Тишина - Ольховская Влада - Страница 2
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
Она понимала, что это нелепо. «Европа-3» – миссия первостепенного значения. Гибель экипажа должны были расследовать, эту запись проверили десять раз, пропустили через все программы. Официальная версия не изменилась, это Рина уже проверила: взрыв спровоцировала поломка генератора, никто ни в чем не виноват. Если эксперты это подтвердили, кто она вообще такая, чтобы сомневаться? Но у экспертов была другая жизнь, они выполнили работу и забыли о задании, а Рина ни о чем забыть не могла, потому что у нее ничего больше не осталось, она продолжила искать…
И она нашла.
Рина не сомневалась в себе, не перепроверяла десять раз, она сразу поняла, почувствовала, что это имеет значение. Она отправилась к руководителю миссии в тот же день.
Он принял ее, но, как подозревала Рина, скорее из вежливости. С ней уже пытались поговорить в первые дни, что-то рассказывали о компенсации, но она толком не слушала. Теперь, очевидно, решили, что она сама заинтересовалась финансовыми вопросами.
А она сразу же, как только ей предложили присесть, заявила:
– Взорвался не генератор, там произошло что-то другое!
Руководитель миссии, мужчина лет шестидесяти, неизменно сдержанный, умеющий со всеми общаться вежливо, не рассмеялся. Но и верить ей он не собирался, Рина по глазам видела. Она знала, что он о ней думает, и надеялась, что ей хватит выдержки объяснить все правильно, а не сойти за полуадекватную вдову.
– Ирина, я понимаю, что вам больно сейчас и еще долго будет больно, но… Это был несчастный случай.
– Да нет же, посмотрите! – Рина запустила ту самую запись на собственном компьютере.
– Я это видел.
– Да, но смотрите только на Илью, как я смотрела! Секунду… Вот, сейчас!
На записи сохранилось всего несколько минут, когда исследователи были одновременно живы для всего мира – и мертвы на Европе. И большую часть этого времени Илья смотрел в камеру, как и остальные, улыбался – только для Рины, потому что только она и ждала его. Но за миг до взрыва он перевел взгляд на что-то другое, его лицо начало меняться: счастье и предвкушение гасли, он хмурился… Да, перемены были едва уловимыми, потому что уместились в секунду или даже долю секунды, если говорить совсем честно. Но Рина знала своего мужа, она прожила с ним много лет, она изучила его так же хорошо, как он изучил ее.
Илья был спокоен в начале разговора. Но потом он – и только он! – заметил нечто такое, из-за чего произошел взрыв. А главное, смотрел он совсем не в ту сторону, где располагался якобы взорвавшийся генератор.
Он смотрел на дверь жилого модуля, за которым раскинулась ледяная пустота Европы.
Рина надеялась, что руководитель миссии поймет ее, заметит странность. Он и правда заметил. Просто это не имело для него значения.
– Ирина, мы не знаем, на что он смотрел, может, увидел отражение какое-то…
– Он бы не отвлекся от эфира! – настаивала Рина. – Мы с ним несколько лет толком не общались, только через запись! Он знал, что я там буду, что я увижу его…
– Вы понимаете, что это нельзя назвать рациональными аргументами?
– А разве взрыв генератора можно доказать? Насколько я понимаю, из оснований – только эта запись! Огонь видно столько же времени, сколько и взгляд Ильи.
– Но значение огня понять проще, – покачал головой руководитель. – Я знаю, вы сейчас ищете виноватых – и мы подходим на эту роль отлично. Не уберегли, не вернули вам.
– Я такого не говорила.
– Я бы на вашем месте думал точно так же. Возможность отомстить кому-то уменьшает боль, не так ли? Но тут некому мстить. Я знал вашего мужа и других людей, входивших в ту миссию… И я не считаю, что обвинения в адрес Ильи справедливы, если именно они побудили вас искать объяснение…
Он говорил об этом спокойно, как о чем-то естественном, а Рине вдруг показалось, что он ее ударил.
– Какие… обвинения? – с трудом произнесла она.
Руководитель миссии, до этого идеально контролировавший ситуацию, заметно смутился:
– А вы не знали?.. Надо же… Хм… Неожиданно.
