Джунгли, Секс и Чипсы! (СИ) - "Focsker" - Страница 8

В руках моих оказался энергетический батончик и хлеб, вернее снеки, или же некалорийные хлебцы. Поглядев на парня, оценив его худобу, попытался понять, он на диете, у него аллергия или это просто какой-то рофл-шутка? Ему толстеть надо, а не хлебцы жрать.

— Спасибо. — Переняв, заливаю в стакан пойло, затем сок, и после, под батончики и хлебцы впитываю в себя всё, что только имелось из съестного. Еда оказалась слишком непитательной, пресной, а вот мартини с апельсиновым соком вещь, вот это мне понравилось куда лучше, чем чистый травяной напиток.

— Будешь? — протянул я набадяженное мальцу.

— Не, мне мама не разрешает.

— А она с нами, восемнадцать есть? — Вернув стакан поближе к себе, переспросил я.

— К-конечно, мне вообще-то двадцать два! — возмутился пацан. — А тебе сколько?

Блять, да как так-то, что с ними со всеми, почему они так молодо выглядят⁈

— М… мне тоже двадцать два. — Передав тому стакан, добавляю: — пей, алкашка что надо, поможет расслабиться.

— Спасибо! — напряжённо выдал тощий и в несколько глотков осушил тару. Бля, я-то надеялся, он только попробует… — Ух-х-х-х, вот это да, какой крепкий!

Сразу видно, редко пьёт, я ж мешал так, что там от силы градусом пять-шесть будет, ну да ладно.

— А где твои родители? — Разливая ещё, как бы невзначай спросил я, внутри себя надеясь, что их в самолёте не было.

— Папа в Таиланде, мама с хахалем в Питере, я жил у бабушки в Москве, там и учился, а на каникулы ездил туда-сюда, на три семьи, вот и… хе-хе, ну понимаешь, да?

Ого, недвижка и в Питере, и в Москве, из зажиточных, значит.

— Да, понимаю, — кивнув, принимаюсь бухать дальше. Делать-то всё равно нечего. — Скажи, а что ты собирал у пляжа?

— А… ну, всё… Всё, что видел! Это, в Форсете, игра такая, выживач, там тоже требовалось так делать. Самым главным при крушении являлось именно лутать лут, то есть необходимо было постоянно ходить по берегу и собирать вещи с надеждой найти в чемоданах что-то полезное. К примеру, не поверишь, но я и вправду это нашёл: два чемодана, в которых были налобные фонарики, запакованные батарейки, пару пауэрбанков, правда, вымокли, но вдруг заработают… Ещё я нашёл несколько зажигалок в вещах, ножницы, щипчики и даже нож. Представляешь, Лёха, кто-то тупо положил в багаж нож, и его как-то пропустили! Куда только смотрит охрана самолёта.

— А пистолетов не было? — В полушутку, спросил я.

— К сожалению, не было, да и побоялся бы я оказаться на одном острове с человеком, что умудрился пронести на самолёт пистолет. Ты прикинь, это ж стопудовый террор, а может и контртеррор… — пацан умолк, задумался. Мир продолжал удивлять, парень нормальным собеседником оказался. Зря я на него с утра ворчал, если так, с глазу на глаз поболтать, то, в принципе, может и друзьями станем. Да он чуточку трусливый, да с виду немного на затворника похож, да и лицом, как я, не вышел, но ведь нормальный, вполне себе общительный, и об играх…

— Лёх, а ты, случаем, в Мобу Защиту не играешь?

— Нет, — обрубив тему об играх, тут же отвернулся. Играл, ещё как играл и время своё сливал в пустую, пока в жизни жареным не запахло, и тварь судьба не вынудила бросить все силы на работу. А я ж, бля, тоже человек, ещё и молодой, тоже отдыхать хочу, с пацанами катки катать… Но вместо этого приходилось в доставке, попутно с навигатором на стримы залипать. К сожалению, есть те, кто играют, могут себе позволить, и среди них был я, тот, кто должен был работать, и не просто работать, а ебашить, пока программа принудительно не отключит. Такие дела…

Вскоре, к нашему трёпу о насущном, о мужских планах по сотворению лагеря из веток, палок, обломков, присоединилась святая Мария, или же наша бортпроводница. Просьба у неё оказалась обыденно знакомой: подошла стрельнуть сигаретку, увидев сок с мартини, не удержалась, попросила глоток, а после, тут же и обосновалась в кругу нашей незамысловатой мужской компании. По косым взглядам в сторону моего четырёхглазого друга по имени Максим легко понять, что он ей не нравился, может, даже невзлюбила. То ли дело я — герой- защитник, ебучий скаут и вообще пиздец какой парень на все руки, как меня полночи рекламировали пышка с Катей. Самое забавное, они с уверенностью говорили о том, чего сами не видели, в красках пересказывая историю спящей у соседнего костра Оксаны. Бабы, хули…

— Какие они, амазонки, мне нужно знать именно твоё мнение. — Так же как и остальные, спросила черноволосая красотка стюардесса. Кстати, длинными волосами, смелостью и манерностью, она больше других походила на их племя, только вот кожа светлая, да и глазки карие.

— Любую чужую женщину убьют, не раздумывая, — говорю я, — по крайней мере, мне так кажется. Не знаю почему, но их речь такая же как наша, вдобавок, они воспринимают нас не как вторженцев, а как тех, кто мы есть, потерпевших крушение путников. Потому мне почему-то кажется, такие как мы с вами уже бывали на этом острове.

— Остров, Лёш, ты думаешь, мы заперты с ними на одном острове? — Переспросила Мария.

— Сказал, не подумав. — Тут же ответил я. — Нет, я не видел закруглений пляжа, ровно так же, как и другого конца суши. Может быть, это остров, а может и нет, какой-нибудь аппендикс размером с итальянский сапог, понимаешь? К тому же, эти женщины, они какие-то мутантки, что подчиняются неким Чав-Чав. А значит, на земле есть кто-то в разы опаснее их.

— Если амазонки кошки, то их природный враг собаки, — выдал Макс, — вполне возможно, это племя каких-нибудь Динго-донго, диких собак. Собаки ведь и сильнее, и крупнее, вполне возможно, они доминируют над кошками.

— Это логично, — кивнула стюардесса. Я тоже согласился. И как только до чего-то столь очевидного сам не додумался. — Лёш, а ты сам как, всё нормально? Оксана говорила, их там было много, и они, ну…

— Я же парень, что со мной от подобного будет? Не думай об этом.

— Но Лёша, без любви, чувств, неважно, мужчина ты или женщина, насилие бывает ведь и над сильным полом. К тому же, твой нос, губа и лицо говорят о сопротивлении. Значит, тебе тоже было противно. Это ужасно, наверняка они были страшными, вонючими уродинами, к тому же, Оксана говорила, что они имели звериные черты лица, конечностей, ещё и не носили одежду, потому что имели мех. Это же… блять, простите мне мой мат, но эти шлюхи — олицетворение оборотней. Кому в здравом уме захочется спать, или, вернее… делать это с животным⁈ Немыслимо; простите, даже мне от одной мысли об этом становится мерзко. Мерзко, что кто-то, похожий на животное, мог прикоснуться и ко мне…

Мария разгорячилась, глаза её блестили, она явно говорила всё, что думает, в то время, когда я молчал. Честно говоря, всё прошло совсем не так, но, если меня жалеют, делают из меня мученника, пусть так оно и будет. Может, даже подыграю.

— Нас спасла случайность, — убрав с лица все положительные эмоции, оставив только хмурый взгляд, гляжу на Марию, — когда я их заметил, было слишком поздно. Стрела одной из амазонок застыла в десятке сантиметров от моего глаза. Пытаясь спасти Оксану, я крикнул: «беги», но было уже поздно. Воспользовавшись замешательством одной из них, я кинулся вперёд, прямо на лук (тут чистая ложь), после чего завалил одну из кошек на землю. Я надеялся выиграть Оксане время, но нас уже окружили и, следующее, что я услышал, это её крик. Ну а дальше, мне пришлось делать всё, что требовалось, всё, что только мог для того, чтобы спасти её. Было это изнасилование или нет, неважно, если бы меня вновь поставили перед выбором — бросить её или помочь — я вновь повторил бы свой выбор. Мария, всё хорошо, я ничего не потерял и ни о чём не жалею, всё-таки я же мужчина.

Стюардесса томно вздохнула, поглядела на меня так, как ещё ни одна женщина в этом мире не смотрела на меня. Ну бля, точно, сто процентов, все они любят исключительно ушами и глазами. Мне даже самому стыдно за сказанное, а она верит, бля, реально верит всему!

— Всё так, как и сказала Оксана, вы и вправду сегодня наш герой, спасибо, — выдала эмоционально нестабильная Мария, после чего пустила слезу.