Дарханы. Академия Четырех богов (СИ) - Александрова Евгения - Страница 73

— Просто… — проговорила я чуть огрубевшим голосом, и откашлялась. — Хотелось перевести дух перед игрой. Иногда мне кажется… — я до боли стиснула пальцы, — до неё не доживу либо я, либо мой учитель.

— О, я забыл, что у нас тут принцесса королевских подмостков и великой драмы, — улыбнулся Бьёрн, повернувшись ко мне вполоборота и только сейчас заметив, как дрожат мои руки.

Я сделала жест, покрутив ладонью, словно отвесила поклон со сцены.

— Прошу! Овации, занавес!

Но Бьёрн не рассмеялся, а нахмурился, и обхватил своей широкой ладонью мою руку, что еще обхватывала кружку. Под его пальцами стало тепло и щекотно, но я тут же отдернула руку так, что едва не уронила кружку на себя.

— Спасибо, — я неловко выбралась из-за стола и встала. — За угощение, за сухую одежду. И за поддержку и понимание! Думаю, мне пора. Расскажу потом, как суровый сентар де Ларс наказал меня развешиванием стирки, мытьем посуды и ужасным обжигающим супом, чтобы уж точно никто не подумал, что нас связывает что-то кроме испытаний, которые обожают все дарханы на свете.

— Браво, — усмехнулся одними губами Бьёрн, глядя на меня через плечо.

Но вид у него отчего-то был совсем не весёлый.

Я вернулась за своими недосохшими ботинками, подхватила в руки, забрала мокрую одежду с веревок и, не оглядываясь на Бьёрна, отправилась к себе.

Глупо было снова поддаваться эмоциям, но… я устала!

Воздух был прохладным после закатного тепла, и камни больно впивались в ступни, пока я шагала по дорожке между скал. Каждый шаг отдавался в натруженных мышцах тупой, глухой болью. Не к такой жизни я готовилась!

И как же хотелось просто пожалеть себя.

Из-за жестокого наставника де Торна, который издевательски играет на грани между унижением и принуждением, будто проверяя, когда я сломаюсь.

Из-за измотанного тела, привыкшего к нежности, которое беспрестанно ныло, протестовало и не успевало восстановиться, прежде чем наступало новое утро — и новая пытка под видом тренировок.

Из-за дурацкого купания в реке, когда я уже почти поверила, что могу найти общий язык с командой, но в итоге стала скорее забавой.

Из-за… за Бьёрна. Который то приближается, то отталкивает, словно ему позволено больше, чем остальным. Который говорит, что опасен, и, боги, я в это верю… Но если он так опасен, то почему я не могу просто отстраниться?

Я коротко выругалась, споткнувшись — слишком резко, почти как Тавиан, который иногда сыпал весьма грубыми просторечиями, наверняка подхваченными здесь в монастыре, так, что даже отец морщился от этой манеры.

У входа в келью я услышала голоса из отдаленной соседней, где жила Тьяра со своей подружкой Шинджу, которая в последнее время начала таскаться за ней след в след. Их голоса звучали глухо, но весело, и я ещё острее ощутила собственное одиночество.

Но стоило войти в келью и бросить промокшие ботинки, как я вздрогнула: внутри меня уже дожидалась Мэй, с которой мы толком не общались последнюю неделю.

— Ты меня испугала, — проворчала я, пытаясь спрятать испуг за усталостью.

Видеть подружку сейчас не очень-то хотелось — и не потому, что я была такая уж гадкая, а потому, что это влекло за собой неприятности в виде заговорщиков и тайн, в которые Мэй пыталась меня втянуть.

— Извини, — виновато улыбнулась Мэй и поднялась с кровати. — Я просто слышала, что случилось на речке, и захотела тебя проведать. Ильхас иногда такой невыносимый!

Я подумала, что за ней всегда что-то тянется, как тени за костром, как скрытые смыслы за её словами. И если она пришла ко мне после стольких дней молчания, значит, ей что-то нужно.

— Ничего. Мне, может, полезно было остыть, — усмехнулась я, оглядывась по сторонам в поисках того, куда можно развесить одежду, но не нашла ничего лучше сундука с моим небогатым запасом сменного белья. — А то в последнее время я часто закипаю.

— Зато за тебя заступился сентар де Ларс, — протянула Мэй с многозначительной улыбкой. — Все девочки теперь не могут замолчать, обсуждая, встречаетесь ли вы с ним…

— Встречаемся, — я сдавленно подтвердила, плюхаясь на кровать, — как и все, на территории монастыря, иногда. Впрочем, не так уж часто, чтобы это могло на что-то такое походить.

В моей прежней жизни такие встречи уже означали бы слишком серьезные намерения, но то была совсем другая жизнь, как сказал сам Бьёрн.

Мэй многозначительно смерила взглядом мой наряд не по размеру, который мне выдал в качестве смены Бьёрн. Думалось, это была не его одежда, а для кого-то из его младших учеников, но всё равно выглядело наверняка подозрительно. И компрометирующе. Но в конце концов, может, мне впрямь нужна помощь целителя, чтобы не сойти с ума со своей магией?!

— Слушай, я хотела спросить… — начала было Мэй, внезапно перестав шутить и перейдя на пониженный голос: — После того праздника в честь игры, когда ты играла в тафл… Я тебя потеряла.

Резко подняв взгляд, я встретилась с широко открытыми глазами Мэй в окружении веснушек: за кажущейся простотой в них скрывалась лисья хитрость. Хорошее прикрытие тайного сговора!

— Мне стало нехорошо, я ушла к себе. А что?

Напряжение между нами повисло почти осязаемое.

— Мне просто кажется, что тебе одиноко, — начала Мэй осторожно, следя за моей реакцией. — И что тебя здесь не понимают. Хотела сказать, что это не так. Тут есть те, кто тоже, как и ты, устал от жестокой дисциплины, так что… ты не одна.

— Мне казалось, тебе здесь нравится, — вперила я прямой взгляд в якобы простодушное личико напротив, и в очередной раз поразилась тем неуловимым чертам, которые сама раньше не замечала. Вот кому точно надо быть актрисой! — Разве нет?

— Все мы иногда сомневаемся в том, что делаем.

— И что ты предлагаешь?

— Если ты снова почувствуешь, что тебе нужны другие друзья…

— О, мне хватило того вечера в пещере с “Глотком вечности”, — улыбнулась я, пытаясь перевести всё в шутку. — Пожалуй, сейчас действительно стоит сосредоточиться на учёбе, тем более, скоро Ойренахата и приедет сам император, — с сорвавшимся голосом подвела я итог.

На этих словах Мэй сузила глаза, что выдало её лучше любых слов. В конце концов, я забываю о том, что они все здесь — маги, а значит, могут чувствовать меня гораздо больше, чем моё прежнее окружение. Даже несмотря на все занятия с Кьестеном и другими дарханами по контролю тела и разума.

Она поняла, что я знаю о её связи с заговорщиками и поэтому так напряглась. И сейчас я должна сделать выбор: хочу ли узнать больше о том, кто противостоит ненавистной мне системе — или испугаюсь и отступлю, рискуя сдать саму Мэйрел людям императора или как минимум Бьёрну?

— Я… я пока не знаю, Мэй, — начала я сипло, думая о том, как избавиться от неё так, чтобы меня не подкараулили ночью. Липкий страх вдруг сдавил горло. Что я знаю о тех людях, которые вздумали противостоять величайшему магу истории? Может, это просто кружок недовольных, а может… за ними стоит кто-то посильнее? — Честное слово, ужасно устала, — улыбнулась я, — что едва доношу голову до подушки. Думаю, после игры мне будет легче. Кстати, ты сама уже готова участвовать?

До ужаса хотелось вернуть прежнюю Мэй — смешливую, весёлую и простую девчонку, которая помогала подшивать одежду, подшучивала над моими замашками, шепталась про мальчиков и Бьёрна. И не хотелось видеть в её глазах тень смертельной опасности, в которую она тянула и меня.

— Вроде того, — Мэй пожала плечами. — Тебе снова нужно подшивать штаны, — кивнула она на мой новый наряд.

— Будут запасными. Мэй, я…

Она подняла голову, и я прочитала в её глазах решимость идти до конца. Может, зря не хочу ей верить? Она ни разу не издевалась надо мной, в отличие от всех остальных, всегда приходила на помощь, дружила с сентой де Инес — хранительницей библиотеки, лишенной дара. Что если это безобидное общество тех, кто готов думать, а не безропотно следовать учению дарханов, может подарить мне опору?