Брак по принуждению. Ребенок по любви - Россиус Анна - Страница 5

И вот теперь он стоит передо мной, живой, настоящий.

Рассматривает меня, сунув руки в карманы серых джинсов. Взгляд блуждает по моему лицу, нахально зависает на груди, скользит ниже…

Нервно одёргиваю кофту и обхватываю себя руками, закрываясь. Нечего глазеть!

– Виктор, зачем тебе всё это? Откажись. Скажи отцу, что передумал.

Он делает шаг ко мне. Я отступаю.

– Я не передумаю.

Смотрит так пристально, будто сканирует. И мне становится не по себе.

Поворачиваюсь и иду к окну.

– Я не понимаю, что происходит. Почему именно сейчас? Это как-то связано со Стасом?

– С кем?

– Стасом Дубравиным.

Я не могла об этом не спросить. Ведь начался весь этот кошмар сразу после того, как он сделал мне предложение.

Слышу шаги. Виктор подходит сзади. Очень близко.

– Мира. Это касается только тебя и меня.

Его ладони на моих бёдрах. Вздрагиваю. Хочу, чтобы отпустил, но он еще крепче сжимает.

– Ты же хотела стать моей? Теперь ты – моя.

Мира

Я, правда, думала, что будущий муж мне безразличен, как мужчина.

Но стоило ему коснуться и заговорить… Пришлось признать, что это самообман.

Сегодня утром, потрясённая ультиматумам отца, я выплеснула на Водзинского всю горечь и обиду.

С порога дала понять, насколько мне его предложение поперёк горла.

А на его лице ни один мускул не дрогнул. Ему нет дела до моих чувств.

Надеюсь, про детей отец не всерьёз сказал. И спать с ним сразу будет необязательно. Я ж ему не нравлюсь.

В договорном браке может вообще не быть ничего настоящего – ни дружбы, ни секса, ни, тем более, любви.

Виктор большую часть дня провёл с отцом. О чём они там говорили, не знаю.

Но в ту же ночь мой жених вернулся в Москву.

Он дал мне неделю, чтобы завершить все дела в Белоярске. Потом я должна прилететь к нему, и время до свадьбы мы проведём вместе.

На мой резонный вопрос – а зачем, собственно, мне лететь заранее к Виктору, пока он еще мне не муж, отец вдохновенно заявил:

– Веселей, Мира! Побудете наедине, узнаете друг друга поближе.

"Узнаете друг друга поближе"??? Я едва овсянкой не подавилась.

Вот, значит, как… Мой ответ на вопрос, были ли мы с Дубравиным близки, он ждал не дыша. А с Водзинским, значит, можно грешить до свадьбы? Одобряет?

Думаю о Стасе, и так становится тоскливо…

Последний разговор наш состоялся снова у него в машине. Я объяснила наш внезапный разрыв тем, что перевожусь в Сеченовский и переезжаю в столицу насовсем.

– Я люблю тебя. Мне показалось, это взаимно, нет?

Он обнял меня так отчаянно, так крепко прижал к себе… Я не выдержала и разревелась.

– Хочешь жить и учиться в Москве? Ладно. Это же всего в трёх часах лёту. Малыш, не молчи!

А я не знала, что сказать. Надо бы правду… но духу не хватает.

Мы целовались в последний раз. Он заметно взвинчен. Стал шарить руками по моему телу, яростно впиваясь в губы.

Раньше было нет так.

– Стас… – я попробовала вырваться. – Стас!

Мне нельзя такое ему позволять. Я обманываю их обоих, получается.

Дубравин разжал руки, я тут же открыла дверь и выскочила из машины.

– Мира! – он тоже вышел, рванулся за мной.

– Не надо, пожалуйста! Я всё уже решила!

Я быстрым шагом двинула к дому.

– Мирослава! – он громко крикнул мне в спину. – Я не понимаю… Ты это точно сама решила?

Стасу хорошо известно, как властный отец меня оберегает. И он совершенно справедливо предположил, что решение о переезде приняли за меня.

Я не стала ничего отвечать. Ушла, не оборачиваясь.

Весь вечер стараюсь игнорировать его звонки и сообщения. Но всё-таки читаю несколько и снова плачу.

