Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 13

(тень растет и растет... хлопанье крыльев... скольжение конечностей... глаза... красные глаза...)

- Оно пришло за тобой. Существо забрало тебя.

Батлер покачала головой, но губы снова предали ее: - Оно коснулось меня... О Боже... оно тронуло меня...

(не тень... оно имело форму, плотность, твердость)

(воняло аммиаком и холодными, затхлыми отходами... его прикосновение было похоже на лед)

(гудение... гудение его голоса)

(батлер... батлер)

- Оно тронуло тебя. Потом забрало тебя куда-то.

Дыхание Батлер участилось. - Я не могла с ним бороться. Я пыталась... но оно посмотрело на меня, и я не смогла двигаться.

- Куда оно тебя забрало?

Батлер уставилась в пространство. - Сквозь стену. Там, где сходятся углы. Оно забрало меня сквозь стену.

(сквозь стену... тьма и пространство, черные сточные канавы времени, грязь и небытие... великое белое пространство и черный коридор... первобытная пустота... сферы тени... антимир)

- И куда вы отправились? - спросила Реллинг.

Батлер затрясло, несмотря на укол, она дрожала и потела, ее глаза стали огромными и неподвижными, наполненными мутными тенями. Руки сжались в кулаки. Но она помнила, видела то место, ту пустоту тьмы, в которой ползали светящиеся геометрические фигуры и были живы, вязко живы.

- То место... мы прилетели в то место... в темное место...

- Что ты видела?

- Город... Я видела город! Он парил, черный и бесконечный! Башни, колонны и пирамиды из черного хрусталя... полные дыр... дыры... так много дыр...

- Что было в городе?

- Они... такие же существа как на Хобб... существа с Харькова! Летали и прыгали... вверх в небо и вниз в дыры внизу! Я была с ними! Я была их частью! Мы были ульем! Мы были ульем! Глаза! Глаза!

Реллинг схватил ее руку. - Расскажи мне о глазах.

Батлер застонала, слезы текли по ее щекам. - Глаза... миллион глаз! Миллион миллионов глаз!

(бесчисленное количество... прыгающее, ползающее и заполняющее пространство)

- Что делают глаза? Что они делают?

- Нет! Нет! Нееет! Не о глазазах, которые горят и видят!

- Скажи мне!

- НЕТ! НЕ МОГУ СКАЗАТЬ! Я НЕ БУДУ ГОВОРИТЬ О ГЛАЗАХ...

Стол, к которому была привязана Батлер, завибрировал, и в воздухе внезапно появился резкий химический запах, и температура за несколько секунд упала на тридцать градусов. Шумы начали отдаваться эхом... скольжение и царапание, пение и визги. Гипсокартонная стена задрожала, и сквозь нее прошла огромная трещина. Свет над головой мигнул и погас.

- ГЛАЗА! МИЛЛИОН ИХ ГЛАЗ!

(улей)

(УЛЕЙ)

(РОЙ ВЕДЬМ)

А затем, пока Реллинг наблюдала за ней, фигуры начали просачиваться из стен, расправляя крылья, их глаза загорелись зловещим электрическим красным светом. Они заполнили комнату поездами-призраками. Потом исчезли.

Батлер была без сознания.

Реллинг вернулась в свой кабинет, вытирая капельки пота со лба. Включила интерком. - Посылка уже доставлена на Полярис?

- Еще нет. Завтра обязательно.

Реллинг вздохнула. - Хорошо. Но не позже, не позже.

Сидя за столом, она слушала, как ветер завывает на территории.

11

СТАНЦИЯ ПОЛАР КЛАЙМ,

23 ФЕВРАЛЯ

ОФИЦИАЛЬНО НА КЛАЙМ, НИККИ Койл был DA^[20], но он не был обычным DA, и никто не считал его таковым. DA загружали посудомоечные машины и выбрасывали мусор, готовили кувшины с Kool-Aid^[21] и кофейники с кофе, убирали столовую и мыли кастрюли.

Койл не был DA; он был шефом.

Просто спросите любого на Клайм, особенно когда они голодны.

