Сломанная невеста - Реброва Мила - Страница 4

Мы засыпали на стройке, не успев дойти до сарая. Но не сдавались. И когда дом наконец встал, когда мы зашли внутрь, Рашид сказал:

– Это не просто дом. Это наша крепость.

И я поверил ему. Потому что если нам удалось выжить после этого… Нам удастся всё.

Когда родители умерли, у нас не было ничего. Мы не просто потеряли дом – мы потеряли всё, что было нашей защитой. Я тогда не понимал, как тяжело было Рашиду. Мне казалось, что всё как-то само наладится. Что дядя поможет, что соседи поддержат. Но жизнь не была такой простой. Никто не собирался вытаскивать нас. Никто не собирался давать нам лёгкий путь. Мы остались одни, без дома, без родителей, без плана на будущее. У нас была только земля, сгоревший пепелище, которое когда-то называлось домом, и брат, который взял на себя ответственность за всех. Мы начали с нуля.

Ферму мы поднимали своими руками, без чьей-либо помощи. Первое время мы спали в старом сарае, ели то, что могли вырастить, и работали без остановки. Вставали с рассветом, ложились за полночь, потому что другого выхода не было. Мы пахали, чтобы просто выжить. Тогда никто из нас не думал о будущем, мы просто делали всё, что могли, чтобы дожить до следующего дня.

Но даже в этих условиях Рашид понимал, что одной работы мало. Нам нужно было не просто физически строить ферму, но и развивать себя. Если ты не растёшь, если не учишься, если не понимаешь, как устроен этот мир, ты обречён остаться на том же месте, на котором начинал. Каждый из нас выбрал свой путь.

Рашид не учился официально, но он знал бизнес. Он изучал его сам, читал книги, спрашивал у знающих людей, искал связи. Он мог разобраться в любом вопросе, потому что знал, что от этого зависит наше будущее. Он стал лучше любого управленца, потому что жил этим. Алим выбрал экономику. Он понимал, что без грамотного финансового подхода даже самый успешный бизнес может рухнуть. Он разбирался в финансах, в распределении средств, изучал налоговую систему и инвестиции. Именно он помог нам наладить систему, которая превратила хозяйство в прибыльный бизнес. Джалил пошёл в управление. Он знал, как работают поставки, рынки, логистика, и мог организовать всё так, чтобы каждый процесс работал без перебоев. Он держал в голове тысячи мелочей, которые делали нашу работу стабильной.

А я выбрал агрономию. Земля – это наше всё. Она кормит нас, даёт нам силу, но если ты не знаешь, как с ней работать, ты просто копаешь в грязи, надеясь на чудо. Но чудес не бывает. Я изучил состав почвы, знал, какие культуры куда сажать, как ухаживать за растениями, как повысить урожайность. Если бы я не понимал этих вещей, мы могли бы потерять всё, что строили.

Учёба давалась нам нелегко. Мы работали, учились заочно, сдавали экзамены, пахали днём, а ночью зубрили. Но мы знали, зачем это. Мы не собирались быть просто фермерами. Мы строили своё будущее. Мы понимали, что если не будем развиваться, нас просто раздавят, как тех, кто не смог выдержать конкуренции.

Со временем всё изменилось. Люди, которые сначала смотрели на нас с жалостью, потом с удивлением, а после с уважением, начали признавать нас. Мы стали теми, кто поднялся с нуля, кто не сломался, не разбежался, а сделал всё сам. Когда деньги пошли, когда мы начали зарабатывать больше, чем могли представить, я понял – мы сделали это. Теперь нам не нужно было просить ни у кого помощи. Теперь нас уважали.

Но даже все эти усилия не могли решить одну проблему. Вражду, которая висела над нами, как тень. Мы могли зарабатывать, могли строить ферму, могли стать теми, кого уважали. Но прошлое не отпускало. Оно всегда было рядом, оно шло за нами, словно волк, готовый перегрызть глотку в самый неожиданный момент.

И тогда Рашид решил по-другому.

Когда он вошёл в дом и объявил, что перемирие заключено, я сначала не поверил. Это звучало слишком просто. Десятилетия вражды, смерть, ненависть, и вдруг мир? Это невозможно. Но потом он сказал главное. Они поставили условие. Один из нас должен был жениться.

