Курсант: Назад в СССР 14 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 27

Через час почти весь личный состав Нижнелесовского ГОВД был, как говорится, поднят в ружьё. Во внутреннем дворе отдела, под рассеянным светом старого фонаря, слушая разве что хруст гравия под сапогами, я коротко, по-деловому обрисовал ситуацию перед строем милиционеров.

— Итак, — стоя на бетонной ступени, я окинул взглядом собравшихся. — В районе Чёрного озера обнаружено тело прибывшего из Москвы геолога Валентина Ефимовича Мельникова. Тело с явными признаки насильственной смерти, предположительно — убийство с элементами ритуала. Очевидно, это не случайное убийство и явно не первое. Все вы уже знаете, что в городе пропадали на протяжении нескольких лет люди. Противник умён, расчётлив, действует ночью, возможно, он еще в лесу. Мы не знаем, один ли он. Поэтому прочёсываем каждую тропинку, заглядываем под каждый куст. Работаем парами, в радиусе двадцати-тридцати метров друг от друга, на крик реагируем мгновенно. Не лезьте в чащу без подстраховки напарника. Опергруппа со мной. Все ясно?

— Так точно, товарищ майор, — прогудел строй голосов.

Орлов стоял сбоку, помалкивал, но внимательно слушал. Бобырёв — понурый, в кожанке поверх рубашки и с кругами под глазами — держал в руке рацию и пытался организовать транспорт. Надо отдать ему должное, он уже где-то урвал ПАЗик, посадил туда часть младшего состава.

Выдвигались кто на чём: УАЗы, пара «Волг», несколько мотоциклов. Кое-кто прибыл на личных «Жигулях» и «Запорожце».

Берег и лес прочёсывали цепью. Опергруппа под моим командованием обыскала непосредственно тот участок, где был найден труп Мельникова, и место, где до этого мы вышли на рокеров. Но трупа теперь там не оказалось.

Пусто. Будто растворился….

Ни тела, ни явных следов. Только трава примята, как будто кого-то тащили. Я встал, огляделся, фонарь у меня в руке с новыми батарейками светил получше. Подошёл Бобырёв, запыхавшийся, с грязью на брюках.

— Ну и где твой труп, Петров? — глянул на меня с недоверием. — Ты же сказал — убийство. Москвича пришили. Я людей на уши поднял, прокурору позвонил, следака выдернул. А у нас тут ничего!

Я посмотрел на него в упор.

— Ты думаешь, я это всё выдумал?

— Ну… — замялся Бобырёв, почесал щёку. — Мало ли… ночь, нервы… может, показалось.

— Показалось? — хмыкнул я. — Двоим сразу? И ещё диктофон, и наручники на Грише, и кровь в траве — тоже показалась?

Орлов подошёл, остановился рядом. Спокойно, но жёстко вставил:

— Виктор Игнатьевич, не коси под дурачка. Там был труп. Мы оба его видели.

Бобырёв вздохнул, развёл руками.

— Ну ладно, ладно… Может, кто-то его и правда утащил. Но кто? И куда?

— А вот это, — сказал я, глядя на следы волочения, уходящие к воде, — мы и собираемся выяснить.

Мы прошли к озеру. Небо за спиной уже начинало бледнеть, но над самим водоёмом висела тьма — густая, неподвижная. Кроваво-багряный рассвет поднимался с востока, словно полоса ржавчины на ребре горизонта. Лес молчал. Даже птицы пока не просыпались.

Чёрное озеро было неподвижным. Вода, хоть и не чернела буквально, смотрелась теперь стальной, с мутным отливом, будто вглубь кто-то подмешал растворённый уголь. Ни ряби, ни волн — просто гладь, как натянутая плёнка.

Я, Орлов и Бобырёв стояли на берегу. Никто ничего не говорил, но все трое смотрели на воду, будто та могла дать ответ.

— Никого, — наконец, сказал Бобырёв, и в голосе его сквозила и усталость, и раздражение. — Следов нет. Ни крови, ни следов волочения.

— Не совсем, — сказал я, кивнув на примятую траву в стороне от тропы. — Видишь? Его тянули. Вон — следы. Идут прямо к воде. Их плохо видно, но нужно, чтобы криминалист зафиксировал, отщелкал на камеру.

— Ерунда какая-то, — пожал плечами подполковник. — Плёнку еще на это тратить.

— Криминалиста зови, — в моем голосе звякнул металл.

— Да сделаем, сделаем все по уму, — залебезил начальник милиции. — Он сейчас вместе со всеми по лесу шастает. Осмотр берега проведем под протокол, да.

Орлов присел, провёл рукой по смятым стеблям.

— Свежее. Ночью его сюда затащили, — подтвердил он. — А теперь трупа нет. Сбросили? Утопили?

— Похоже на то, — кивнул я. — Надо вызывать водолазов.

— Да ты что, Андрей Григорьевич… — всплеснул руками Бобырёв. — Где я тебе возьму водолазов? Мы не в Мурманске. У нас что, тут флот стоит? Кто у нас с баллоном по дну пойдёт? У нас максимум — рыбнадзор с багром.

— Значит, звони в область, — резко сказал я. — Делай запрос. Найди людей, которые могут нырнуть. И не начинай свою волынку. Это уже не просто пропажа — это убийство. Жестокое, с расчётом. Нужно исследовать дно.

— Ну, запрос — это небыстро, — замялся он. — Пока согласуют, пока пришлют…

— Тогда слушай сюда, — я повернулся к нему, глядя в упор. — Сейчас я инициирую возбуждение дела по факту пропажи Валентина Ефимовича Мельникова. Подам рапорт об обнаружении признаков возможной серии убийств. И начну оформлять ходатайство о передаче дела на контроль группе Горохова. Лично. С визой прокурора. Понял?

— Горохова же нет здесь… — с надеждой пробормотал начальник милиции.

— Завтра-послезавтра прибудет — и примет дело к производству. А ты, товарищ подполковник, будешь у нас в оперативном подчинении. И отлынивать от исполнения прямых обязанностей у тебя тогда не получится. Как тебе такая перспектива?

Бобырёв нахмурился, потом тяжело вздохнул, вытер вспотевший лоб.

— Да я что? Я… Понял, понял… Сейчас поедем — я составлю мотивированный запрос на водолазов. Только сразу говорю — эти твои водолазы быстро не приедут. В лучшем случае — к вечеру.

— А пока — все осмотреть, прочесать и зафиксировать, — добавил я. — Всё, что можно — изъять. Стоянку и палатку Мельникова особо тщательно осмотреть и запротоколировать. А мы возвращаемся. Пускай люди работают, проконтролируй, Виктор Игнатьевич.

Я оставил местных в лесу и вернулся на мотоцикле в отдел. Орлов ехал следом. В отделе милиции мы с напарником поднялись в мой кабинет. За дверью тихо, но я всё равно закрыл ее плотно, порылся в изъятом рюкзаке Мельникова, который я прихватил с собой, и о чудо, нашел новые батарейки. Вставил их в диктофон.

Нажал кнопку.

Шорох, лёгкое покашливание. Щелчок — включается запись. Голос Валентина Ефимовича, ровный, усталый, с тихой интонацией, как у человека, привыкшего говорить для себя.

— Полевое наблюдение, номер восемь. Время: 23:41. Локация — юго-западный берег Чёрного озера. Температура воды у поверхности — 16,3 по Цельсию. Осадков нет, но над водой держится плотная дымка.

(Небольшая пауза, слышно, как кто-то перешагивает через хрустящие ветки.)

— Сейчас начинается фаза, которая повторяется с регулярностью в 28–30 дней. Я как учёный убеждён, что речь идёт не о мистике, как думают местные, а о редком геологическом явлении. Вероятнее всего — это проявление вулканогидротермальной активности в глубинной системе трещин, соединённых с озером.

(Шорох бумаги, дыхание сбивается от лёгкого волнения.)

— Каждый месяц, примерно в одну и ту же фазу лунного цикла, происходит подземный выброс. Вода из карстовых полостей насыщена железом, марганцем, возможно — сероводородом. При соприкосновении с кислородом на поверхности происходит мгновенная окислительная реакция. Вода темнеет. Почернение — это не просто цвет. Это реакция. Химическая и вполне объяснимая.

Мы слушаем внимательно, почти даже не дыша, и морщим лбы. Учёный продолжает свой доклад:

— Через некоторое время всё оседает, муть уходит, и озеро снова выглядит как обычный водоём. Но на дне остаются отложения. Очень плотный, почти жирный ил, богатый металлами и органикой. Краснова как-то брала пробы и их присылала мне. Их состав аномален даже для болотных озёр. Это и послужило причиной моего приезда.

(Пауза. Слышно, как он тяжело вздыхает, будто собирается с мыслями.)

— Такие циклы, насколько мне известно, зафиксированы на Камчатке, в Исландии… но тут, в Нижнем Лесовске — это что-то совсем другое. Здесь нет ни вулканов, ни геотермальных трещин… на первый взгляд. Возможно, мы чего-то не знаем. Или не хотим знать.