Стажер магического сыска (СИ) - Blinddog Alexander - Страница 7

— Безмозглая дрянь!

Аристократ отвесил ей размашистую пощёчину тыльной стороной ладони.

— Эй, — крикнул ему Глеб, — ты что творишь?

Пылая от гнева, он подбежал к ним, сжимая кулаки.

— Убирайся отсюда, оборванец. — Лощёный тип пренебрежительно махнул тростью в сторону. — Не твоего ума дело.

— Послушай сюда, кретин…

Глеб взял девушку за руку и отвёл себе за спину. От этого мимолётного прикосновения пальцев к её ладони, его будто ударило током. По всему телу пронеслась волна страха, боли, обиды, унижения. Эти эмоции чувствовались на языке и каждой клеткой организма, неприятные и болезненные, словно он провалился в ледяную реку. Но острее всего кололо это чувство беспомощности, словно у маленького ребёнка, пытавшегося забиться в уголок от своего мучителя.

Всё нутро свело от неконтролируемого гнева к этой лощёной сволочи, позволившей себе так обращаться с человеком. Не успев даже понять, что он делает, Глеб врезал кулаком ему в челюсть.

Аристократ охнул, выронил трость, с него слетел цилиндр. Он отшатнулся, согнулся, схватился за лицо. Несколько секунд стоял так, словно не в силах осознать произошедшее. Затем сплюнул кровью и выпрямился.

— Дуэль, — медленно произнёс он, вытирая кровь с разбитой губы. — Завтра же. Сегодня ждите моего секунданта.

Дорога до дома прошла, как в тумане. Глеб то корил себя за то, что обеими ногами запрыгнул в это болото, и жить ему, вероятно, остаётся последний день. То злился сам на себя за эти сожаления, зная, что не мог в той ситуации поступить иначе и позволить этой сволочи издеваться над несчастной девушкой.

Он зашел в квартиру и упал на кровать. Что делать? Бежать ко всем чертям? Куда и, самое главное, что там делать? Умотать в Сибирь и жить там отшельником, забыв обо всех этих магах, говорящих котах и странных Аннах, с невыговариваемыми отчествами? Глеб скрипнул зубами. Не успел обжиться в новом мире, как уже влип обеими ногами. С другой стороны, кто знает, может, если проиграет дуэль, только перенесется в другой мир, к эльфам и драконам? От этой глупой мысли на душе стало немного проще и он хихикнул.

— Да уж, дружок, вляпался ты.

От неожиданно прозвучавшего голос Глеб подскочил на кровати. На пороге комнаты сидел кот Порфирий.

— А я тебя предупреждал, — промурлыкал рыжий, — не отсвечивай, как Луна в окно, но нет, ты же самый умный. Ты же меня не послушал.

С этими словами кот, будто сказал всё, что хотел, начал усердно вылизывать лапу.

— Откуда вы знаете? — спросил Глеб.

— Пока кое-кто, не будем показывать хвостом, бегает по городу, да ерундой мается, нормальные коты все вынюхивают и в курсе всех важных событий.

— И что же мне теперь делать? — спросил Глеб.

— Если откажешься от дуэли и не явишься, станешь неприкасаемым. Только что в лицо плевать не будут. Всё равно, что покойник. Только хуже.

Порфирий ехидно сверкнул зелеными глазами.

— Ты вот что скажи, — спросил он. — На дуэль же тебя вызвали, а не ты сам кинул перчатку?

— Ну да…

— Ладно, хоть какие-то хорошие новости для тебя, Буянов. Значит, можешь выбирать оружие. Фехтовать умеешь?

— Нет.

— Стрелять?

— Не пробовал.

— Магией пользоваться научился за ночь?

— Я про эту вашу магию вчера первый раз в жизни услышал и знать не знаю, как использовать.

— Понятно. — Кот удовлетворенно кивнул. — Тебе конец.

— И что же мне делать-то?

— А что хочешь, то и делай. Предупреждали тебя, бестолочь.

— Зачем вы обзываетесь?

— А как тебя ещё назвать? К тебе в дом гость пришёл, а ты ему ни выпить не налил, ни покушать не предложил.

Глеб встал с кровати. Достал тарелку, положил в неё консервированный паштет, поставил на стол. Кот, с таким выражением на мордочке, будто делает неимоверное одолжение, запрыгнул, неспешно принюхался и начал поедать угощение.

В дверь позвонили. Глеб открыл и увидел на пороге незнакомого мужчину. Не здороваясь и не спрашивая разрешения, тот вошёл в квартиру.

— Моя фамилия Горлицкий, — сказал он, оглядывая небольшую комнатку с таким видом, будто очутился на мусорной свалке. — Я секундант господина Бакунина. Где ваш секундант?

— Нет у меня никакого секунданта, — мрачно ответил Глеб.

Горлицкий скривился, в его взгляде явно читалось, что один только этот факт принижает Глеба до уровня таракана.

— Всё ясно. Согласно дуэльному кодексу, вы ответчик и вы имеете право выбирать оружие. Ваше решение?

— Я… я не знаю.

Горлицкий цокнул языком, закатил глаза и покачал головой.

— Выбирайте, а не юродствуйте.

— Может, просто русскую рулетку покрутим? — с тоской спросил Глеб, понимая, что его единственный шанс действительно только отдать всё на откуп Фортуны.

— Не предусмотрено дуэльным кодексом, — отрезал Горлицкий. — Выбирайте оружие и покончим с делом поскорее, у меня от этой хижины, где вы зачем-то проживаете, клаустрофобия.

— У меня нет опыта в дуэлях, — честно признался Глеб, — я не знаю, что выбрать.

— Выходит, оставляете выбор на господина Бакунина? Отлично, значит дуэль будет на…

— На пистолетах, — оборвал его голос Порфирия.

Горлицкий с удивлением обернулся к коту, который сосредоточенно слизывал паштет с когтистой лапки.

— Простите, но вы не имеете права выбора.

— Имею. — Кот оторвался от вылизывания и смерил Горлицкого холодным зеленым взглядом. — Я секундант господина Буянова.

Горлицкий замялся.

— Не припоминаю, чтобы в дуэльном кодексе разрешалось брать на роль секунданта котов, — сказал он.

— А вы припоминаете, чтобы там запрещалось это? — поинтересовался Порфирий.

— Нет, — признался Горлицкий.

— Значит, этот разговор окончен. Дуэль будет на пистолетах.

— Пусть так. — Горлицкий пожал плечами. — Оружие выбрано, дуэль состоится завтра, в шесть часов утра. Татьянин парк, северная окраина. Медика мы найдем, если не доверяете нашему — можете взять своего. Всего хорошего.

Горлицкий приподнял цилиндр, обращаясь к коту и, не обращая внимания на Глеба, вышел.

— Спасибо, — сказал Глеб, поворачиваясь к Порфирию.

— Должен будешь. Пришлось выбрать пистолеты, хоть какой-то шанс. Стрелять через платок не советую, тут чисто монетку подбросить.

— Это как, «через платок»? — спросил Глеб.

— Каждый берёт случайно выбранный пистолет, один заряжен, второй пустой. Потом с соперником беретесь за края носового платочка и на расстоянии вытянутых рук стреляете. Промахнуться, сам понимаешь, тут невозможно. Тут уж кому удача благоволит.

Глеб почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

— Что дальше? — спросил он. — Что мне делать-то? Я и стрелять не умею. И на дуэлях не бывал.

Порфирий вздохнул.

— Завтра в шесть утра на полянке воткнут в землю две шпаги, — начал пояснения он. — На расстоянии шести шагов. Вы с Бакуниным возьмете пистолеты, разойдетесь на двадцать шагов. Затем по сигналу начнете сходиться к барьеру. Стреляешь издалека — рискуешь промахнуться, патрон только один. Подходишь ближе к барьеру, рискуешь, что твой соперник выстрелит раньше.

— И что делать? — снова спросил Глеб.

— Твой единственный шанс завтра не попасть на экскурсию в морг, — снова вздохнул Порфирий, — стрелять сразу. С сорока шагов. Положись на удачу. Либо сам попадешь, либо от нервов оппонент в свою очередь промажет, хоть какая-то дистанция между вами всё-таки будет. Больше надеяться тебе не на что.

— А если мне не повезет? — От таких перспектив Глеба будто начал душить воротничок сорочки.

— Значит, получишь пулю прямо между глаз. Есть у тебя в доме валерьянка? Мне надо выпить.

Утро выдалось под стать настроению Глеба. Низкие серые тучи, порывистый северный ветер гнал по улицам клочья тумана, накрапывал мелкий дождик. Всю ночь Буянов спал скверно. Хотя спал — это ещё слишком громко сказано. Скорее, часами ворочался с боку на бок, иногда проваливаясь в липкие кошмары, из которых выплывал с криками, весь в поту.