Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 1

Annotation

 На изолированной исследовательской станции в Антарктиде космолог сталкивается с необычной, ужасающей встречей. Находясь во власти неумолимой снежной бури, члены экспедиции, дислоцированной на горе Хобб, сталкиваются с ужасом, который изменит мир. Несмотря на угрозы национальной безопасности, заговоры и сокрытие информации, новая группа ученых на Полярной климатической базе пытается разгадать жуткую тайну, которая оставалась закрытой в течение миллиардов лет. Скрытый в тени ледниковых пещер, злобный разум, который угрожает не только жизням тех, кто его обнаружит, но и будущему человечества, затаился в ожидании...

В этом захватывающем научно-фантастическом триллере исследуется суровый ландшафт Антарктики, раскрывается самое темное место на Земле и неизвестная угроза, таящаяся под ее льдами.

Тим Каррэн

ПРОЛОГ

1

2

3

4

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

ЭПИЛОГ

Тим Каррэн

"Улей 2: Нерест"

Для всех, кто потерялся в Холодной Белизне...

ПРОЛОГ

ВОТ, Я СТОЮ У ДВЕРИ И СТУЧУ

- Откровение 3:20 

Зло существует уже давно

- Арабская пословица

1

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ СТАНЦИЯ МАУНТ-ХОББ

ГОРЫ КОРОЛЕВЫ МОД

13 ЯНВАРЯ

АНТАРКТИДА

Австралийское лето.

Батлер проснулась в полутьме, зная и не зная одновременно. Она инстинктивно почувствовала, что что-то не так. Почувствовала распад, раскол эфира вокруг нее, словно паутиной трещин в разбитом оконном стекле, распространялась, пересекалась, соединялась, пока не образовала огромную бездну с рваными краями, в которую, как ей казалось, она могла просто упасть и никогда, никогда не найти пути назад снова.

Она моргнула.

Сделала пару глубоких вдохов.

Цифровые часы на тумбочке показывали 23:30 ровно.

Оглядывая свою комнату, у нее возникло странное ощущение, что произошло едва заметное перемещение пока она спала. Вещи были сдвинуты, передвинуты, перевернуты и возвращены на свои места немного неправильно, самую малость, что только она могла это заметить.

И это касалось не только вещей, но и всей комнаты.

Как-то не складывалось. Даже в темноте она была уверена, что все было ближе друг к другу или дальше, немного не так.

Это вызывало у нее чувство клаустрофобии, почти осквернения.

За пределами главного комплекса ветер завывал, словно был напуган. Снег и мелкие кристаллы льда носились вихрем, царапая внешние стены, словно песчаная буря в Сахаре, отчаянно пытаясь проникнуть внутрь и украсть тепло.

Не ветер разбудил ее. Это было что-то другое.

Лежа в джоггерах и толстовке, проводя языком по обветренным губам, она пыталась понять, что это было. Она была почти уверена, что ее позвали по имени, тонкий и шуршащий звук, что вторгся в ее сон.

Она села, прислушиваясь, чувствуя холод комнаты, который не могло полностью прогнать даже электрическое отопление.

Чувства активизировались, обострились, стали резкими и острыми.

Она чувствовала станцию вокруг себя, и, как и ее комната, она не была в порядке.

Что-то здесь не так.

Неглубоко дыша, пытаясь унять стук собственного сердца, она прислушивалась. Ко всему. Звук храпа из других комнат. Кто-то несет вахту во сне.

Но ничего не было, совсем ничего.

Станция по-прежнему напоминала могилу, и это было неправильно. Всегда кто-нибудь был рядом. Техперсонал или кто-нибудь грохотал на кухне, отдаленный шум просматриваемого DVD и прослушиваемого компакт-диска. Может быть, кто-то из парней снаружи заводил снегоочистители. Ученый пересекает сектор станции и направляется к метеорологической хижине или астрономическому куполу.

Всегда было что-то.

На Хобб было двадцать пять человек... но в тот момент она была уверена, что станция пуста.

Слушай.

Да, она слышала звук сейчас.

Он появился и быстро исчез. Странный звук. Царапанье, словно вилкой провели по стене дальше по коридору.

Она напряглась.

Услышал звук снова. На этот раз ближе.

Там кто-то был, передвигаясь по коридору странным образом, совершенно не похожим на шаги. Она слышала, как они задевали стены, царапая, когда проходили мимо них. Резиновый, скользкий шум, словно змеи обвивались вокруг других змей. А потом от двери запахло едкой, острой вонью, похожей на химикаты.

Кто бы или что там ни находилось сейчас, оно остановилось перед ее комнатой, дыша тихим шорохом ветра, идущего сквозь мехи.

Батлер была в ужасе.

Страх прошел по ней тошнотворными горячими волнами. Она почти почувствовала себя физически больной. Ее трясло, белый жар разливался по груди.

Послышался скрип, шелест и шум, словно виноградные лозы – целый лес – задевали дверь, пытаясь найти путь внутрь.

Дверная ручка начала трястись, с дребезгом заходила взад и вперед.

Она всегда держала дверь запертой. То, чему ты учишься, когда ты одна из трех женщин в лагере, полном грубых мужчин.

Снова это дыхание, теперь более глубокое, как будто его владелец был возбужден.

Потом шепот: "Батлер".

Она чуть не закричала от этого звука.

Ей пришлось прижать кулак ко рту и прикусить костяшки пальцев, чтобы не закричать. Этот голос. Боже мой, пронзительный и вибрирующий. Так насекомое может произнести ваше имя. Ей хотелось думать, что, возможно, это был Кортланд или Ван Эрб, оба любили розыгрыши, но она знала, что это были не они.

Голосовые связки человека не могли издавать такой звук.

Что бы там ни было... она не могла себе представить, чем это может быть.

Оно ждет вас. Оно знает, что вы здесь.

Химическая вонь все еще стояла в воздухе, тяжелая и ужасно едкая.

Затем бухающие, глухие шаги удалились по коридору.

Пять минут ничего, кроме тишины.

Запах выветрился, остался только странный послевкусие, похожее на запах в мастерской таксидермиста. Запах обезвоженных существ.

Она спустила ноги с кровати, жалея, что у нее нет пистолета. Но на станции личное оружие было запрещено. Пытаясь вести себя тихо, она выдвинула ящик и вытащила складной нож. Она не представляла, что это могло быть, но не сомневалась, что ей грозит опасность. Ей не нужно было этого говорить: она чувствовала это позвоночником и низом живота.

Не зная, хорошая это идея или нет, она включила свет.

Все выглядело так же, как и шесть часов назад, когда она легла спать. Но ее не оставляло мучительное подозрение, что кто-то или что-то было в комнате, просматривало вещи и, возможно, стояло над ней, пока она спала. Ей не хотелось думать о том, что это могло быть.