Винни Пух и философия обыденного языка - Руднев Вадим - Страница 13
- Предыдущая
- 13/49
- Следующая
Не было ветра, который прибил бы его ближе к дереву, так он и висит: видит мед, чует его, а достать не может.
Спустя некоторое время он зовет тебя.
«Кристофер Робин!», говорит он громким шепотом.
«Хэлло».
«Я думаю, пчелы что-то заподозрили!»
«Что именно?»
«Не знаю. Но что-то мне подсказывает, что они стали подозрительны!»
«Может, они думают, что ты пришел за их медом?»
«Может, и так. О пчелах заранее ничего не скажешь».
Следует непродолжительное молчание, и потом он зовет тебя опять:
«Кристофер Робин!»
«Да?»
«У тебя дома есть зонтик?»
«Думаю, есть».
«Я бы хотел, чтобы ты поглядывал на меня время от времени и говорил: „Тц-тц-тц, похоже на дождь“. Я думаю, если бы ты так сделал, это бы помогло обмануть пчел».
Ладно, ты про себя посмеялся, мол, «глупый старый Медведь!», но вслух ничего не сказал, уж очень ты его любил, и идешь себе домой за зонтиком.
«О, где ты там!», зовет Пух, как только ты возвращаешься к дереву. «Я в тревоге, так как я сделал открытие, что пчелы теперь определенно Подозрительны».
«Мне зонтик раскрыть?», говоришь ты.
«Да, но подожди минутку. Надо быть практичными. Самое главное, сбить с толку Королевскую Пчелу. Ты видишь снизу Королевскую Пчелу?»
«Нет».
«Жаль. Ладно, теперь, если ты прогуливаешься с зонтиком, говори: „Тц-тц-тц, похоже на дождь“, а я сделаю то, что в моих силах, – спою небольшую Песнь Тучи, какую может петь туча… Начали!»
Итак, пока ты ходишь туда-сюда и интересуешься, не пахнет ли дождем, Winnie Пух поет свою Песнь:
А пчелы гудят себе и гудят все так же подозрительно. Некоторые из них даже покидают на время свои гнезда и облетают вокруг тучи, и, как раз когда начался второй куплет, одна пчела взяла да и села ненадолго туче на нос и сразу опять улетела.
«Кристофер – Оу – Робин», – зовет туча.
«Да?»
«Я только что подумал и пришел к важному заключению. Это пчелы не того сорта».
«В самом деле?»
«Совершенно не того сорта. Поэтому я склонен думать, они и мед делают не того сорта, как ты думаешь?»
«Кто бы мог подумать?»
«Да. Так что я думаю, надо мне спускаться».
«Как?», спрашиваешь ты.
Winnie Пух об этом еще не думал. Если он выпустит веревку, он упадет – bump! – и ему это явно придется не по вкусу. Итак, он долго думает и затем говорит:
«Кристофер Робин, ты должен прострелить шар из ружья. Ты взял ружье?»
«Конечно, взял», говоришь ты, «но если я его прострелю, это его испортит».
«А если ты этого не сделаешь», говорит Пух, «мне придется отпустить веревку, и это меня испортит».
Когда он так повернул вопрос, ты видишь, что дело серьезное, тщательно прицеливаешься в шар и стреляешь.
«Оу!», говорит Пух.
«Я что, промахнулся?», спрашиваешь ты.
«Ты не то чтобы промахнулся», говорит Пух, «но ты промахнулся в шар».
«Извини, старик», говоришь ты и опять стреляешь и на этот раз попадаешь в шар. Воздух выходит из него, и Winnie Пух приземляется. Но его руки, онемевшие от держания шара, долгое время так и остаются торчать вверх, целую неделю, и, какая бы муха его ни укусила или просто ни села ему на нос, он должен был ее сдувать. И я думаю – хоть я и не уверен в этом – вот почему его всегда звали Пух.
«Это конец рассказа?», спросил Кристофер Робин.
«Конец этого. Есть другие».
«Про Пуха и Меня?»
