Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 3

— Должник не открыл дверь, начинаем процедуру вскрытия.

Каждое наше слово и каждое наше движение во время смены фиксируется на нашу глазную оптику. Иначе никак. Есть множество отчаянных самоубийц, готовых рискнуть и напасть на нас, и десятки алчных адвокатов, готовых взять даже самое безнадежное дело. Полномочия наши хоть и не безграничны, но все-таки крайне широкие — закон позволяет убить должника при оказании сопротивления. Я сделал это всего единожды, и сколько же мороки мне это стоило: есть предел определенных действий. Как раньше в допустимой самообороне, пока законы не упростили.

Ну, пришла пора действовать. Я кивнул Грише. Он схватился обеими руками за створку и косяк, рванул в разные стороны, просунул внутрь пальцы, схватившись уже как следует. А потом стал методично отжимать дверь, пока запорный механизм, наконец, не сдался, и она не открылась. Мой напарник мог бы одним движением выломать весь дверной косяк целиком, но предпочел действовать деликатно.

Потеряв в Мали руку, Гриша заменил обе конечности на «альтеры» четвертого поколения. Это армейские протезы с искусственными мышцами, сотканными из электроактивных полимеров. Московская шпана назвала их «базуками» за возможность выбивать челюсти реактивно быстрыми мощными ударами. Внешне «альтеры» от обычных человеческих рук почти не отличались, их не выдавали ни цвет, ни размеры — только идеально гладкая кожа без единого волоска. Покрытие «рил-скин».

— Входим в помещение, — проговорил Гриша, и мы вошли.

Квартира оказалась неплохо обставленной студией. И кровать здесь была с анатомическим матрасом, и передовая бытовая техника, и элементы декора по последнему слову моды, и люстра в виде символа «Инь-Янь», и цифровые фоторамки, и много еще какого барахла. Все это стоило очень дорого. Из настежь открытого окна в квартиру проникал теплый весенний воздух.

И чего дурак вообще влез в кредиты? Впрочем, ему же и хорошо: всю эту роскошь изымут приставы, и должник пробудет в работном доме совсем недолго. А потом вернётся к нормальной жизни, хоть ему и придется начинать все сначала.

Посреди студии стоял мужчина чуть постарше меня, виски его были тронуты сединой, но она скорее всего была не настоящей, а очередным атрибутом корпоративного стиля. И он целился в нас из пистолета.

Не настоящего боевого оружия, разумеется. Этот пиджак никогда не раздобыл бы его. Купить ствол очень просто, но при этом человеку с улицы без связей его не продадут, а лох попадется на ментовскую разводку, а потом сядет, за что полицейские получат очередную палку.

Этот пистолет, очевидно, был напечатан на 3D-принтере из композита. Стоили они от сотни рублей и выше, и вот такой ствол он мог купить даже на маркетплейсе под видом пневматической игрушки.

Я сделал шаг навстречу ему, пропуская Гришу, и спросил:

— Марат Вагизович?

— Стойте! — срывающимся на крик голосом приказал нам мужчина. — Уходите, или я буду стрелять!

Это доказывало только то, что он — совершенно не подготовленный к жизни дурак. Ну уйдем мы, отрапортуем, а потом придут парни из службы безопасности, жестоко побьют его и скрутят. Естественно, что делать этого мы не будем, потому что нас только на смех поднимут. У каждого из нас имеется шокер и табельная пушка, таковы уж нюансы профессии. Я предпочитал не стрелять из боевого оружия и носил при себе электрический пистолет, из которого можно запросто отключить человека на коротком расстоянии.

— Обнаружен объект, — проговорил Гриша.

— Марат Вагизович, мы из коллекторской службы «ВСБ», — сказал я. — У вас есть задолженность с просроченными платежами за три месяца. И мы вынуждены арестовать вас и переправить в долговую тюрьму, пока рассмотрение дела не будет закон...

— Заткнись! — заорал он. — Разворачивайся и уходи! Иначе пристрелю!

Навряд ли этот парень был плохим человеком. Скорее всего, обычный корпорат среднего звена, который проиграл внутреннюю борьбу — она у них была острой, слишком слабые быстро оказывались либо подмяты, либо выброшены на обочину. Это тот ещё серпентарий.

А потом он почему-то решил, что не может жить по средствам, взял кредит якобы под бизнес, но так ничего и не открыл. А бабки, очевидно, потратил на жизнь.

Он был просто идиотом, и мне даже немного его жаль. Но ничего толком сделать я не мог, ведь изымать ценности у таких как он — моя работа. Не самая лучшая, но кто-то должен ее делать. Банки не могут раздавать всем деньги бесплатно.

Гриша сместился чуть в сторону, я тоже, и мы стали расходиться, брать пиджака в клещи, чтобы не представлять собой групповую мишень. Оружие мы не доставали, чтобы не провоцировать и без того взвинченного корпората.

— Положил бы ты ствол, — сказал Гриша. — Так всем проще будет. Пистолет твой нелегальный, мы просто сделаем вид, что его не было. Тебе ведь не нужен срок за хранение оружия, верно?

— Я сам полицию вызову! — проголосил он. — Вы вломились в мой дом! Нельзя так просто врываться в чужие дома и что-то там требовать! Это не по закону!

— Разъясни должнику его права, — Гриша с укоризной посмотрел на меня.

Ну да, я ведь должен был сделать это сразу, как только вошёл.

— Гражданин Хуснуллин Марат Вагизович, — начал я. — В соответствии со статьей две тысячи шестьдесят пять административного кодекса РФ с приложениями шесть, восемь и десять, мы прибыли для того, чтобы описать ваше имущество, изъять его, а вас доставить в долговую тюрьму.

Мы разошлись ещё на шаг. Теперь, чтобы держать нас обоих под прицелом, ему приходилось дёргаться туда-обратно, слова маятнику. На его лице отразилось самое настоящее отчаяние, по лбу стекали капли пота, он уже понимал, к чему всё идёт.

— Вы имеете право погасить часть долга имеющимся имуществом и личными средствами. Стоимость изъятого имущества будет расценена по каталогам и вычтена из суммы вашей задолженности. Срок вашего пребывания в работном доме будет рассчитан из суммы вашей итоговой задолженности, жалования за смену минус стоимость содержания.

Вот так, даже такую мелочь в банках учитывают. Хотя тратят на содержание не больше сотни рублей в неделю, конечно.

— Вы можете выйти досрочно, если кто-то из ваших родственников оплатит задолженность за вас.

Гриша рванул вперед, схватил должника за руки и резко задрал их вверх. Раздался выстрел, пуля срикошетила куда-то в сторону, выбив кусок бетона, посыпалась штукатурка.

Мой напарник завалил должника лицом в стол, достал наручники и, грубо заломав ему руки, защелкнул на них браслеты. Имплантов на руках не было, можно обойтись и обычными наручниками.

— Просим вас не оказывать сопротивления, — проговорил я напоследок, хотя все было и так понятно.

Гриша поднял должника на ноги, оттолкнул его к стене и поставил на колени. Тот уже и не думал о том, чтобы оказывать сопротивление, а просто плакал, давился слезами и соплями. Я услышал из коридора шаги, повернулся, увидел, как в квартиру кто-то заглянул, но, увидев нас, незнакомец сразу же пошел дальше.

Гриша пригнулся, подобрал с пола напечатанный на 3D-принтере ствол.

— С пистолетом что делаем?

С одной стороны, мы должны были заявить о хранении нелегального оружия и об оказании сопротивления при аресте. Но после такого этот дурак отправится из работного дома прямиком в тюрьму. Да и нам придется ходить в полицию, давать показания, а я в целом не люблю мусоров.

Что еще хуже, корпорации придется предоставить записи с нашей оптики. А банк очень не любит этого делать, записи всё-таки считаются его собственностью и предназначаются только для внутреннего использования.

— Давай его сюда, — сказал я, взял пистолет, взвесил на руке.

Вообще металла нет, один высокопрочный композит. Как он не развалился после первого выстрела? Этой игрушкой удобно застрелить кого-нибудь в упор и сбросить — идеально, не стоит почти ничего и не отслеживается. Но вот как оружие для самообороны — полное говно.

Размахнувшись, я разбил ствол о стену, после чего потоптался по обломкам и смел их в сторону ногой. Нет ствола — нет дела. Вот и все.