Никогда столько не плакала, не было повода. А тут…

Нужно готовиться к свадьбе. Мы договорились, что она будет скромной, только для своих. Но у меня нет никакого желания заниматься подготовкой.

Открываю ноутбук и быстро нахожу компанию по организации торжеств. Оставляю заявку и больше о церемонии не думаю.

А вот о будущем муже…

Делаю то, что обещала себе не делать больше никогда. Нахожу его профиль в инсте.

Вот, так ведь и знала!

На многих фото мелькает одна и та же красивая шатенка.

Тау у Водзинского, оказывается, постоянная девушка есть! И он всё равно решительно настроен жениться на мне. Это уже не просто странно. В этом логики нет никакой.

Продолжаю изучать его страницу. Хотя лучше бы её закрыть.

Всё очень прилично, никаких поцелуев напоказ и фото в интимной обстановке. Но меня несёт на всех парах. Перехожу в её профиль.

Ну а там уже всего в избытке – роскошные букеты, всякие разные подарки, фотки из ресторанов… И мой будущий муж у неё помечен, как "любимый мужчина".

А до Шатенки он "любимым мужчиной" был еще у трёх девушек. И фото с бывшими он не счёл нужным удалить, они так и висят там у него.

Дошла до той его "невесты" Алины, которой он чуть не изменил со мной в мой восемнадцатый день рождения.

Получается, все его отношения с женщинами не длятся дольше нескольких месяцев.

Злость и ревность на мгновение затапливают всё – и обиду на родителей, и тоску по Стасу, и печаль из-за расставания с друзьями и преподами.

Я вдруг возвращаюсь мыслями на полтора года в прошлое. Как наивна и доверчива я была!

Водзинскому не нужны любовь и близость. Он к женщинам относится потребительски, и не привязывается вообще, раз рвёт так быстро и меняет на новую.

Бедное моё сердце. Если впущу Виктора в него снова, он разобьёт его ещё раз.

А от меня ещё требуется родить детей?

С таким разнообразием доступных женщин, зачем ему спать с нелюбимой женой?

Попробую договориться с ним. И тогда у нас появится шанс ужиться вместе.

Но нужно начать принимать контрацептивы, на всякий случай.

В расстроенных чувствах ложусь в постель. Сон долго не приходит. А ещё, не смотря на поздний час, сыплются сообщения в наш девичий чат. Но я игнорирую. И Стасу тоже, так и не ответила.

Выключить телефон, что ли? Чтобы даже не мигал.

Вдруг замечаю сообщение с незнакомого номера.

"Мира, давай начнём заново? Я прошу прощения, что пытался давить."

Ага. Решил сделать первый шаг.

Не знаю, что писать в ответ. И не хочу.

"Ты очень красивая. Это первое, о чём я подумал, когда вошёл."

Читаю. И перечитываю несколько раз. Чувства – в кашу.

Мира

Самолёт начинает снижаться. Я отмечаю, что весна в столице уже вовсю буйствует – везде зелено, и от яркого солнышка слепит глаза.

И когда объявляют посадку, даже сомневаюсь – одеваться или убрать куртку в чемодан. Интересно, жених сам явится, или пришлёт за мной кого-нибудь?

Вижу Водзинского в толпе встречающих, и сердце заходится в сладкой истоме.

Не заметить такого мужчину сложно. Во-первых, он выше большинства людей на голову. Во-вторых, хоть и одет просто – в джинсы и кожаную куртку, всем своим видом излучает мужественную сексуальность. Красивый.

Кем лучше быть для него – временной любовницей, или постылой, терпящей измены женой?

Вот и я про то. Никем.

За несколько дней, прошедших с нашей последней встречи, я примирилась с замужеством. Изучила свой новый университет. И в самолёт садилась не без грусти, конечно, но уже воодушевлённая.

– Привет, Мира.

Виктор целует в щёку, преобнимая. Забирает чемодан и сумку, которую вешает себе на плечо, и берёт меня за руку. Ведет за собой, рассекая толпу. Мы – словно самая обычная пара.

Подходим к машине. И я жмурюсь, прикрывая глаза ладонью.

– Северное солнце не такое яркое? – улыбается.

– Такое же, наверное. Но в Белоярске пока пасмурно, только снег сошёл, ты же видел.

– Видел, – он соглашается, усаживая меня на пассажирское сидение.