Джунгли, Секс и Чипсы! (СИ) - "Focsker" - Страница 46

В общем, поместив себя в детский сад временно, я намеревался помочь Кате с контролем детей, с налаживанием некой системы поощрений, благодаря которой в дальнейшем удастся снизить урон от детской непоседливости. Катюша, что поднялась в разы раньше, уже во всю трудилась, создавая некое подобие загона для животных.

Катюша на песке выстелила листья, в пластиковую тарелку от раздельного обеда накидала подобранных у костра угольков, и даже светлый кусок фюзюляжа дотянула, на которых уже было что-то нарисовано черным угольком. Такая вот своеобразная школьная доска. Катя отнеслась со всей серьезностью к своей задаче, а я… Словесно поддержал, помог пометить область будущего «класса» красным шнурком, распущенным с какой-то шмотки. Всё утро мы с Катей украшали садик: живые цветочки, бантики на столбиках и лианах, пластиковые стаканчики с землёй, в которых сейчас пусто, но в планах Кати целый ботанический сад, наука и развитие сельского хозяйства. Длинноногая спортсменка всеми силами старалась избегать темы «сложного сегодня», рассказывая о «светлом и сказочном» завтра.

Когда солнце на треть от своего размера поднялось над морем, с мамкиных плечей на землю обетованную к нам снизошли первые ребятишки. Рюшечки на оградке, рисунки на куске самолёта особого интереса у ползучих демонов не вызвали. А вот палки интересной формы, притянутые мной и брошенные неподалёку…

— Лёша, ты чем думал? Они же поранятся! — Кинулась к детишкам воспитательница Катя.

И чем они поранятся? Это же просто палка в форме меча с гардой в виде двух сучков по бокам. Как по мне, идеальная игрушка, ну, для мальчика. Едва красотка нагнулась, свесив груди, прикрытые бикини, и попыталась дотронуться до деревяшки, отнять, как та, кто едва умеет ползать, зашипела и показала зубы. Детская ручка, словно зная что в ней, берет палку за рукоять, выставляет по направлению лица Кати. Воинственность, знания об оружии, как его использовать, всё это они впитывали вместе с молоком матери.

— Лёш… а они что, фехтуют? — Глядя на две ползущие по земле, не умеющие даже стоять и разговаривать фигуры, растерянно спросила Катя. Держась за концы палок, детишки начинают ими размахивать, издавать очень знакомые мне звуки.

— По ходу… — Подобрав с земли такой же дупчик, подсаживаюсь к самой бойкой, пухленькой, выставляю вперёд и принимаю правила её игры. Сначала девчушка растерялась, поглядела на одну из моих стражниц, словно разрешения спрашивала. Бойкие Кетти, стоявшие у входа в класс, усмехнулись, отвернулись, и малая, заливаясь смехом от радости, на трёх лапах поползла на меня в атаку. Ревнуя и завидуя, за пухлячкой ко мне движется вторая.

— Ладно, я поняла, значит, по-хорошему не выйдет. — Встала у той на пути Катя, а после, опустившись на колени, выставила так же прутик. — Только через мой труп! — В шутку сказала она, и мелкая не стала ждать одобрения взрослых, со всей силы едва не хлыстанула Катюху по рукам. Я видел удивление «наставницы», видел, как изогнулась от соприкосновения её палка. Попади малая по ней, и нежные ручки Кати окрасились бы в красный, а потом и синий. Слова «Через мой труп» малышка восприняла буквально.

Спустя полчаса детский сад напоминал тренировочный лагерь для жестоких, рычащих, готовых в любой момент укусить человекоподобных кошек. Бантики, рюшечки, украшения и тем более одежда призирались детьми, а те, кто отваживался одеть, истекая потом, стремились как можно скорее обнажиться. Их тела выделяли слишком много жара, а если учесть стремительно меняющуюся погоду, палящее солнце, что заставляло обливаться потом даже в тени, вопросы к стилю «одежды» отпадали сами собой. Она им просто мешает, ведь они очень чувствительны к собственному запаху и аромату тех, кто их окружал.

В обед, когда тётя Вера принесла жареные рыбные котлетки, малышня во всю глумилась над мокрой Катей. Сжимая носики одной рукой, они хохотали, указывая пальцем другой руки в сторону девушки. Бегая, приглядывая за тем, чтобы никто никуда не уполз, наставница блистала каплями пота на спортивном теле. В свете прорезавших тень солнечных лучей, игнорируя детский смех, добросовестно трудилась. А ведь малышни становилось всё больше и больше. Не только те, кого принесли родители, но и девчонки постарше, лет этак десяти-двенадцати, кучно собирались вокруг меня. Их нагота смущала, стремление сблизиться, поговорить, и вовсе, вынуждало отстраниться, яж не педофил какой-то, и пофиг что преследовали меня именно они. В то время как я бегал, пытался отлипнуть от самых настойчивых, Катя с радостью использовала любое предложения более взрослых кошечек помочь, направляя на собственные нужды.

Так мы дожили до обеда.

Готовка тёти Веры, котлетки с жареной рыбкой, бататом, оказались невероятно вкусными. На столько, что даже местные, лучшие повара, стремившиеся угодить мне, даже близко не стояли. Там было всё, включая солёность, соль… О том, что уточил порцию одной из воспитанниц, для числа коих заранее всё готовилось по договорённости Кати и Веры, понял вовремя, и слава богу успел спохватиться. То, что принесли мне кошки, на обед, было очень насыщенный и калорийный пищей. Её с радостью отдал, а после со стыда и ужин велел передать детям. Они думали, это жест благородства, аж пищали, говоря, какой я «прекрасный самец», ну да, ну да… Только Катя всё знала, посмеиваясь, кидала в мою сторону наигранно-презрительные взгляды. Ох, молчи, малая, лучше молчи…

По итогам первой половины дня мелочь пузатую заставить прикоснуться к углям, земле в стаканчиках так и не смогли. Малыши отказывались пачкать руки, если это не способствовало естественному образу жизни, то есть питанию или посещению «нужника». Со старшими получилось куда проще. Мне таки удалось привлечь их внимание к блестящей доске. Сначала на обеде, когда тётя Вера и ещё одна из волейболисток решили поиграться с котятками, а Катя со мной получила возможность чутка отдохнуть. То была обычная игра в крестики-нолики. Уже на ней те, кто постарше, навострив ушки, работая челюстями, косились в нашу сторону. Заметив это, я предложил Кате морской бой, и, о чудо, вот тут, со словами «ранил или убил», кошки прям воспылали!

«А как это, ничего не сделал и ранил, а как… как убил-то⁈» — эта с виду простая, детская, тихая и мирная игра стала первым шутером, который кошки в полной мере познали в своей жизни. Лишь знания определённых букв и цифр являлись преградой, которую соревнующиеся стороны решили преодолевать коллективным разумом. Так как подходящие доски, позволяющие хоть как-то писать, имелись только две, да и в соблюдении правил обеими компаниями мне особо не верилось, я становлюсь секундантом между двумя несуществующими флотами. Команды готовились к бою. Оставив на Катю и её сокомандниц малышню, тех, кто постарше, вывел на наше будущее поле боя кошек.

Прихватив палку подлиннее, расчерчиваю две карты, буквы, цифры. В компании по обе стороны начинают набиваться всё больше и больше кошек, причём даже моя личная стража, желая поддержать сестёр, занимает определённые позиции. Капитаны команд выбрались мною путём простого теста. Им требовалось запомнить десять букв, десять цифр, ведь по ним, «координатам», предстояло наносить удары.

— Капитан не может не знать, как далеко способны его орудия выпустить снаряд! — Когда перед тестом началась ругань, заявил я, и все, постепенно выстроившись в ряд, стали проходить мой личный устный тест. Кошки обладали хорошим слухом, но мозгов от этого не прибавилось. Лишь самые уверенные в себе могли подтвердить свои знания, не повторяли за другими типичные ошибки. К счастью, «умных» нашлось две. Они запомнили только половину от букв и цифр, что на фоне остальных это уже выглядело победой. Обязавшись помогать и подсказывать, я стал рефери. Среди двух команд началась дележка за корабли. Те кошечки, что поглупее, не понимая всей сути, стремились назвать клетки-коробли в свою честь и заставить капитана поставить его там, где лучше всего казалось им. В то же время капитаны имели какие-то свои планы, стратегии, а ещё жёстко тупили, не понимая, что нельзя располагать суда один к одному.