Рысюхин, тринадцатый тост был лишним! (СИ) - "Котус" - Страница 13

— Ну, почему сразу «сволочь»? Очень даже приличные люди придумали.

— Приличные⁈ Это же… Это же слов приличных нет для описания! Я глупости и гадости перечислять замучаюсь, начиная с того, что эта фиговина при заряжании перекашиваться будет. А самое главное — я к этому вот… изделию какое-либо отношение иметь категорически отказываюсь!

Секретарь как-то неуместно-весело усмехнулся.

— И перекашивается, и оперение сминается, и заряд отсыревает — хвостовик в сквозное отверстие вкручивается… Тем не менее, наши излишне любопытные соседи думают, что именно вот это мы с вами летом и испытывали. Во всяком случае, из астраханского эшелона они два ящика именно таких вот изделий утащили.

В голове стало проясняться, но пока не до конца.

— Какие соседи? Как утащили?

— Довольно изящно, надо сказать. Часового оглушили, скорее всего, амулетом ментального типа, вытащили два ящика с вроде как минами и подменили на два внешне таких же, но с армейскими консервами. Вроде как при погрузке перепутали. Потом срастили контровочную проволоку перед пломбой и, уходя, привели в чувство солдата. Если бы не скрытая сигнализация внутри вагона и не наблюдение за эшелоном со стороны — до самого полигона ничего бы не заметили.

Семён Аркадьевич даже головой покрутил эдак, вроде как в восхищении ловкостью.

— А на разгрузке — как только узнали станцию конечную, шельмы — подменили бригаду грузчиков и в процессе сами орудия всячески ощупали, измерили и взвесили. — Ехидно хихикнув, Прокречетов продолжил… хвастаться, что ли? — От кого могли узнать место выгрузки мы сейчас прорабатываем, благо, кандидатов немного, а как они со своими линеечками мучились, чистый цирк на выезде!

— Орудия, как я понимаю, тоже «творчески доработали»? В этом же стиле — дёшево и кошмарно, жесть, чугун и сопли для склеивания?

— Конечно, доработали! Но стиль немного другой, чугун — да, чугуна там от души. Четыреста тридцать кило та мортирка весит, всё надёжно, на заклёпках! Опорная плита — не съёмная и снизу гладкая, плита же, ствол — половинка ствола от списанной старой гаубицы, которая четыре с четвертью дюйма[1] со стальным стаканом внутри. Такая красота — даже немного жаль, что всё в переплавку пошло в Казани…

— Это хорошо, что в переплавку — не дай боги, попало бы на глаза кому-то из генералов и понравилось — задолбались бы отбиваться. Вы бы и эту… булаву гимнастическую, прибрали куда подальше, от греха. Она же, как я понимаю, существенно дешевле нормальной мины? Кстати, что за взрывчатка внутри?

— Намного дешевле, семь шестьдесят штука. А взрывчатка хорошая, мощная. Пикриновая кислота, слыхали про такую?

У меня во рту пересохло, и я предельно бережно уложил «чудо техники» обратно на стол.

— Вы там что, с ума по сходили⁈ Судя по цене, пикринку прямо в чугун лили? Там же пикраты железа образуются, которые в любой момент рвануть могут!

— Ну, во-первых, образуются не сразу. Во-вторых — и пусть, а мы посмотрим, где рванёт. Ну, и самое главное — это муляж, со смесью опилок и глины для веса.

— Главное — не показывайте никому это убожество и не называйте цену, а то ведь найдутся желающие сэкономить, не понимающие, что такая экономия намного дороже встанет в итоге!

— За это не переживайте, не покажем. Тем более, что цена такая от того, что нашли в арсенале старые чугунные ядра подходящего размера, всех работ было — отсыревший порох высыпать, запальное отверстие рассверлить и в него трубку хвостовика ввернуть. Трубка, кстати, тоже из металлолома взята, сплошная экономия.

— Да, кстати, а о каких соседях вы говорили?

— А вот тут ещё не всё понятно. Если немного копнуть, то кажется, что австрияки с помощью османов работали, если ещё копнуть — то выглядит так, словно франки пытались свалить вину на австрийцев.

— А англичане?

— А вот на них вообще ничего не указывает.

— Значит, точно — они. Любые другие, зная особую любовь Его Императорского Величества к островитянам, какую-нибудь улику в их сторону подбросили. Немцы могли бы и грубовато сработать, «забыть» в вагоне свежую «Таймс», например. Франки бы «потеряли» при разгрузке клубные спички одного из британских клубов, а если на нагличан вообще ничего не указывает — то это именно они и есть!

Секретарь рассмеялся.

— Небесспорно, но интересно и правдоподобно. Правда, насчёт забытой в вагоне «Таймс» — это немножко чересчур, не такие уж немцы дуболомы!

— Смотря какие немцы[2].

— Это разве что какая-нибудь мелочь германская так себя проявить могла бы, но у них ни интереса, ни возможностей.

— Мелочь могли и нанять недорого. Да и «крупняк» тоже способен на чудеса. Рассказывали в качестве анекдота — потому не знаю, правда ли — что какие-то деятели в качестве «русского следа» бутылку из-под водки подбросили и огрызок чёрного хлеба. Это ж додуматься надо было: словно наши агенты прямо на месте работы выпивать устроились!

— Это как раз англичане отмочили, правда, там не кусок хлеба был, а… Впрочем, это лишнее будет, пусть останется анекдотом, без ненужных подробностей.

Семён Аркадьевич на секунду задумался, потом словно спохватился:

— Ах, да, чуть не забыл! Я же вас ещё с новым званием не поздравил!

Почему-то на какой-то момент почувствовал себя самозванцем, но поблагодарил, как ни в чём не бывало, а там и «отпустило». Секретарь Государя тем временем продолжил:

— Кстати, а почему не штабс-капитан? Классный чин по должности позволял же?

— Решили не наглеть и соблюдать не только букву, но и, по возможности, дух закона.

— Это вы хорошо решили, правильно — в смысле, проделать эту операцию. Вы знаете, что за прошлый месяц коменданту Могилёвского гарнизона дважды приходило предписание о «возвращении на действительную службу» некоего техник-прапорщика Рысюхина?

— Нет, откуда⁈

— Действительно, откуда бы… На что комендант отсылал бумагу назад, с пометкой, что, дескать, таковой в списках не значится. Вы же помимо нового звания сделали так, что оно прошло по Минскому гарнизону, что ещё больше всё запутало для заинтересованных лиц. А два предписания — это не одно, это как минимум вчетверо проще отследить, но, опять же — не будем о лишнем. Да, наши интересанты настолько удивились, или разозлились, что запрос прислали, с требованием разъяснений — мол, что значит, «не значится»? Это они молодцы, поскольку адрес для ответа дали. Пусть адресом был штаб одного из округов, но посмотреть, кто бумажку взял и кому отдал — это дело техники, хе-хе. Нам этот ответ очень помог, а вот интересантам — не очень, поскольку там было написано только, что «выбыл по месту постоянной службы». Согласитесь, ясности это не добавило! А убытие в распоряжение Отдельного Корпуса, равно как и в распоряжение СИБ, подробностей никогда не содержит, да.

— Соглашусь. А зачем я им понадобился, если не секрет? Неужели решили прибить где-нибудь⁈

— Ну, это вряд ли! Особенно после того, как «образцы» добыли. Похоже, хотели через вас официальный отчёт получить для копирования и изучения, а в идеале ещё подпоить и уговорить патенты передать подставному лицу.

Хоть Прокречетов и проговаривал всё это как гипотетическую возможность, и интонацию имел соответствующую, но вот выражение лица говорило о том, что ни о каких предположениях и догадках тут и речи нет. Точно знают. Видимо, нашли у кого и как спросить, но я только кивнул и вопросов задавать не стал, чем секретаря явно порадовал. Ещё минут десять поговорили о всякого рода казусах, своего рода аналог светской беседы «обо всём и ни о чём» получился. В ходе разговора секретарь куда-то спрятал пародию на мину, заявив, что она пойдёт в какой-то «особый музей», и вовремя — не успел я придумать, как спросить о цели нашей встречи, как стали прибывать другие участники. Первым вошёл председатель прошлогодней комиссии, затем — командовавший экспериментальным дивизионом подполковник, затем ещё пятеро незнакомых мне людей в разного цвета и вида мундирах, но все по виду — как минимум штаб-офицеры. Причём если я их не знал, то вот они меня, похоже, узнавали. Особенно вот этот, в мундире СИБ и с погонами генерал-лейтенанта. Стоп, это что, сам⁈