Золушка за 80 - Губина Мотя - Страница 3

А вот это уже интересно! Если она не врёт, то, получается, Золушка попыталась обманом поехать на бал? Украла платье? А как же мышки-помощники? Или они и стащили?

Но вместо этого я спросила другое.

– А почему вы не хотели меня брать? Разве на бал не должны были приехать все девушки на выданье?

– Так то на выданье, – внезапно раздался строгий, порядком раздраженный женский голос. Я резко развернулась и увидела высокую фигуру своей мачехи. Она была такой же угловатой, как её дочь, но при этом более высокомерной. – А ты, моя дорогая, уже стара для принца, ты не находишь?

Я вздрогнула и инстинктивно посмотрела, за неимением зеркала, на свои руки. Нет, они всё так же были молодыми и даже чуть припухлыми, что наводило на мысль, что Золушка до моего появления здесь не голодала.

– Почему же я стара? – посмотрела я на мачеху прямо. – Разве в приглашении указывались чёткие возрастные рамки, за пределами которых на бал ехать запрещено?

Леди Тремейн нахмурилась и широким шагом стремительно пересекла коридор, нависнув над моей невысокой, и в этом мире, фигурой.

– Ты странно разговариваешь, Мариэлла.

– Маменька! – возмутилась её дочь. – Мы же договорились называть её Золушкой! Она постоянно пачкает руки в золе, а потом громко рыдает, что её никто не любит, размазывая грязь по лицу. Не зови её по-другому!

– Помолчи, Анастасия, – поморщилась её родительница, рассматривая меня так, словно ожидая какой-то подлянки.

– Принцу нужна молодая жена, – наконец, медленно проговорила она, – а ты уже вышла из возраста, в котором есть шанс выйти замуж за знатного вельможу. Мариэлла, тебе уже двадцать один, но ты ведёшь себя, как ребенок. Неудивительно, что никто из соседей не пожелал брать тебя в жёны.

Двадцать один?! Ох, у меня словно гора с плеч свалилась. Так у меня вся жизнь впереди!

Мне кажется, что на моём лице проступила такая радость, что женщины посмотрели на меня, как на умалишённую.

– Маменька, а ещё она не сделала завтрак! – уже не так уверенно поябедничала Анастасия. – И не прибралась в моей комнате, и не постирала вещи!

Женщина же ничего на это не ответила, продолжая сверлить меня недобрым взглядом.

– Приготовь нам завтрак, – в конце концов, велела она, – а сама останешься голодной до обеда. За твоё непослушание.

Я еле сдержала улыбку. Конечно, неприятно оставить молодой, вечно голодный организм без еды. Да и позиция женщины, конечно, меня, взрослую, уже состоявшуюся бабушку сердила, ведь наверняка со своей дочерью она бы так не поступила, но…

Но как же это напоминало мне моё детство! Не то, которым сейчас часто обеспечивают подростков, целуя их в попу и потакая всем прихотям, а то самое суровое советское детство, когда за малейшую провинность тебя ставили в угол или лишали ужина.

И все были живы. Такое вот воспитание. Наши мамы и папы воспитывали нас так, как умели, стараясь дать лучшее будущее. Так что такой приказ сильно мою гордость не задел, лишь поставил зарубку, что нужно разобраться с тем, имеет ли право эта женщина мною командовать. Покачать права я всегда успею – всё же я уже не подросток.

Я кивнула и прошла мимо мачехи по коридору, туда, откуда вчера вышла со старым Томом. В моих планах было его найти и не только спросить, кто на самом деле в этой семье главный, кому принадлежит дом и являюсь ли я совершеннолетней, но и более приземлённые вещи: например, узнать, где находится кухня.

Было странно, что ни мачеха, ни сводная сестра ни словом не обмолвились о том, как прошел бал; хотя они, наверняка, были на нём и должны быть под большим впечатлением. С другой стороны, не со мной же им делиться своими переживаниями…

Старого Тома я не нашла, но, плутая по коридорам, внезапно обнаружила кухню.

Видимо, это судьба.

Внутри было… довольно заброшенно. Нет, здесь точно кто-то иногда готовил, но слуга вчера явно поторопился, когда гордо сказал, что «весь быт» был на Золушке. Может, она пекла бисквиты, потому что ничего другого не умела?

