Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 2

Чип я бросил на пол и растоптал ногой. Нравится той девчонке трахаться - пожалуйста, ее право. Пачку денег сунул в карман, револьвер протер ветошью, гильзы вылущил в карман. Пора валить.

Сегодня мне повезло. Но рано или поздно завалят. А завязать, когда погряз в таких делах, с каждым днем будет все труднее.

– Кирюх, приехали, - услышал я голос.

Открыл глаза и понял, что все происходящее было сном. Очень реалистичным, с элементами из моего прошлого, но сном. Шея немного затекла, как и всегда, когда спишь в неудобной позе.

Я ехал в служебной машине, а за рулём сидел мой напарник по службе - Гриша. Сегодня он сел за руль, потому что я хотел немного покемарить. Хотя обычно вожу нас я, у меня это лучше получается, да и материальная ответственность за тачку тоже на мне.

– Что, совсем не выспался? - спросил он.

– Ага, - кивнул я. - У Саньки зуб болел. Всю ночь с ней просидел, Маруська должна ее сегодня к врачу отвести.

– Ну, ты сам семью решил завести, - пожал он плечами.

– И не жалею, - сказал я.

Открыв бардачок, я вытащил из него банку энергетика, вышел из тачки. Дёрнул кольцо в несколько глотков опустошил ёмкость, смял ее в кулаке и бросил в урну возле входа в подъезд.

За спиной хлопнула водительская дверь, пискнула машина, вставая на сигнализацию. Гриша поравнялся со мной и передал мне ключ-брелок.

Ну что ж, надо идти работать. Пора брать должника.

Кабина ехала вверх, этаж за этажом.

Этот лифт был оборудован зеркалом, причем не обычным, а умным, по сути просто экраном, на который проецировалось изображение со сразу нескольких камер.

Я посмотрел в своё отражение и покачал головой. С виду ничем не примечательный мужчина с самой заурядной внешностью, выгляжу на свой возраст.

Впрочем, сейчас на тридцать лет люди выглядят вплоть до пятидесяти — спасибо широким возможностям, которые открыли для нас пластические операции и пересадка синтетических органов. Для самых богатых медицина предлагает омоложение с помощью стволовых клеток, причем операция обновит не только внешность, но и внутренние органы.

Да, с умного зеркала на меня смотрел вполне обычный мужик, вот только одет он был в полувоенную черную форму: куртка, брюки, крепкие ботинки. А на груди — зелёный логотип «ВСБ», крупнейшего частного банка, основным акционером которого является Российская Федерация.

У нас работают самые разные люди. Есть те, кто до сих пор сидят в отделениях, помогая выбрать и оформить продукты, линейка которых достаточно широка, на любой вкус и доход. Есть пиджаки, которые работают в офисах. Чем они там занимаются, я даже не подозреваю, но дела крутят крупные, иначе не работали бы в самом крупном банке России две тысячи восьмидесятого года. Есть директорат, но про этих и так всё ясно.

Есть инкассаторы, которые с герметичными контейнерами ездят по объектам, собирают наличность, а потом отвозят в отделения. Ну и банкоматы они же пополняют. Пожалуй, самая опасная служба, чаще всего нападают именно на них.

А есть мы. И нас презирают и ненавидят больше остальных. Брать деньги в кредит — очень легко, ведь берешь всегда чужие. Отдавать же гораздо сложнее. Отдаешь всегда свои кровные.

— Самое тупое, что может сделать должник — это сидеть у себя дома, — сказал Гриша, мой напарник. — Ему не денег не хватает, у него мозгов нет попросту. Если учесть, сколько бабок он взял, лучше б сбежал с ними куда-нибудь.

— А куда сейчас сбежишь? — спросил я. — Везде ведь найдут.

Ну да, я как никто другой знал, что в наше время ни от кого не спрячешься. Потому что это было частью нашей работы — находить должников, арестовывать их, а потом передавать пиджакам, которые опишут все имущество, а самих отправят в долговые лагеря.

Долговые лагеря... Никогда и никому я бы не пожелал оказаться в одном из них. Рабочая сила становится для банка практически бесплатной, причем не больно-то важно, умеет что-то человек или нет, система подберёт повинность по способностям каждого. А на содержание тратятся копейки. Зачастую живут они даже не в кубах, а в слипбоксах метр на два, где даже присесть нельзя, а внутрь приходится заползать и выползать. Нормы еды и воды строго рассчитываются, чтобы не дать человеку умереть от голода и жажды, но не больше. Промывка один раз в неделю и один выходной, который чаще всего тратят на то, чтобы просто отоспаться.

Хуже только долговые тюрьмы, где держат перед отправкой в работный дом.

— Знаешь, в старые времена парень был такой, весь мир в страхе держал, — сказал я. — Усама Бен Ладен его звали. Террорист номер один в мире. Так американцы его искали годами. А нашли знаешь где? У него же дома.

Гриша только расхохотался. У нас с ним всегда были хорошие отношения, он понимал мой юмор, а я его. Мы работали вместе уже три года, а в детстве крепко дружили, сидели за одной партой.

К работе Гриша относился легко, потому что больше ничего не умел. Он пять лет мотался по Мали в составе одной из полулегальных частных армий, потерял руку, получил несколько ранений, а потом вернулся в родную Новую Москву с твердым намерением начать жизнь сначала. Ветерану устроиться не так уж и просто, тебя раз за разом выдавливают либо обратно на контракт, либо в криминал. Среди городских наемников бывшие солдаты удачи ценятся за исполнительность. Они не заморачиваются моральными вопросами, им неважно, кто отдал приказ и сколько грязи придется взять на душу.

Но Гриша вместо криминала и войны устроился в коллекторскую службу «Всероссийского Сберегательного Банка». Не самый плохой вариант, надо сказать.

Лифт наконец-то остановился, и мы вышли из него на этаж. Длинный коридор с дверями по обе стороны. И судя по промежуткам между ними, местные обитатели ютились отнюдь не в кубах, а в гораздо более просторных квартирках.

Милый коридорчик. Чистенько, на стенах коричневый кафель, на полу — ковролин. Естественно, что никаких натуральных материалов в отделке жилья подобного уровня не применялось. Но жили тут обеспеченные люди, менеджеры среднего звена. Лично мне приходилось ютиться в домишке похуже, но я и жил не один, так что траты были гораздо выше.

Впрочем, когда жил один, так вообще ни в чем себе не отказывал.

— Домишко ничего, — сказал Гриша. — Ещё пару месяцев, и перееду в такой же. Как повысят.

— А с чего ты так уверен, что тебя должны повысить? — спросил я.

— Кирюх, — он улыбнулся. — Ты — женатый человек, я понимаю. А я свободный. И когда одна из твоих подружек работает в отделе кадров, начинаешь знать о себе гораздо больше. Да и вообще. Искать информацию — это наша работа.

— Смотри, бросишь ее, и поставит тебе пару отметок в личном деле, — проговорил я.

— Не ворчи, — ответил он. — Мы понимаем, что никто никому ничем не обязан. — Гриша остановился возле одной из жилых ячеек под номером шестьсот шестьдесят один. — Ладно, потом перетрём. Нужная дверь.

Самое важное в нашей работе — найти человека. В современном мире ты оставляешь за собой цифровой след длиной с километр. Социальные сети, заказ еды, просмотр порно — все это записывается и фиксируется, все сохраняется на серверах, и всем этим потом могут воспользоваться хакеры, спецслужбы и мы, простые коллекторы. Невидимкой не стать, а вот сократить длину следа можно, если у тебя есть определенные навыки и связи. Даже полный аскет рано или поздно оставит цифровой отпечаток.

Этого же парня нам не пришлось искать совсем. Он, похоже, вообще не собирался прятаться. Либо слишком туп, либо самонадеян. Самое смешное — он работал в том же банке, на который работаем и мы. Взял денег у своих же. Думал, простят?

— Может, откроет? — пожал я плечами и приложил палец к сенсорной панели.

Внутри послышался птичий щебет. Я звонил уже в тысячи квартир и слышал столько же разных звонков. Интересно, какая мелодия стала бы выражением моей индивидуальности?

Прошло с полминуты. Мы с Гришей переглянулись, и он продиктовал для протокола: