Оракул с Уолл-стрит 4 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 19

— Как всегда, мистер Стерлинг, — усмехнулся Фергюсон. — В этом бизнесе анонимность — залог успеха.

Я одобрительно кивнул и взглянул на часы, большие механические часы на стене показывали девять пятнадцать утра.

— Пятнадцать минут до открытия. Первые ордера должны пойти ровно в девять тридцать пять, когда рынок уже определится с начальным направлением.

Мы разошлись по разным углам зала, чтобы не привлекать внимания. Я неторопливо прогуливался вдоль рядов теперь уже заполняющегося торгового зала, здороваясь со знакомыми брокерами, обмениваясь незначительными фразами о погоде и вчерашнем бейсбольном матче. Все как обычно, ничего подозрительного.

Ровно в девять тридцать прозвенел звонок, и торговая сессия началась. Зал мгновенно наполнился гулом голосов, выкрикивающих цены, и шелестом передаваемых записок с ордерами. Мальчишки-посыльные заметались между столами и телеграфными аппаратами.

Я неспешно подошел к одному из телефонных постов и сделал первый звонок.

— Операция «Железная дорога» начинается, — сказал я своему собеседнику условную фразу. — Зеленый свет.

Через три минуты я наблюдал, как к посту торговли акциями Western Rail подошел первый брокер из нашей группы. С непринужденным видом он передал маклеру-специалисту записку с ордером на продажу пяти тысяч акций. Маклер удивленно поднял брови, размер ордера был значительным, но не настолько, чтобы вызвать панику.

Через семь минут подошел второй брокер, из другой фирмы. Еще восемь тысяч акций на продажу. К этому моменту цена уже начала медленно снижаться, с открытия в восемьдесят семь долларов до восьмидесяти пяти с тремя четвертями.

Я держался в стороне, наблюдая за разворачивающимся спектаклем. В кармане моего жилета тикали карманные часы, отсчитывая интервалы для следующих волн продаж.

К десяти пятнадцати цена Western Rail упала до восьмидесяти двух долларов. Возле поста торговли этими акциями образовалось заметное скопление брокеров. Несколько представителей самой железнодорожной компании пытались поддержать курс, покупая акции, но объем предложения нарастал.

— Что происходит с Western? — услышал я взволнованный голос проходящего мимо маклера. — У них проблемы с финансированием?

Его собеседник пожал плечами:

— Ходят слухи, что их новая линия в Огайо столкнулась с серьезными перерасходами. И еще говорят, что банковский консорциум отказался продлевать кредитную линию.

Я сдержал улыбку. Эти «слухи» были запущены нами через специально подготовленных информаторов еще вчера вечером. Теперь они начинали работать, усиливая эффект наших продаж.

К полудню цена акций Western Rail опустилась до семидесяти шести долларов, что означало падение почти на тринадцать процентов за одну сессию. В торговом зале царила нервозная атмосфера.

Несколько раз я замечал, как брокеры Metropolitan Investors Group собирались для срочных консультаций. Их обычное самодовольное выражение лиц сменилось тревогой.

Я сделал еще один телефонный звонок:

— Запускайте вторую волну. Повторяю, вторая волна.

К двум часам дня на табло появилась новая цена — семьдесят один доллар. Падение составило уже восемнадцать целых и четыре десятых процента.

По торговому залу пошли разговоры о возможных проблемах не только у самой Western Rail, но и у инвесторов, глубоко вовлеченных в ее акции. В первую очередь называли Metropolitan.

В два тридцать я заметил, как в зал быстрым шагом вошел директор Metropolitan Investors Уилсон, подтянутый мужчина средних лет с начинающей седеть аккуратной бородкой.

Его обычно безмятежное лицо выглядело напряженным. Он немедленно направился к своим брокерам, и по его нервным жестам я понял, что начинается паническая скупка собственных акций для поддержания курса.

К закрытию торгов в три тридцать цена Western Rail стабилизировалась на отметке шестьдесят девять долларов с четвертью. Общее падение за день — более двадцати процентов. По меркам 1928 года это сокрушительный удар.

Покидая здание биржи, я незаметно кивнул Фергюсону, который ответил мне едва заметным жестом. Первый день операции прошел даже лучше, чем мы планировали.

На улице меня ждал О’Мэлли с автомобилем.

— Как прошло, босс? — спросил он, открывая дверцу.

— Идеально, Патрик, — я устроился на заднем сиденье. — Уилсон уже кусает локти. Завтра он будет искать встречи.

— А если нет? — О’Мэлли завел мотор.

— Тогда мы повторим атаку, — я развернул вечернюю газету, уже сообщавшую о «неожиданных проблемах» у Western Rail. — Но я уверен, что не придется. Metropolitan не может позволить себе потерять еще двадцати процентов стоимости своего главного актива. А мы только начали.

Автомобиль влился в поток машин, движущихся по вечернему Манхэттену. Сквозь окно я наблюдал за городом, который жил в лихорадочном ритме процветания, не подозревая о грозовых тучах, собирающихся на горизонте.

Ресторан «Делмонико» считался одним из лучших в финансовом районе Нью-Йорка. Его высокие потолки с лепниной, мраморные колонны и безупречно вышколенный персонал создавали атмосферу классического богатства, привлекающую финансовую элиту города.

Я намеренно выбрал столик в центре зала, достаточно открытый, чтобы быть заметным, но не настолько, чтобы наш разговор могли подслушать.

Ровно в двенадцать тридцать, как я и предсказывал, метрдотель подвел к моему столику Джеймса Уилсона. Директор Metropolitan Investors выглядел безупречно, отлично сшитый костюм из английской шерсти, накрахмаленный воротничок, золотая булавка для галстука. Но его глаза выдавали бессонную ночь и нервное напряжение.

Я неторопливо сложил газету, где на первой полосе финансового раздела красовался заголовок: «Western Rail продолжает падение: минус семь процентов в первый час торгов»

— Мистер Уилсон, — я поднялся, протягивая руку. — Какой приятный сюрприз. Не ожидал встретить вас здесь.

Уилсон пожал мою руку с натянутой улыбкой.

— Мистер Стерлинг. Боюсь, это не совсем случайная встреча. Мой секретарь сообщил, что заметил вас входящим сюда. — Он помедлил. — Я подумал, что это хорошая возможность обсудить некоторые вопросы, представляющие взаимный интерес.

— Разумеется, — я жестом пригласил его присесть. — Всегда рад обсудить деловые возможности.

Официант немедленно материализовался рядом с нашим столиком. Уилсон заказал лишь кофе, верный признак, что его желудок сводило от тревоги. Я выбрал легкий салат и бульон.

— Итак, — произнес я, когда официант удалился, — какие вопросы вы хотели обсудить?

Уилсон поправил галстук, нервный жест, который я заметил еще вчера на бирже.

— Полагаю, вы в курсе ситуации с акциями Western Rail, — он говорил тихо, почти заговорщически.

— Конечно, — я сделал вид, что только сейчас обратил внимание на газетный заголовок. — Весьма неприятная история. Такое резкое падение… Насколько я понимаю, Metropolitan Investors держит значительный пакет этих акций?

— Существенный, — сухо подтвердил Уилсон. — И именно поэтому я нахожу весьма интересным, что за день до начала этого падения определенные брокерские конторы, имеющие связи с вашей фирмой, начали открывать короткие позиции по Western Rail.

Я позволил себе легкую улыбку:

— Финансовый мир тесен, мистер Уилсон. Многие брокерские конторы имеют связи с разными фирмами одновременно. Это еще не означает прямого участия.

— Не будем играть в игры, Стерлинг, — Уилсон подался вперед, понизив голос. — Мы оба знаем, что это спланированная атака. Вопрос в том — зачем? Metropolitan никогда не переходил вам дорогу.

Официант принес наш заказ, прервав напряженный разговор. Я спокойно взял ложку и отпил бульона, прежде чем ответить.

— Иногда финансовые операции преследуют более сложные цели, чем просто заработок или месть. — Я отложил ложку. — Например, они могут быть способом начать диалог по определенным вопросам.

— Например? — Уилсон нервно постукивал пальцем по чашке кофе.