Если верить тому, что она была дворянского происхождения, то вполне логично, что её обучали делать в детстве лишь то, что ей нравилось. А теперь, за неимением других слуг, вся семья питалась бисквитами.

Проверить свою догадку у меня возможности не было, но я была решительно настроена сделать нормальный завтрак на всех, включая старого Тома и меня. Просто свою порцию я отложу до обеда, раз мачеха запретила мне есть. Вообще, это довольно интересно читать, что в сказках главные героини должны были есть объедки со стола, хотя всегда сами готовили. Ведь кто-кто, а повар стопроцентно может урвать себе кусочек. Не за пазуху, так в рот. Так что помереть от голодной смерти Золушке точно не грозило. Ну и, судя по её пухленьким ручкам и ножкам, такой проблемы у моей предшественницы не было.

Я нашла в кладовке яйца, молоко, деревенский сыр и колбасу. Всё свежее и экологически чистое. Тут вам никаких ГМО в продуктах! То, что в моём мире достать можно только за очень большие деньги, здесь было едой бедняков.

Недолго думая, я замешала большую порцию омлета с колбасой и сыром и разлила на две огромные сковороды, что нашла на плите.

В тот момент, когда я мучительно думала, как это чудо техники включить, на пороге возник слуга.

– Что же это делается, мисс! – запричитал он. – Опять вас работать заставляют!

– Да нет, – пожала я плечами, – я просто делаю завтрак.

Мужчина запнулся на ровном месте и посмотрел на меня с испугом.

– Вы что?! Вы же леди! А эти мегеры вами крутят как хотят!

Я нахмурилась. И часто прошлой Золушке слуги подобное на ухо шептали, настраивая её против новых родственников?

– Том, разве в замке есть слуги, чтобы сделать нам завтрак?

– Нет, мисс, только я остался!

– Разве леди Тремейн и её дочери умеют готовить? – задала я второй вопрос. По сути, это был выстрел наугад, но он попал точно в цель.

– Вы что?! – замахал он руками. – Они же леди! Конечно, они не умеют готовить!

– Тогда почему ты удивляешься, что я готовлю, если я одна из всех умею это делать? Кому ещё здесь готовить? Предлагаешь устроить саботаж и всем голодать?

– Но вы не должны… – смутился он.

– Лучше помоги мне зажечь плиту, – попросила я. – Том, я много чего не должна. Но я, как и другие, хочу кушать. И если нет слуги, готового ради меня готовить, то я буду делать это сама. Потому что я всё равно хочу кушать.

– Но леди Тремейн…

– С леди Тремейн я сама разберусь, – отрезала бескомпромиссно. – В первую очередь, в моём возрасте важно следить за своим поведением. В конце концов, я в любой момент могу выйти замуж, тогда мачеха пожалеет о том, что не научилась готовить. Но это уже будут её проблемы. Мне же физический труд ну никак не навредит.

Слуга зажёг огонь под обеими сковородками и посмотрел на меня озадаченно.

– Странное дело, мисс. Смотрю на вас, и вроде вы, а как говорить начнёте, будто другой кто-то.

Я улыбнулась.

– Прости, Том. Но я бы хотела научиться жить по-взрослому, не перекладывая ответственность на других. Ты сможешь посидеть со мной, а после сопроводить меня к мачехе и сёстрам? Если честно, после удара головой вчера вечером я начала путаться в простых вещах. Боюсь не найти дорогу до столовой или же упасть по пути.

Мужчина лишь кивнул, всё с большим недоумением смотря на меня.

Я же занялась приготовлением чая.

Так как принцип работы плиты я уже поняла, то с нагревом воды проблем не возникло, а вот полноценной заварки я не нашла. Лишь только пакет с листьями малины, смородины и мяты. И маленький мешочек сушёных цветков ромашки.

– Травяной чай, – сама себе пробормотала под нос, заваривая всё это богатство.

Травяной чай – это даже хорошо – полезно для кожи и сосудов.

Через пятнадцать минут серебряный поднос был сервирован тарелками с пышным омлетом, заварочным чайником и стопкой кружек.

– Давайте я вам помогу, – вызвался слуга, тяжело поднимаясь со своего места и бросая тоскливый взгляд на недоеденную порцию омлета.