Пепел и Тьма - Барчук Павел - Страница 33

Вот он я, лежу по уши в дерьме. Пацан, в чьей голове поселился какой-то могущественный тип, некромант. Человек, который всего лишь десять минут назад заставил тварь из Безмирья признать свою власть… В дерьме…ну разве это не смешно?

Прошло, наверное, не меньше часа. Даже в моей, скажем прямо, не самой радужной жизни, это был достаточно поганый час, проведенный в липкой, вонючей темноте.

Звуки погони наверху постепенно стихали, удаляясь, рассыпаясь на отдельные выкрики и приглушенный шум дождя, который теперь, кажется, лил вовсю.

Чертовы Синие. Задолбали своими аттракционами водной красоты. Они там радуют богатеев, а Нижний город утопает в пепельной срани. Потому что дождь никогда не прибивает пепел к земле. Наоборот. Он с ним смешивается и мы получаем — два в одном.

Мало того с неба льет без конца, так еще этот поток превращается в мутную грязь, смешиваясь с пеплом. А крыши закрывают лишь некоторые части улиц. Там, где их успели поставить. Потом кто-то очень важный решил, что Нижний город вовсе не нуждается в том же уровне защиты, как Верхний, и на строительство куполов просто забили.

Судя по всему, патруль все же переместился в сторону от того места, где мы находились. Думаю, они решили ждать нас возле ближайших выходов из канализации. А вот сирена еще долго выла где-то вдали, напоминая о том, что чрезвычайная ситуация пока не отменена.

Мы с Лорой лежали, вжавшись в грязь, прислушиваясь к каждому шороху. Болтун тихо сопел у меня за пазухой, его тепло было единственным утешением в этом холодном, мерзком месте. Лора дрожала — то ли от холода и сырости, то ли от пережитого и боли.

Она старалась делать вид, будто чувствует себя хорошо, но я видел по ее лицу, бледным пятном выделявшемся в полумраке канализации, что рана, нанесенная Охотником, причиняет девчонке очень неприятные ощущения.

В какой-то момент прямо над нами, возле самой решетки, послышался приглушенный разговор. Голоса были уставшими, раздраженными.

— Черт бы их побрал, этих уличных «крысят». Вот уж правда, не зря их так назвали. Юркие, хитрые, настырные, как самые настоящие крысы! — это сказал один. Голос был низкий, с хрипотцой.

— Да уж, — отозвался второй, моложе. — Кто ж знал, что тут нора в канализацию есть? Слушай, а мы точно правильно их вычислили? А то, может, шляемся под дождем, как дураки, без толку.

— Правильно. — Отрезал первый. — Информацию, вроде как, слил их вожак. Детишки из уличной банды. Видать, сильно они ему поперек печёнок стали.

— Это, да. Это я знаю. Может, он с местом ошибся? Или детишки были не те.

В голосе молодого слышалась надежда. Ему явно надоело отираться в трущобах Нижнего города, под дождем, возле канализации, из которой прилетали далеко не цветочные запахи.

— Нет. Все нормально. Он маякнул в Цитадель почти сразу, как они свалили. Ну не сам, конечно. Сначала связался с тем, кто у них тут всем заправляет. Черт… Погоняло еще такое дурацкое… Ладно, неважно. Сказал — проверить тупик за углом на перекрестке Проспекта Мира и Ладожской. Когда эта парочка ушла, он отправил за ними «топтуна». А тот видел, куда они нырнули.

Первый помолчал около минуты, а потом, хохотнув, добавил:

— Умные, сука, эти вожаки уличных банд. Сидят себе, жируют за счет детишек, которые им в клювике все блага́ приносят. Я вон разговаривал с нашим Координатором, который с этими бандами контакт поддерживает. Говорит, у каждого вожака в Имперском банке счет, на котором нулей больше чем в нашей годовой зарплате. А если кто-то из детишек начинает себя плохо вести, или догадывается об истинном положении дел, вожаки быстренько избавляются от ненужного балласта. А что? Попал в лапы патруля. Ой, какая досада.

Мужик снова заржал. На этот раз громче и увереннее.

— В общем, ты давай, панику тут не наводи. Те, не те…Нам сказали — искать, мы ищем. Не найдем в ближайшее время, оставим несколько человек караулить выходы, сами свалим. Рапорт напишем, что беглецы ушли в канализацию, а лезть туда… пусть другие разбираются. Пошли отсюда. Вонища…

Голоса примолкли, затем послышался скрип ботинок по гравию и удаляющиеся шаги. Некоторое время мы еще лежали неподвижно, вслушиваясь в темноту.

Гризли слил. Так и есть. Просто взял и сдал. Нас. Лору. Меня.

От осознания этого сердце сжалось. Не то чтобы я ждал от него верности или защиты, но все равно было как-то паршиво. Особенно за Лору. Она ему так-то деньги зарабатывала своими кражами. Втихаря. Таскалась на Верхние улицы, рискуя жизнью. А он… просто выбросил нас.

— Слышала? — мой голос в темноте был тихим и хриплым.

Лора ответила не сразу. Я почувствовал, как она тяжело вздохнула рядом. Помолчала. И только потом спокойно, будто речь шла об обыденных вещах, сказала.

— Слышала… Значит… назад нам дороги нет.

Назад — это в банду. К тем, с кем мы делили кров, еду и опасности. К тем, кто теперь, скорее всего, думает, что мы либо в лапах Патруля, либо сгинули в канализации. Гризли позаботился. Он закрыл за нами дверь. И не просто закрыл, а запер на несколько замков, приманив гвардейцев.

Я почувствовал, как Лора заерзала и тихо застонала сквозь зубы. Ее дыхание стало прерывистым.

— Лора? Ты как?

— Плечо… болит… сильно. И… кажется… хуже становится. Что за тварь такая… Раны неглубокие вроде, но такое ощущение, что у меня рука просто гниет заживо и вот-вот отвалится. Боль адская. Простреливает до самого нутра.

Я потянулся к девчонке, в темноте нащупал ее плечо. Под разорванной тканью кожа была горячей, липкой. Даже пальцами я чувствовал, что мерзкая гнойная пленка на царапинах стала толще, распространилась дальше.

Дрянь, которой заразила ее тварь, действовала поразительно быстро. А уже очевидно, дело не в самой ране. Видимо, когти Охотника смазаны каким-то ядом. Если не остановить это…

Паника снова подступила к горлу. Что делать? Куда идти? Назад нельзя. Вернёмся в банду, Гризли сразу сольет нас повторно, только теперь с более плодотворным итогом. Мы один черт загремим В Цитадель, а это — верная смерть. Особенно мне.

Оставаться в канализации вечно? Бред.

Нужно что-то придумать. Иначе Лора может пострадать еще сильнее. Ее рана с каждым часом становится все хуже.

В городе, разбитом на сектора, где каждый квартал контролируется бандой или патрулем, где чужак сразу бросается в глаза — в каком месте мы можем спрятаться? Я знал Нижние улицы, как свои пять пальцев, но все мои знания были связаны с бандой Гризли. Без «Грозы», чего уж скромничать, мы — просто добыча.

— Не знаю, что делать, Лора, — признался я, чувствуя себя полным ничтожеством. — Не знаю, куда нам теперь…

В темноте послышался очередной тихий вздох.

— А я знаю, Малек. Есть одно место… Там не спрашивают, кто ты и откуда. Главное — принести что-то взамен… или просто заплатить. И там… там есть люди, которые знают о всевозможной заразе.

— Что за место? — я напрягся.

— Идем. Лежать здесь, пока меня жрет эта дрянь, — не вариант. — Уклончиво ответила Лора.

Мы медленно, осторожно поползли к решетке. Учитывая, что находилась она в стороне от входа, через который проникли в канализацию, надеюсь, патруля рядом не окажется.

Выбираться было так же тяжело, как и залезать, только теперь каждый рывок обходился Лоре болью в плече.

Наконец, мы вылезли наружу, прямо под моросящий дождь. Воздух, хоть и пах городской гнилью, показался свежим после духоты канализации.

Следующий час мы буквально крались по Нижним улицам. Его непрекращающаяся суета была нашим единственным союзником. Город вокруг жил своей особой, мрачной жизнью. Высокие остовы зданий, чернеющие на фоне серого неба, казались оскалившимися монстрами. Тени прятались в проулках, в пустых глазницах окон.

Когда-то давно Нижние улицы задумывались, как обычные рабочие кварталы. Говорят, здесь даже было неплохо. Но потом… Потом что-то пошло не так.

Ветер свистел, носил с собой обрывки далеких криков, запах сырости, мусора, дыма и чего-то сладковато-тлетворного — обычный аромат Нижних улиц. Разбитый асфальт хрустел под ногами, каждый звук казался предательски громким.