Тень Империи: Забытая Академия (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 7

— Таким, как я, не нужна стихия. Мне достаточно твоей крови, чтобы получить то, что мне нужно.

А вот это заявление немного смутило меня. Но спросить ничего не успел. Венера кивком указала на девушек, сидящих на диване. Сама же встала по правую руку от меня.

Посмотрев в сторону четырёх «старшекурсниц», я застал момент, когда девушка в шали кивнула Ориане. Та, в свою очередь, откинула голову и звонко расхохоталась. Словно специально пыталась привлечь к себе внимание.

Моя «спутница», не говоря ни слова вслух, транслировала свою речь в мою голову, поясняя, кто находится передо мной. «Шаль» — Серова Варвара. Маг пятого ранга стихии воды. Крестова Марьяна — «золотые волосы», имела тот же ранг и стихию огня. Остальные… по силе были одинаковы. «Брюнетка», Селезнёва Алиса, была магом земли, а «спокойная Ориана» владела воздухом.

Каждая из них жаждала заполучить одного из нашей троицы. А всё потому, что они не могли перейти на ступень шестого ранга, не получив при этом мощный «пинок». Сам пинок подразумевал собой поглощение сил существ. Как это сделать?

Венера не знала. Она не относилась к стихиям, ибо её стихией была кровь.

Ещё моя временная помощница, как я её для себя прозвал, рассказала мне про Отрешённых, пока в этой большой комнате царил гул.

Отрешённые — очень опасные маги, владеющие как всеми стихиями, так и всеми обликами. Облики… это было нечто непонятное для меня. В общем, «твари», как их прозвала Венера, могли уничтожить любое живое существо, проникая без проблем глубже в Контур.

После слов про Контур я потребовал новых объяснений и узнал кое-что интересное. Известных уровней Контура было пять. И лишь сильнейшие маги могли пройти на четвёртый. Никто не знал, что было на последнем, да и из ныне живущих там никто не был.

А сама моя «помощница» была самым обычным вампиром. Когда-то она начинала магом первого ранга. На втором курсе гены её бабушки продавили суть физического тела. Она отказалась от магии стихии и начала управлять кровью. Но она не была вампиром в привычном понимании.

Не было всей этой грязи с клыками, разорванными шеями и прочей мерзостью. Все было… так сказать, более лампово. Но подробностей я так и не услышал:

— Я, конечно, много что смотрел и читал, но не думал, что такие, как ты, существуют.

Зуева-младшая, услышав меня, улыбнулась краем рта. Я же продолжил:

— Вы как нежить, да? И почему вы вообще здесь? Типа, как ты к магии относишься? Если ты стихией больше не пользуешься.

— Забытые делятся на несколько категорий: ведьмаки-ведьмы, ну, либо маги. Затем, одержимые, но их стало слишком мало, так что сейчас их касту заняли демоны. Ну и мы. Есть ещё с десяток мелких сущностей, но они недостойны нашего внимания, хоть и учатся здесь.

Её слова ровным счётом мало что прояснили.

— Ты, Максим, относишься к магам. Но это только пока. Проявление твоей силы может изменить внутреннего тебя. Может, ты сможешь получить форму нежити и станешь как физически сильным, так и магическим, а может, что-то иное.

— Хрень. Ты можешь подробнее объяснить?

Она не успела ответить на мой вопрос. Двери за нашими спинами закрылись. Это привлекло внимание всех окружающих.

Через минуту, когда растерянные студенты начали вертеть головами во все стороны, появилась новая персона. Четыре сильные девицы встали с дивана, преклоняя головы перед высоким стариком с бородой… ну, наверное, как у всем известного директора одной волшебной школы. Из одной, славной книжки.

Только вот лицо у него было больно знакомое. Я бы даже сказал, изображение его физиономии было в каждой школе! Этого я никак не мог ожидать.

— Я рад приветствовать вас, мои дорогие студенты, в стенах своей академии.

Голос директора был очень громким. Он растягивал все гласные буквы, словно пел, а не говорил:

— Меня зовут Лев Николаевич Толстой.

Вот тут я охренел окончательно. Венера, чувствуя каким-то образом моё состояние, позволила себе лёгкий смешок. В тот же миг внимание директора обратилось на неё.