«И про Поросенка, и Кролика, и всех-всех. Ты что, не помнишь?»
«Я-то помню, но потом, когда я пытаюсь вспомнить, то забываю».
«Помнишь тот день, когда Пух и Поросенок пытались поймать Heffalump'a?»
«Они ведь его не поймали?»
«Нет».
«Пух не может, потому что у него совсем нет мозгов. А я поймал его?»
«Это входит в рассказ».
Кристофер Робин кивнул.
«Я-то помню», говорит, «только Пух не очень-то. Вот он и любит, когда ему рассказывают по новой. Потому что тогда это действительно рассказ, а не одно воспоминание».
«Вот и мне так показалось», говорю.
Кристофер Робин глубоко вздыхает, берет своего медведя за ногу и выходит из комнаты, волоча Пуха за собой. В двери он поворачивается и говорит:
«Придешь посмотреть, как я принимаю ванну?»
«Может быть», говорю.
«Я ему не повредил, когда попал в него?»
«Нисколечко».
Он кивает и выходит, и через минуту я слышу Winnie Пуха – bump, bump, bump, – поднимающегося вслед за ним по лестнице.
Глава II. Нора
Эдуард Бэр, более известный своим друзьям как Winnie Пух, или просто Пух для краткости, однажды, громко хмыкая про себя, гулял по Лесу. Не далее как сегодня утром он сочинил небольшую Хмыкалку[14]. Произошло это во время утренних Упражнений от Тучности, глядя на себя в зеркало:
Tra-la-la, tra-la-la, потягиваясь во всю мочь; и далее Tra-la-la, tra-la-la-ox, на помощь, -la, пытаясь нагнуться до полу. После завтрака он несколько раз повторил ее про себя, пока не вызубрил всю наизусть, и теперь он ее хмыкал уже должным образом. Она звучала примерно так:
Ладно, он, значит, хмыкает себе Хмыкалку и весело гуляет по Лесу, размышляя, что бы он делал, если бы он был не он, а кто-то еще, но вдруг он попадает на песчаный откос и обнаруживает в нем большую Дыру[15].
«Так-так!», говорит Пух (Rum-tum-tum-tiddle-um). «Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра – это Кролик», говорит, «а Кролик – это Компания», говорит, «а Компания – это Еда и Послушай-Как-Я-Хмыкаю и все такое. Rum-tum-tum-tiddle-um».
Тогда он просунул голову в дыру и заорал: «Дома есть кто?»
Из дыры раздался сдавленный шум, кто-то беспокойно завозился, и затем все стихло.
«Я говорю „Дома есть кто?“», очень громко заорал Пух.
«Нет!», говорит голос и после этого добавляет:
«Совершенно необязательно было так вопить. Я и в первый раз прекрасно тебя слышал»[16].
«Черт возьми!», говорит Пух. «Неужели там вообще никого нет?»
«Никого».
Winnie Пух вытащил голову из дыры и слегка поразмыслил. И ход его мыслей был примерно таков: «Там должен кто-то быть, потому что кто-то должен был сказать „Никого“»[17].
Он сунул голову обратно в дыру и говорит:
«Хэлло, это ты, что ли, Кролик?»
«Нет», говорит Кролик чужим голосом.
«Но это же Кролика голос?»
«Мне так не кажется», говорит Кролик, «во всяком случае, я его не имел в виду».
«О!», говорит Пух.
Он вытаскивает голову из дыры, и ему приходит в голову другая мысль, и он сует голову обратно в дыру и говорит:
«Ладно, а вы не будете так добры сказать мне, где Кролик?»
«Он пошел повидать своего друга Пуха-Медведя, он его лучший друг».
«Так это же Я!», говорит Медведь, весьма сбитый с толку.
«Какого рода Я?»
«Пух-Медведь».
«А вы уверены?», говорит Кролик, еще более сбитый с толку.
«Я совершенно, совершенно уверен», говорит Пух.
«Ну ладно, тогда входи».
- Предыдущая
- 13/49
- Следующая