– Какие обвинения? – уже тверже повторила Рина.
– Я бы вообще не хотел об этом говорить, потому что считаю это бредом. Еще раз: официально никаких обвинений не будет! Но, к сожалению, в интернет уже просочилась недостоверная информация. А как вы знаете, все, что попало в Сеть, там и остается…
Она ничего не знала, потому что сначала была поглощена болью, а потом искала зацепки. Рина читала только официальные новости, не интересовалась сплетнями… не думала, что сплетни в такой ситуации вообще возможны!
Как оказалось, зря. Если она искала причину случившегося, то другие искали виноватого. И на эту роль неожиданно назначили Илью: из «анонимного источника» стало известно, что он был единственным членом экипажа, который вызывал опасения у психолога, любой врач, отправлявшийся на такую миссию, обладал соответствующим образованием. Согласно отчетам, Илья вел себя подозрительно уже давно, много месяцев. Теперь люди, очень далекие от космоса и науки, вовсю обсуждали в интернете, что он не выдержал перегрузок, поддался безумию, это он взорвал жилой модуль… Он хотел остаться на Европе навсегда – и сделал так, чтобы остались другие.
Руководитель миссии рассказал ей об этом сжато, неохотно, явно пытаясь сгладить острые углы. Но Рина без труда могла представить, какой ад развернулся в комментариях. Люди очень легко ненавидят анонимно, обезличенно… Никто из них не знал Илью. Они просто решили, что он злодей, а мертвые обычно плохо оправдываются.
Было больно, но не так, как раньше. Видно, на душе тоже порой образовываются шрамы, они ослабляют следующий удар… ценой способности жить счастливо.
– Почему? – только и спросила Рина, когда ее собеседник сделал паузу.
– Что – почему?
– Почему именно Илья? Не Солома́хина, не Треви́но, не Ка́йда, у которой, кстати, был доступ к системе жизнеобеспечения… Почему Илья? Он был инженером по связи, отвечал за ретрансляторы, а не жилой модуль!
– Только из-за отчетов врача, остальное люди уже придумали.
– А отчеты врача… они были?
Руководитель миссии отвел взгляд:
– Да, Ирина. Они были.
Во всем этом не было смысла… Илья всегда оставался самым спокойным и рассудительным человеком, которого Рина знала. Идеально устойчивая психика, он прошел десяток тестирований перед полетом! Да они даже ссорились в основном потому, что муж казался Рине недостаточно эмоциональным… К тому же это была не первая его многолетняя миссия, но и в космосе он провел не слишком много времени. По сути, Илья оказался в лучшей своей форме: достаточно опытный, чтобы не допускать ошибок новичка, но недостаточно уставший, чтобы поддаться выгоранию.
И все же руководитель миссии верил, что с Ильей что-то было не так, Рина чувствовала. Поэтому она не стала пересказывать ему все, что знала о муже. Она лишь спросила:
– Я могу взглянуть на отчеты врача?
– К сожалению, не можете.
– Почему? Я его жена!
– В данном случае это не имеет значения. Это засекреченная информация, в которой вы не испытываете необходимости.
Ей хотелось спорить – о том, что такое необходимость, на что она имеет право, на что – нет… Еще хотелось доказывать, что она от этой истории не отвернется, она будет сражаться за Илью, даже если ему это уже не поможет. Рина ведь видела: даже его руководитель, человек, который знал его много лет, не был уверен, что Илья невиновен. Он просто не будет давать ход расследованию, потому что считает – это бесполезно. Даже если взрыв произошел не случайно, а был устроен Ильей, преступник мертв, другое наказание не требуется, а его вдове еще с этим жить, бедняжке!
Что же такого врач написал в отчете, что в это поверили даже люди, хорошо знавшие Илью? Что случилось на Европе? Рина обреченно признавала: до отчетов она не доберется, никак. Можно попробовать, подать заявление в суд, обратиться к журналистам… И она даже всерьез раздумывала над этими вариантами, когда вдруг поняла с предельной, болезненной ясностью: нет. Это всё не то.
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая