Стажер магического сыска (СИ) - Blinddog Alexander - Страница 6

— А можно мне книги взять почитать? — спросил Буянов.

Дедушка отложил газету и глянул на него поверх толстых стекол очков.

— Читательского билета у вас нет, — уверенно сказал он. — Я всех владельцев в Парогорске в лицо знаю.

Он легонько постучал пальцем по виску.

— Я может и старый, но память у меня лучше, чем у большинства молодёжи. Всё потому, что книги читаю, а вот…

— Да-да, — прервал его Глеб, опасаясь провалиться в бездну стариковского ворчания. — Как мне же получить читательский билет?

Старик хмыкнул.

— Смотрю, вы серьёзно настроены, молодой человек. Какие же книги вас интересуют?

— Скажем, учебник истории России… Российской Империи.

— Плохо учились в школе? — ехидно спросил старичок.

— Да, хочу наверстать упущенное. И ещё бы местных газет несколько, за последние пару месяцев.

Старик подозрительно взглянул на него и Глеб счёл за лучшее объясниться:

— Понимаете, я только недавно приехал в город, хочу быть в курсе в местных новостей, чтобы не выглядеть белой вороной.

— И заодно подтянуть уровень познаний в истории, — ехидно добавил старичок. — Очень похвальное рвение, молодой человек. Так и быть, в виде исключения, дам вам сегодня книги без читательского билета. Но в следующий раз — уж будьте любезны, заведём.

Пока старик ходил за книгами и газетами, Глеб меланхолично щёлкал выключателем настольной лампы. Тонкая медная трубка, ведущая к лампочке, немного нагревалась и витая металлическая спираль под стеклом медленно раскалялась, давая неяркий свет с красноватым оттенком.

— Вот. — Старичок библиотекарь вернулся и сложил на стол несколько книг, оторвав Глеба от баловства с лампочкой. — Изучайте, молодой человек. Только не вздумайте заминать страницы или писать что-то на полях. Проявите к книгам уважение.

Учебник истории, имевший зубодробительно длинное название слов в двадцать, оказался скорее разочарованием. Быстро пришло понимание, что чтобы хорошо понять историю нового мира, надо было в первую очередь хорошо знать историю собственного. Так что имена царей и даты военных походов можно было смело пролистывать. Ясно было только то, что текущая Российская Империя плюс-минус в тех же границах, что и версия из его реальности.

Интереснее оказалось вскользь упомянутые паровые машины, которые император в конце семнадцатого века сначала завозил из Европы, а потом и обучил собственных инженеров. Остался открытым вопросом, есть ли в этом мире вообще нефть? Впрочем, Глеб решил оставить этот вопрос на другой раз.

Местные газеты оказались скучными до зевоты. Целые колонки ничего не значащих новостей от «Авария на заводе», до «На день Симеона Столпника утонул в реке слесарь Петрикевич». Страницы объявлений, от рекламы новомодного зубного порошка до «Продам козу, дойная, цена сорок копеек». Из полезного удалось только почерпнуть, что губернатором Парогорской губернии был Михаил Германович Шмит, выражавший через газету соболезнования семье несчастного слесаря Петрикевича. Главным же воротилой местного финансового мира оказался некий Фёдор Романович Морозов, на чьём заводе, собственно, и произошла авария, унесшая жизни семи рабочих.

Глеб закрыл последнюю газету, устало потёр глаза. Судя по солнцу, день уже клонился к закату.

Хлопнула входная дверь и в библиотеку вошла девушка. Она поздоровалась с библиотекарем, который сразу расплылся, как кот, объевшийся сметаны. Пока они тихо о чём-то переговаривались, Глеб не без труда вспомнил её. Это была медсестра из больницы, где он очнулся.

Без белого фартука и косынки она казалась чертовски привлекательной. Узкая талия, утянутая корсетом. Большие карие глаза, белокурые локоны ниспадают ниже плеч. Даже её строгое платье до земли, которое в его мире сочли бы «монашеским», только подчёркивало достоинства фигуры. Глеб дождался, пока библиотекарь ушёл куда-то, видимо в книгохранилище, пригладил волосы и подошёл к девушке.

— Здравствуйте, сударыня.

— О, Глеб Яковлевич, это вы. Рада видеть вас в добром здравии.

Она улыбнулась. Чертовски обаятельно.

— Знаете, так и не узнал в больнице ваше имя. Захотелось восполнить пробелы.

— Елизавета, — она протянула руку для поцелуя. — Елизавета Михайловна.

Глеб прикоснулся губами к её пальцам, и его тут же захлестнула волна смущения, разбавленная легкой неуверенностью, как если бы человек не решил для себя хочет он общаться с вами или нет. Отметив про себя, что так здороваться с симпатичными девушками куда приятнее, чем в его мире, Глеб все же не спешил уходить.

— Я так вижу, вы тут частый посетитель? — поинтересовался он.

— А вы очень проницательны. — Елизавета Михайловна улыбнулась. — Да есть такой грех, люблю узнавать новое. Дома книги давно все перечитала, да и, право сказать, у папеньки свой вкус, а тут в библиотеке раздолье, можно узнать о чем угодно.

— Дайте угадаю, вам нравятся приключения?

Елизавета покачала головой.

— Исторические трактаты? — продолжил угадайку Глеб и по её хитрому взгляду понял, что вновь промахнулся. — Неужели дамские романы о бессмертной любви? Не в жизнь не поверю! — заявил он, улыбаясь в ответ.

— Отчего же это? Неужели я не похожа на ту, которая желает счастья сердечного и семейного? — наиграно удивилась сестра милосердия.

— Ну отчего же не похожи, вполне. И все же мне кажется, что читать вы предпочитаете что-то другое. — Глеб понизил голос до шепота. — Признавайтесь, что?

— Ну вот, и не отвертеться, — вздохнула Елизавета. — Ладно, так и быть, открою вам тайну. Моя страсть детективы.

— Кровь и убийства? — Глеб присвистнул и Елизавета тут же погрозила ему пальцем, да он сам, опомнившись, виновато прикрыл рот ладонью.

— Детективы это игры разума, и не всегда неприкрытое зло, — серьезно ответила Елизавета. — Кому как не вам должно быть известно, что не все преступления происходят из-за жестокости, некоторые совершаются по благородным мотивам.

— Боюсь вас огорчить, сударыня, но такое случается лишь на страницах книг. — Глеб развел руками и тут же добавил: — Впрочем, если будет желание, я готов рассказать вам байки с работы.

— Благодарю за предложение, но, пожалуй, пока я ограничусь историями авторов, а вот и Иван Федорович. — Она повернулась навстречу к старичку, который возвращался неся сразу несколько книг. — Извините, Глеб Яковлевич, вынуждена вас оставить.

— Да мне и самому пора, приятного чтения.

— Благодарю. — Елизавета чуть улыбнулась, но тут же, будто позабыв про него, поспешила за стол, на котором библиотекарь раскладывал принесенные книги.

Глеб проводил ее взглядом, еще раз отметив ладную фигуру, а после поспешил покинуть библиотеку. Хотелось прогуляться и подумать о прочитанном.

Оглядевшись по сторонам, Глеб решил свернуть на тихую улочку, по обеим сторонам которой жались кирпичные дома. Кое-где их разбавляли кованые витиеватые заборы, за которыми среди облетевших деревьев и поникших кустов, виднелись особняки с лепниной и колоннадами, подпирающими портики. Тут не гудели машины, не грохотали телеги. Словно попал в другой мир, дышавший важностью и тишиной.

Неспешно шагая по тротуару, Глеб остановился подле одного из домов, разглядывая медную табличку на его стене, повествующую о том, что тут родился и жил герой войны с Наполеоном. Отметив про себя, что француз отличился и в этом мире, Глеб хотел было продолжить путь, однако его внимание привлёк какой-то шум. На противоположной стороне улице шла ссора. Аристократ в дорогом костюме и высоком шёлковом цилиндре во всю глотку орал на девушку в простом сером платье, по всей видимости служанку.

— Сколько раз тебе повторять⁈ Мои воротнички крахмалить надо отдавать только в китайскую прачечную! Все остальные делают чёрт знает что!

— Простите, — служанка всхлипнула.

— Хочешь, чтобы я по твоей вине ходил, как голодранец, тупая девка⁈

— Простите…

Он стиснул её плечо и встряхнул, как куклу. Девушка только смотрела в землю и судорожно втягивала ртом воздух, стараясь не заплакать.