За время своего двенадцатилетнего пребывания в Антарктиде он занимался практически всем. Работал в отделе отходов и снабжения, был оператором тяжелого оборудования и механиком. Был помощником метеоролога. Медиком. Работал на электростанции и в радиорубке. Но больше всего ему всегда нравилось готовить. Это было у него в крови. Когда ты был поваром, и хорошим, ты всегда был на вес золота на любом дальнем аванпосте. Наличие вкусной еды и десертов значительно облегчало жизнь командам, большинство из которых к середине зимы или середины лета, если уж на то пошло, были взвинчены и тосковали по дому. Иногда это была тяжелая работа, но если она тебе нравилась, то другой подобной было не найти. Когда все остальные отдыхали и развлекались, вы работали. Но это было нормально.

Этой зимой на Клайм на камбузе работали три человека: Койл, Ида ЛаРю и злосчастная Бонни Бивер, которую все называли просто "Бобер". Бонни была начальником камбуза. Это была работа, которую Койл мог бы получить, если бы захотел, но он этого не сделал. Когда вы были руководителем - а он был в каждом отделе, даже когда в этом конкретном отделе был только один человек - вы отвечали за все. На камбузе это означало, что за каждую коробку жидких яиц, за каждый кусок замороженного теста и за каждый пакет соли нужно было отчитываться.

Оплачивалось лучше, но это была чушь.

Итак, Койл готовил, Бобер присматривала, а Ида почти постоянно грела жопу, пока Бобер не выгоняла ее накрывать столы или загружать посудомоечную машину, или выполнять любую другую бесконечную черную работу, которую Иде поручали как младшей DA.

С Идой все было в порядке.

Ей было за пятьдесят, а выглядела она на семьдесят, чем была обязана "Wild Turkey"^[22] и серии катастрофических браков, о которых она с радостью расскажет подробно. Жалость была свойством Иды.

Бобер была ненамного моложе.

Она была старой хиппи, которая любила рассказывать о встречах с Джимми^[23] в Монтерее и The Who в Вудстоке, о тусовках и ночлежках, о крутых днях, когда они закидывались кислотой на Хейт-Эшбери, о встречах с Джоплин^[24] и Jefferson Airplane в маленьких клубах, которые едва ли могли вместить тридцать человек.

Койлу нравилось готовить в тишине, возможность побыть наедине со своими мыслями. Ида предпочитала музыку в стиле кантри, а Бобер предпочитала Mothers of Invention или Moby Grape, может быть, немного Grass Roots или немного Zombies.

После истории, произошедшей на месте крушения Койл решил, что выпивка или готовка поможет ему прочистить голову.

Он выбрал последнее.

Ветер с воем раскачивал купол, а Койл раскладывал лапшу для лазаньи в лотки из нержавеющей стали стандартного размера, пока соус кипел на плите. Койл никогда не использовал рубленное мясо. Только итальянскую колбасу. И всегда свежую рикотту, а не домашний сыр, как его мать. Эта женщина была чем-то вроде повара, но, воспитывая семерых детей на зарплату полицейского, она научилась всему, что помогало сэкономить и дотянуть да зарплаты.

- Ты слышишь этот ветер? - спросила Ида, листая выпуск "Soap Opera Digest"^[25], устаревший на два года. - Звучит так словно собирается пройти сквозь стены за нами. Чертов ветер.

Койл просто кивнул. - Если хочешь помочь, Ида, дай мне знать.

- Разум желает, но тело - другое дело, Никки. У меня сегодня ужасно болит спина. Она пролистала несколько страниц. - Мне вообще не следовало здесь находиться, но мне нужны были деньги. Я должна быть дома, там, где моя спина. С тех пор, как пятнадцать лет назад мой второй муж, Винки О’Делл, сбросил меня с той лестницы, моя спина стала дерьмом.

Койл продолжал выкладывать слоями лапшу, соус и мясо. - Почему он сбросил тебя с лестницы, Ида?

- Он был пьян... или я. Я не могу вспомнить. Однако он был ирландцем, и ты знаешь, какой у этих парней характер. Она нашла статью, которая ее заинтересовала, продолжая цокать языком. - Послушай это, Никки. Здесь сказано, что они могут вернуть Билли Клайда Тагла во "Все мои дети"^[26]... ты веришь в это? Этого грязного сукина сына. Ты помнишь его? Он был сутенером в Центр Сити, и Эстель и Донна работали на него. Это было давно. В другой раз он вернулся и сбросил беременную дочь с лестницы. О, я ненавидела его. Предполагалось, что он утонул в той реке. Но они никогда не умирают окончательно. Следующее, что вы узнаете, как они вернут Рэя Гарденера. Настоящее искусство.