Я сразу понял, что он говорит о себе. Рашид никогда бы не позволил кому-то из нас связывать свою жизнь с женщиной, которую не выбирали сами. А если он уже принял решение, значит, отступать было нельзя. Мы с братьями не сразу это приняли. Впервые за долгое время у нас был настоящий спор. Мы не понимали, зачем он это делает. Вражда была нашей реальностью, нашим укладом жизни. Мы привыкли, что их семья – это враги. Но он смотрел на нас холодно и уверенно. Сказал, что всё уже решено. Что это единственный способ остановить ненависть и не передать её нашим детям.

Я тогда впервые задумался о будущем. О том, что в этой войне нет конца, если кто-то не положит ей конец.

– Ты с ума сошла? Даже не думай об этом!

Я резко развернулась к Амине, а та только рассмеялась, поправляя платок, будто мои слова её совсем не задели.

– Почему бы и нет? Твой брат… он красивый, сильный, серьёзный.

Меня передёрнуло.

– Он бездушный, холодный, жестокий! Ты вообще понимаешь, о чём говоришь?

Она улыбнулась ещё шире, кокетливо накрутила прядь волос на палец.

– Все говорят, что он достойный мужчина. К тому же, я слышала, что он ищет себе жену.

Мои пальцы сжались в кулак.

Этого только не хватало.

Амина – красивая, видная девушка. Высокая, с длинными тёмными волосами, тонкими чертами лица, грациозная, как газель. Её отец заботился о ней, позволял учиться, баловал. Она росла в семье, где женщину уважали. Мягкая, добрая, улыбчивая, с горящими глазами. Она могла бы выйти замуж за хорошего человека, родить детей, жить спокойно. Но если Башир обратит на неё внимание…

Я почувствовала, как внутри всё сжимается от ужаса.

Башир не тот, с кем можно играть в глупую любовь.

Она этого не понимает. Она видит в нём сильного мужчину, надёжного, статусного. В глазах чужих людей он именно такой. Мужчина, которого уважают. Но я знаю, каким он бывает за закрытыми дверями. Как он смотрит на женщин в доме. Как он сжимает пальцы, когда что-то идёт не по его правилам.

Я знаю, что значит быть его семьёй. Это значит, что ты не имеешь права выбора, не имеешь права голоса. Ты просто существуешь рядом с ним, следуя его законам.

Амина не понимает, о чём говорит. Она думает, что если станет его женой, то получит статус, уважение, заботу. Но я знаю – она получит только страх, одиночество и боль.

– Послушай меня, – я схватила её за руку, сжав крепче, чем нужно. – Ты не знаешь его. Ты видишь только то, что он показывает людям. Но я выросла рядом с ним. Я знаю, каким он бывает дома.

Амина нахмурилась, но в её глазах не было страха. Скорее, настороженность, лёгкое сомнение.

– Ты преувеличиваешь.

Я покачала головой.

– Нет. Я тебя предупреждаю. Ты не хочешь быть его женой.

Она задумалась, но я видела, как внутри неё продолжает гореть эта глупая идея.

Я тяжело вздохнула.

Если она не передумает, то это закончится плохо.

Потому что, если Башир заметит это, ей несдобровать. Её жизнь превратится в ад.

Я не могла спокойно сидеть, пока она говорила эти глупости. Мне нужно было донести до неё, что Башир – это не тот мужчина, с которым стоит связывать свою судьбу. Она видела красивого, уверенного в себе человека, сильного мужчину, которого уважали. Но я знала правду.

– Ты хоть понимаешь, что он сделает с тобой, если узнает? – прошипела я, вцепившись в её запястье.

Амина только удивлённо моргнула, не до конца понимая, почему я так завелась.

– Почему ты так реагируешь? – она убрала мою руку, но не разозлилась, скорее, растерялась. – Что в этом плохого?

Я сжала губы. Она не понимала. Её никто не бил по рукам за лишний взгляд. Никто не запирал её в комнате, если она не слушалась. Она не видела, как отец избивал мать. Её никто не растил, как вещь, которая должна молчать, угождать и терпеть. Она жила в другой реальности.