— Я сказал что-то смешное, Зуева?

— Н… нет, господин директор.

Кивнув, Толстой продолжил:

— В этом году к нам присоединились трое очень любопытных студентов.

После его слов круг первокурсников и остальных присутствующих повернулся к нашей троице:

— Я рад сообщить, что мы нашли пропавших Наследниц рода Марковых. А также нашли бастарда рода Бурдиных.

Явно понимая, что Марковы — это Света и Мария, я задумался о другом: а за того ли они меня принимают?

Будучи уверенным, что эта фамилия относится ко мне, призадумался насчет неизвестного мне рода. Чем они славились?

Директор смотрел прямо на меня и улыбался, словно я должен был радоваться такой новости. Но сколько бы ни перебирал в памяти своих знакомых, такая фамилия не всплывала. Это явно не «моё», и никакого отношения ко мне не имеет. Всем вокруг просто показалось.

Устремленные на нас взгляды вызывали лёгкое раздражение. Не то чтобы я не привык к большому вниманию, но, не понимая и малой части речи директора, было как-то не по себе.

— Директор не может ошибаться. Он проверил наши догадки, — прошептала Венера. — Это объясняет, почему ты с такой легкостью сломал печать второкурснику там, в мире обычных людей.

— Я не Бурдин, а Тихонов!

Директор тем временем продолжил:

— Последний из рода Бурдиных считался мертвым. Но кто бы мог подумать, что Евгений Михайлович имел ещё одного сына⁈ Я рад приветствовать вас, Максим Евгеньевич, в стенах моего учебного заведения!

После его слов в комнате воцарилась напряженная тишина.

«Ты, Максим, — раздался голос Зуевой в голове, — не представляешь, что будет дальше. Узнав о настоящем наследнике, род, который управлял остатками от твоей семьи, начнёт на тебя охоту».

Повернувшись к Венере, я затаил дыхание, ожидая, что она продолжит. Но Зуева молчала.

Аплодисменты, которые начались со стороны Орианы, нарушили тишину. Она начала аплодировать так быстро, что её руки были почти размытыми, а широкая улыбка на лице выглядела маниакальной.

Ориана продолжала хлопать, словно от этого зависела ее жизнь. Звук её ладоней, сталкивающихся друг с другом, казался неестественно громким в этой комнате, где еще минуту назад царила такая напряженная, почти осязаемая тишина. Ее глаза горели каким-то безумным огнем, приковывая к себе внимание всех присутствующих. Никто не понимал, что происходит.

Вскоре к Ориане присоединился еще один человек, затем еще один. Аплодисменты начали нарастать, заполняя собой все пространство. Но даже в этом нарастающем шуме маниакальный ритм, заданный Орианой, оставался доминирующим, странным и пугающим. Люди оглядывались друг на друга, ища объяснения, но находили лишь отражение собственного замешательства.

— Какого черта?

Голос Виталика зазвучал из-за моей спины:

— Ориана Островская, бывший ковен Бурдиных. Её семье принадлежат компании твоего покойного отца, как и остальное имущество. Она не даст тебе жизни.

Обернувшись, я посмотрел в глаза этому юнцу. Понимая по глазам, что он не врёт, посмотрел на Венеру. Но та лишь сжала губы, глядя перед собой.

— Он говорит правду?

Ответом был короткий кивок.

— Ты, Максим, — директор сделал несколько шагов в мою сторону, — наследник Бурдиных.

Начало поступления мне не понравилось. Несомненно, когда я принимал приглашение, чтобы узнать хоть что-то о себе, я и подумать не мог, что это превратится в невесть что:

— Это не моя фамилия.

— Чтобы скрыть тебя, тебе дали подменную фамилию, верно. Но ошибки быть не может! Я вижу знакомые мне искры в твоих глазах! Я лично знал Евгения Михайловича, и ни с чем не перепутаю проявление силы его сына! Хоть и внебрачного. И я всегда знал о твоём существовании!

— Моими родителями были Евгений Александрович Тихонов и Маргарита…

Директор посмотрел на меня так, словно я его раздражал. Но он не стал продолжать прилюдный спор. Подойдя ко мне, опустил руку на плечо и кивком указал по направлению к стене. Когда мы прошли через толпу студентов, он заговорил, но перед этим драматически вздохнул: