Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 8

Но заката ещё не было!

Я ведь только хотела расположить несносного дархана к себе и избежать неудобств, а не… не поддаваться собственным странным чувствам. Воспоминание о поцелуе с Ароном и последствиях промелькнули перед глазами обжигающей вспышкой.

— … однако куда больше наслышан о ваших обжигающе-горячих неудачах, кирия ди Мори…

Я помотала головой. Нельзя так играть с огнём — своим собственным. Это всегда заканчивается плохо. Я вернула себе сдержанное выражение лица и постаралась сохранить подобие достоинства на этом шатком способе перемещения.

— Признаться честно, даже не представляю, где на корабле может располагаться столовая — не приходилось прежде странствовать морем.

Бьёрн улыбнулся на моих словах про столовую на корабле, бросил взгляд на свою компанию, к которой явно жаждал вернуться, но наконец согласно кивнул.

— Раз уж вы снизошли к вежливости, госпожа ди Мори, не могу не ответить любезностью. Идемте.

Мне надо узнать о нём больше. О нём, о том, что меня ждёт в Сеттеръянге. О том, что ждёт нас всех вскоре — тех, кого Четверо богов наделили даром.

Арнеина, жена императора Иввара, величайшего из магов земли

— Я должен туда поехать, — голос мужа выдернул из забытья, в которое Арнеина погрузилась, сидя над чашкой горячего отвара и обнимая её обеими руками.

Такой хрупкий фарфор, изящный и тонкий — под её пальцами. И вдруг внезапная мысль о том, что она может сломать его одним неосторожным движением вызвала тревогу. Но Арнеина хорошо научилась уходить в себя и закрываться от чужого воздействия, ото всех, кроме своего супруга — императора величайшей Ивварской империи, где власть магов стала безраздельна.

— С тобой что-то не так, — приподняла она взгляд, отрываясь от прозрачных, едва уловимых клубов пара, который поднимался над свежезаваренным отваром шиповника. Муж этим утром был сам не свой.

Арнеина покатала на кончике языка терпкий кисловатый привкус. Захотелось снова сделать большой обжигающий глоток, который бы развеял сумрачное утро.

Сиркх стоял к ней спиной, за широким размахом его плеч пробивался рассвет — но не достигал императрицы, рассеивался лучами по комнате, ещё контрастнее подчеркивая силуэт самого могущественного мага земли.

Наместника самого Скадо, посланника высочайшего из Четырёх богов, что, точно ступени, вели их всех к Великому Духу.

Ойгон. Тело. Кими. Сердце. Мета. Разум. Скадо. Дух.

Четыре посланника Творца, к которым она была приучена обращаться с детства. Четыре ступени великой лестницы, где по мере движения от младшего к старшему тебе больше дается — но и больше спрос. Справедливая вера: каждому по силам его.

— Я слышу… его голос, — отозвался император глухо, глядя вперед, далеко за пределы дворцовой площади столицы Иввара, за пределы страны и даже вечности.

Ведь того, чей голос он слышал, уже не было в живых.

Сиркху, если верить летописцам, старательно ведущим записи всей истории Иввара и ордена дарханов, было уже больше пяти десятков лет, но никто бы не назвал его возраст при личной встрече.

Она мельком подумала, что и ей через несколько лет исполнится сорок. Но сильный магический дар помогал не только править страной, помогая мужу, но и держать себя с прежней силой и молодостью гораздо дольше, чем могли люди без магии.

Император был высок, казалось, выше его Аренина и не знала никого в жизни. Даже годы отшельничества и скитаний ничуть не отразились на его внешности — каждая черта его тела была наполнена силой, мощью и статью. Высеченный из гранита, как стихия, которой он мог управлять. Никто прежде не обладал способностью сотрясать горы и соединяться с твердью, из которой создана вся земля.

Бывали редкие минуты, когда Арнеина могла прикоснуться к нему и ощутить отголоски этой стихийной силы — и даже это слабое эхо потрясало до глубины души. А ведь Сиркх единственный, кто соединял в себе способность обращаться как к живому, так и неживому.

Именно он привёл одаренных магов к власти, вывел из тени. Вернул влияние ордену дарханов — хранителей древних знаний о магии — который много веков подвергался преследованиям от прежних правителей Иввара. Именно последователи Сиркха отныне могли решать судьбы, ведь от их имени говорили Четверо богов.

Кто посмел бы сомневаться в этом после той силы, что показал миру бывший скромный ученик дарханов, а позже наставник, отшельник и основатель своей школы Самуэль Давн, взявший себе имя Сиркх по воле богов?

Теперь он Император-Отшельник, как по привычке говорят о нём люди, или Император Без Короны, потому что не любил роскошь и мирские украшения, которые обожал свергнутый им король. Сиркх носил только магические символы: серьгу в левом ухе с кроваво-красным рубином — самым сильным камнем, королевским кристаллом. И на шее цепочку из серебра с сапфировым талисманом. Камень порядка. Камень размышлений. «Я вижу в нём отражение души, устремленной в вечность», — улыбнулся он ей, когда Арнеина впервые осмелилась прикоснуться к камню на его груди.

— Я поеду с тобой, — произнесла Арнеина, скользя взглядом по его спине, мысленно наделяя мужа своим теплом и силой.

Прошло двадцать лет их брака, а она ни на миг не могла уменьшить силу своей любви к нему и это чувство глубочайшего поклонения. Арнеина задумчиво прикусила губы. О да, он до сих пор мог вогнать её в трепет одним взглядом или одним словом.

Судьба накрепко связала её с ним, и она пойдет следом куда угодно, даже в огненную пропасть, если так пожелают боги. И если Сиркх захочет навестить место захоронения своего Учителя, значит, это действительно важно.

— Зачем? — не обернулся Сиркх, но будто вздрогнул.

Сердце на миг сжалось.

— Ты сам говорил, — Арнеина сделала наконец обжигающий глоток, с наслаждением позволяя отвару согревать изнутри. Она поднялась на ноги и подошла к нему ближе, коснулась рукой плеча. — Я поклялась, что всегда буду рядом с тобой.

— Хорошо. Пусть так, — согласился Сиркх, ушедший в свои мысли, но руку на своем плече накрыл тяжёлой теплой ладонью…

Она воспряла духом и отдала приказ подготовить экипаж.

Учитель ушел к богам полгода назад, и с тех пор Самуэль иногда был сам не свой — казалось, он мысленно продолжал вести разговор. Хотя почему казалось? И правда вел: судя по обрывкам фраз, что иногда Арнеина ловила с его губ, мудрейший Теутеран отвечал ему как прежде, будто нет никакой грани между миром живых и мертвых.

…Дорога до заветного места на Итене неподалеку от священного города Сеттергъянг, заняла несколько дней, в течение которых Сиркх продолжал вести мысленный диалог. Арнеина боялась спугнуть и задавать вопросы, поэтому молча была рядом, иногда брала его за руку, наслаждаясь теплом и силой, иногда отвечала на вопросы ближайших спутников.

Сиркх не оставлял идею расширять Ивварскую империю на северо-запад, вскоре им предстояли переговоры о вхождении в состав Иввара самых отдаленных земель геттов, часть из которых еще сопротивлялась власти магов. Набравшийся силы орден дарханов продолжал политику Сиркха по включению всех земель, которые граничили с Империей.

Где-то власть удавалось установить мирно: многие были заинтересованы сами войти в состав могущественной империи и подчиниться Четырём богам, уже доказавшим свою власть, где-то приходилось это право устанавливать силой.

— Так пожелали Четверо, — оканчивал свои речи Сиркх, подразумевая то, что такова его миссия в этом воплощении, и от его взгляда обычно у присутствующих не оставалось сомнений, кто именно говорит с ними — воплощение высшего божества.

Сиркх доверил Арнеине множество вопросов, и иногда она чувствовала себя не просто императрицей, не просто собой — а одной из множества божественных дланей, протянувшихся в этот мир с целью установить в нём закон древней силы.

“Мы много больше, чем нам кажется”, — звучало в священной книге Кетури, и эти слова эхом раздавались на молитвах Четырём, в такт к долгому и раскатистому удару в гонг. — “Мы — суть”.