Герой (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 12

Сознание путалось, перед глазами расплывались круги, меня трясло и бросало то в жар, то в холод. Растекшаяся по телу усталость вжала меня в простыни и не позволяла даже оторвать голову от подушки. Одеяло, больше напоминающее могильную плиту, навалилось сверху и не желало отпускать меня из своих объятий.

Хуже самочувствия меня мучило разве что незнание. После событий на реке Неман вопросов было куда больше, чем ответов. А еще все это горьким послевкусием венчала досада, что нам пришлось отступать ценой жизни солдат. Да, я понимал, что на кону стояла судьба Императора, но мне от этого было не легче.

Пока слабость подтачивала организм, обо мне заботились Дея и Злата. Первая подошла к вопросу со весей ответственностью: омывала меня, меняла пастельное белье, варила бульоны и даже читала мне вслух, а вторая… Вторая старалась по мере сил и больше мешала, чем помогала. Впрочем, в моменты горячки прохладная кожа Златы хорошо снимала жар и успокаивала мысли.

Когда я, казалось бы, просто моргнул и провалился в беспамятство, примчалась Дарья. Она притащила с собой доктора — Арсения Ивановича Ланского. Тот придирчиво осмотрел меня и сказал ровно то же самое, что и врачи в Кремле: пациенту нужны тишина и покой. Организм исчерпал все ресурсы, поэтому восстановление шло тяжело.

У этого недуга даже название имелось — болезнь управителя — особый вид переутомления, как мышечного и умственного, так и духовного. К счастью, если больной не умирал сразу, то всегда вставал на ноги в ближайшие неделю-две.

Успокоив Дарью и Дею, Ланский дал мне каких-то капель и удалился. Приняв лекарство, я снова провалился в сон, наслаждаясь дарованной Златой прохладой и уютным мурчанием рыжей кошки. Не знаю благодаря чему из всех принятых мер, но мысли мои, наконец, выровнялись и замедлили свое хаотичное движение, позволив мне спокойно уснуть.

Во сне или же в глубине своих мыслей я стоял перед Чернобогом. Он возвышался надо мной черной махиной — злой, угрожающий, мрачный. Светящиеся зеленые глаза смотрели с укором. Маска-забрало не выражала никаких эмоций. Но я знал, что древний драгун сердит. Он жаждал битв и жалел, что пропустил побоище у реки, в котором мог сгинуть его единственный управитель.

Я разделял чувства своего доспеха, и мы вновь поняли друг друга без слов. Чернобог предо мною вдруг распластался по земле вязкой черной массой, похожей на расплавленный гудрон. Тьма забурлила, и из нее один за другим начали подниматься человеческие фигуры — управители разных эпох, каждый из которых нашел свою смерть внутри Чернобога, чтобы стать его частью.

Воины минувших лет окружили меня, и каждый из них положил свою руку на мое плечо. Мы стояли в абсолютной тишине. Они смотрели на меня пристально, но без неприязни. Суровые, но благородные лица казались мрачными посмертными масками, на которых жили лишь зеленые глаза. Ближе всех ко мне стоил воитель в старых черных доспехах, которые и стали в последствии Чернобогом.

Мне никто не сказал об этом. Но я это знал, как и то, что солнце встает по утрам и садится ночью.

Воитель коротко кивнул мне и отступил. Остальные тоже разошлись, чтобы вновь растечься по полу вязкой тенью, которая вдруг метнулась ко мне и накрыла своим саваном с головы до ног.

Дыхание на миг перехватило, могильный хлад сковал все тело, но вскоре ему на смену пришло ощущение тепла и спокойствия. Моя грудь стала подниматься ровнее, мышцы расслабились, и я почувствовал, как в них возвращается сила.

Остаток ночи меня не беспокоили ни боли, ни сны, а заглянувшее в комнату осеннее солнце разбудило робкими, все еще теплыми лучами. Я открыл глаза и впервые со времени возвращения домой увидел все ясно и четко. К моему удивлению, руки и ноги больше не казались мягкими веревками и слушались. У меня даже самостоятельно сесть получилось, отчего лежащая в ногах кошка издала вопросительное «мяу».

— М?.. — дремавшая в кресле Дарья вздрогнула и распахнула глаза. — Миша! — она вскочила, опрометью бросилась ко мне и обняла так крепко, что едва не задушила. — Как ты?

— Подышать бы… — прохрипел я.

— Ой, прости, — Дарья быстро отстранилась и взглянула на меня с тревогой. — Ты просто снова заставил всех волноваться.

— Это чтобы вы не скучали, — я подвигал пальцами, согнул и разогнул руки, свесил с кровати ноги и поставил их на ковер, ощущая ступнями его мягкий ворс.

— Заскучаешь с тобой, как же, — убедившись, что мое самочувствие улучшилось, Дарья немного расслабилась и даже улыбнулась.

На миг мне показалось, что в девушке что-то неуловимо изменилось. Взгляд ее сделался мягче, чем обычно, черты лица разгладились, губы больше не сжимались в тонкую полоску. Казалось, что пока мне нездоровилось, Дарья стала куда женственнее, чем была в последнюю нашу встречу. А ведь прошло не так много времени.

— Что-то не так? — невеста смутилась моего внимательного взгляда, но глаз не отвела.

— Просто любуюсь, — этими словами я заслужил еще одну улыбку, столь очаровательную, что мне захотелось сжать Дарью в объятиях. — Иди ко мне.

— Подожди, — девушка отстранилась и с укоризной покачала головой. — Этот твой взгляд мне известен, — со снисхождением произнесла она. — Но пока доктор не скажет, что ты здоров, я не позволю тебе напрягаться. Ты едва не умер, Михаил.

— Но не умер же, — я пожал плечами. — Просто слегка занемог.

— Слегка занемог? — Дарья даже встала. — Ты бился в горячке целую неделю!

Я присвистнул. Мне казалось, что прошло максимум пару дней. Три, на худой конец. Но неделя…

В комнате повисла неловкая тишина. В ответ на мою озадаченность во взгляде Дарьи вновь появилось беспокойство. Она сделала шаг вперед и коснулась губами моего лба.

— Жара нет… ой!

Я ловко схватил девушку, повалил на кровать и страстно поцеловал. Она ответила на поцелуй, но почти сразу выскользнула из моих объятий и отошла от кровати.

— За тобой глаз да глаз, Михаил, — строго сказала мне Дарья, поправляя чуть замявшееся платье. — Не стыдно тебе?

— Ни капли, — незамедлительно сообщил я с улыбкой и, отбросив одеяло, поднялся на ноги. — Видишь, со мной все в порядке.

— Вижу, — Дарья покраснела и поспешно отвернулась. — Даже слишком хорошо.

Как оказалось, одежды на мне не было. Никакой. Но уже спустя несколько секунд на кровать полетели вещи, которые Дарья поспешно достала из шкафа. Одеваться я не спешил, просто накинул халат.

— Сначала помоюсь, — сказал я девушке, — а то весь липкий от пота.

— А еще обниматься лезешь, — смущенно буркнула девушка, так и продолжившая стоять ко мне спиной.

Правда, стояла Дарья прямо перед зеркалом. Запоздало сообразив, что все еще меня видит, она покраснела и поспешно перешла ближе к окну, уставившись на последние теплые пейзажи медленно уходящей осени. Судя по положению солнца, уже далеко за полдень. Скоро начнет темнеть все раньше, а потом придут холода, и зима укроет все вокруг белым полотном снега.

Воевать станет тяжелее…

Мрачные мысли вновь навалились на меня, мигом испортив настроение.

— Были вести от Нечаева? — спросил я Дарью, но та покачала головой.

— Знаю лишь, что он в Москве. Восстанавливается после ранения.

— Он предупредил нас о ловушке, — сообщил я девушке и со вздохом добавил. — Хотя я с самого начала говорил, что французам верить нельзя.

— Возможно, в следующий раз к твоему мнению прислушаются, — обнадежила меня Дарья. Она повернулась, завязала на мне халат и нежно поцеловала в щеку. — Прими ванну. Я отправила Дею за продуктами. Скоро она вернется и приготовит обед.

Я рассеянно кивнул и побрел в ванную комнату. Она находилась в подвальном помещении и вмещала в себя даже небольшой бассейн. Поначалу я собирался просто постоять под душем, но теперь решил немного полежать в горячей воде и собраться с мыслями.

Остатки слабости пропали, каждый шаг давался все увереннее. Спуститься по лестнице получилось и вовсе без проблем. Не скажу, что полностью восстановился, но чувствовал себя неизмеримо лучше, чем вчера. Уже войдя внутрь и развязав халат, я сообразил, что слышу всплески воды.