Стажер магического сыска 3 (СИ) - Гладкая Юлия Борисовна - Страница 35

К его удивлению, кроме Павла Евгеньевича, тут же находились Анна и Порфирий.

— Ну, наконец-то вы прибыли! — заважничал кот. — Совсем о друзьях не думаете! А у меня, может, уже живот с голоду прихватило, вас ожидаючи. Разве так можно? Никакой заботы о близких, никакого понимания!

— Если бы я знал, что вы тут без меня погибаете, летел бы на крыльях, — съехидничал Глеб, садясь за стол.

— Порфирий Григорьевич преувеличивает, — отозвалась Анна. — Мы только приехали. Буквально перед вами.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Буянов.

— Благодарю, всё в порядке, — отозвалась Анна. — Вот видите, даже приняла приглашение Павла Евгеньевича. Право, он очень настаивал.

— Я приехал как раз вовремя, чтобы уговорить госпожу Воронцову составить нам компанию, — согласился Успенский. — И, конечно же, пригласил Порфирия Григорьевича, который, как мне показалось, трапезничал.

— Маковая росинка, не больше и это не отменяет того момента, что я готов съесть слона, — признался кот.

— Ну, слона у нас нет, а вот уха со стерлядью, мидии с кислым соком и филе осетра имеется. Уважаете ли вы такое, Порфирий Григорьевич? — поинтересовался господин Успенский.

— Приемлю, — согласился кот, запрыгивая на стул и укрывая лапки хвостом.

— Вот и славно. Сейчас всё принесут, — пообещала Ольга, садясь по правую руку от Глеба и расправляя салфетку на коленях. — Глеб Яковлевич, вы нашли, что искали?

— Да, спасибо, что помогли, — поблагодарил Буянов.

— Разве это помощь? Небольшая услуга. Но теперь за вами ответ, — она погрозила пальцем.

— Что ж, рассчитывайте на меня в любом деле, — заверил её Глеб и заметил, как дёрнулся уголок рта Павла — точно ему это пришлось не по душе.

— А я вот чего не пойму, — Порфирий завертел головой, — у вас что, собака дома водится?

— С чего вы взяли? — Успенский взглянул на кота, чуть хмурясь.

— Запах, понимаете ли, чую. У меня ведь не только нежный желудок и ранимая душа, но и чуткий нюх, — похвастался Порфирий Григорьевич.

— У нас нет пса, — резюмировал Павел и посмотрел на сестру. — Или я чего-то не знаю?

— Конечно нет, — Ольга всё так же улыбалась собравшимся. — Это у прислуги имеется. От них, верно, и запах идёт, а Порфирий Григорьевич его чует. — Она взглянула на кота. — Мне доводилось встречать говорящих котов, но вы среди них стоите наособицу. Вашим друзьям очень повезло.

— О, вы не знаете, насколько правы! — обрадовался кот. — Они вам не рассказывали, как я добрый десяток раз спасал их от смерти? Так я скажу!

Глеб уже представил, что сидеть им тут до утра — с учётом того, как Порфирий любит рассказывать до мелочей, вспоминая разные сцены, припоминая каждую подробность. Впрочем, тут принесли первое, и собравшиеся отвлеклись на еду.

Когда дело дошло до сладкого и на блюдцах тонкого фарфора внесли бланманже, а в чашки с китайским узором разлили чай, Глеб решил вернуться к беседе.

— Павел Евгеньевич, ваша прелестная кузина рассказала мне, что вы были знакомы с покойным Мартыновым.

— Глеб Яковлевич, ну к чему омрачать такой прекрасный обед? — возмутилась Ольга. — Давайте поговорим о чём-то более приятном. Например, о музыке. Вы как к ней относитесь?

— В целом положительно, — осторожно начал Глеб, вспоминая, что вообще слушали в девятнадцатом веке, чтобы не сесть в лужу. — Но я всё же хотел бы узнать у вашего кузена…

— Глеб Яковлевич, — Анна одарила его холодным взглядом, — давайте будем хорошими гостями и не станем поднимать те темы, которые хозяевам не по душе.

— Да слушайте Анну Витольдовну, она в отличие от вас умеет себя вести в обществе, — поддакнул кот.

— Да я только то и хотел, что узнать. Но нет — так нет, — Глеб пожал плечами.

— Дамы, ну что вы, в самом деле, накинулись на господина Буянова? Я отвечу — мне не сложно. Знал его ещё с юных лет, вращались в одних кругах. Видите — никакого секрета, — Павел улыбнулся Анне, и та ответила ему взаимностью.

— Стало быть, и вы знакомы с ним давно? — повернулся Глеб к Ольге.

— Ах, нет, что вы! Моя юность прошла в столице, а с покойным Мартыновым я познакомилась буквально на прошлой неделе в музыкальном салоне мадам Сарбо. И тут мы вновь возвращаемся к музыке. Вы любите романсы? Вот я терпеть не могу — тоску наводят, и не больше, — поделилась Ольга Валентиновна.

— Скажу прямо: я вырос в сельской местности и оттого в музыкальных салонах не бывал, — Буянов изобразил раскаяние.

— На мой взгляд, вам повезло — немного потеряли, — усмехнулась госпожа Успенская. — По мне, так лучше на санях прокатиться. Как вы на это смотрите? Вечером за городом чудо как хорошо: белоснежная даль, звёзды с плошку и ветер в лицо! Тут-то в городе их не видно — один дым да смог от этих труб.

— Кузина, эти трубы кормят большую половину города, — напомнил ей Павел Евгеньевич.

— Я отношусь к другой половине, — отмахнулась Ольга, недовольно встряхнув головой. — Так что, Глеб Яковлевич, поедете кататься? — Ольга подмигнула Глебу и глянула на брата. — Кузен, вы с госпожой Воронцовой и Порфирием Григорьевичем составите нам компанию?

— Простите меня, но сегодня у нас ещё есть работа, — Глеб изобразил раскаяние. — Вот в другой раз — обязательно, даю слово.

— Неужели и вы отправитесь в агентство? — господин Успенский вопросительно взглянул на Анну, но та, уловив намёк, лишь коротко кивнула.

— Сами понимаете, детективов ноги кормят.

— Но вы же больны, — возмутился Успенский.

— Всё в порядке, Павел Евгеньевич. К тому же Глеб Яковлевич и Порфирий Григорьевич за мной присмотрят, — Воронцова тихо улыбнулась, и Глеб подумал, что подле Успенского она ведёт себя непривычно.

— Что ж, пусть так, — согласился Успенский. — Но завтра я могу заехать за вами?

— Обговорим это позже, — предложила Анна.

Глеб взял чашку и, поймав взгляд Воронцовой, прочёл в нём вопрос. Что ж, ему стоило объясниться, но для этого надо было покинуть гостеприимный дом.

Выбраться от Успенских им удалось ближе к вечеру. Поскольку после обеда Ольга всё же попросила Порфирия рассказать историю спасения Глеба, и это затянулось надолго. Кот был в ударе. Он в лицах описывал, как Буянов влипал в ситуации (коих, по словам кота, было в разы больше, чем на самом деле), и единственный, кто бросался на выручку, был, конечно же, Порфирий.

— Зачем вам только понадобилось придумывать то, чего не было? — ворчал Глеб, когда они садились в паровик.

— Не понимаю, о чём вы, — фыркнул кот. — Я всё запомнил именно так. А если вам кажется, что это не так, то я напомню: у котов очень хорошая память, не то что у людей. И вообще, может, вы в тот момент опять без сознания были или в тюрьме сидели — вот и забыли.

— С ваших слов, я и дело-то не расследовал, а Морозова — вы поймали, — укорил кота Буянов.

— А разве нет? — искренне удивился Порфирий, и Глеб только махнул рукой. Спорить с котом было столь же бессмысленно, что и с судьбой.

— Может, вы наконец объясните мне, отчего нам так надо в агентство, особенно вечером? — напомнила Анна. — Насколько я помню, срочных дел не имеется, а значит, вы что-то узнали по Мартынову.

— Узнал, и немало, — согласился Глеб, наскоро пересказывая ей разговор со слугой.

— Всё это скверно выглядит, — вздохнула Воронцова. — Согласна с вами, что Мартынова, скорее всего, отравила та дама, с которой он был в свой последний час. И теперь я понимаю, зачем вы спрашивали Успенских, где они познакомились с усопшим.

— Не столько Павла Евгеньевича, сколько его кузину. Она же недавно в городе и вдруг знает Мартынова, а ведь у него траур.

— Я так понял, никакого траура у него и не было. Или был, но недолго. И у меня вопрос, — Порфирий взглянул на друзей. — Что такого было в наследстве его супруги, что он, во-первых, разбогател, во-вторых, погиб?

— Думаете, его смерть связана с деньгами? — задумалась Анна.

— Отчего нет? Дамочка обокрала вдовца и была такова. Глеб Яковлевич, вы же спросили слугу — не украли ли чего из дома?