Боярышня Евдокия 4 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 22

Евдокия дождалась новой партии баклажанов, приготовила икры и отправилась в Кремль, чтобы угостить княжескую семью и спросить, отпускают ли её в дмитровское княжество и когда будут готовы подорожные бумаги для неё и португальцев.

К Ивану Васильевичу она попала только после того, как потратила на угощение княгини с боярынями тяжёленький горшочек икры и несколько чиабат. А уж сколько ей пришлось рассказывать о выращивании баклажанов через рассаду, объяснять, что такое теплица и во что обошлось это в серебре, не передать!

Но боярыни слушали её внимательно, посчитав баклажаны хорошей добавкой в постные дни. Этот овощ многим был знаком, хоть привозили его редко и стоил он дорого. Почему-то иноземцы считали баклажаны капризными плодами и мало кто брался за их выращивание. Дуня на это лишь пожала плечами.

Мало ли какие причины есть для нераспространения этих овощей! В конце концов, она сама не раз была свидетелем того, что востребованные в будущем вещи сейчас не замечают. Взять ту же петрушку или сладкие монастырские яблоки, или каменный уголь. При этом другие травы солят, если свежими не едят, вишню охотно рассаживают по всему княжеству, а для получения угля жгут деревья.

Но главное, что у неё к яблочному саду добавилась теплица для баклажан, зреет кочанная капуста, красуются новые сорта моркови и свеклы, зацвели садовые гвоздички и разросся куст марьиного корня, а там ещё что-нибудь полезное добавится. Тем более дядька Анисим тоже ищет всякие садовые интересности и обмен с ним налажен!

К князю Дуню провели во время обеда. Точнее, ей разрешили подойти, когда Иван Васильевич шёл к княгине отобедать.

Он на ходу велел ей уладить все дела с португальцем и оставить кота у брата. Дуня шла, приноравливаясь к шагу князя, кивала, пока не услышала про Пушка.

— Чего это оставить? — возмутилась она.

— Потому что он у тебя в оппозицию ушёл! Вот скажи, чем ему наши законы не нравятся?

— Так старые, что ещё со времен князя Ярослава, устарели, а те, что позже писали, так им тоже сто лет в обед!

Иван Васильевич остановился и, устало посмотрев на неё, произнес:

— Я уже взялся над составлением судебника и вынес первую часть на обсуждение в думе. Жди.

— Отличная новость! — она даже вскинула руку, сжимая пальцы в кулак.

Князь хмыкнул и продолжил путь. Дуня бросилась догонять и чуть забежав вперёд, заставляя его остановиться, спросила:

— Котика можно не высылать надолго?

Иван Васильевич сделал вид, что задумался и тогда она выдала суперидею, должную смягчить сердце князя:

— А что, если приставить летописца к розыскному свину? Так мы не одного зайца убьём, а сразу…

Князь поднял руку, останавливая её, тяжело вздохнул …  и Дуня поняла, что сейчас её будут ругать. Но Иван Васильевич вполне миролюбиво спросил:

— У меня иноземные послы спрашивают, по каким критериям мы берем на службу свиней. Как ты думаешь, они издеваются или серьёзно интересуются?

— Завидуют, — буркнула Дуня.

— Чему?

— Тому, что не умеют шутить и нестандартно мыслить.

— Так ты главе московского разбойного приказа подарила свинью ради шутки?

— Нет, конечно! Хрюндель уникален и полезен. Маша мне рассказала, что он уже несколько раз брал след и находил спрятанное татями добро. Не каждая собака на такое способна, а порося — пожалуйста!

— Хм.

— Я предложила Машке… кхм, Марии записывать, как шло следствие и передавать мне. Я из её записок сделаю хорошие очерки, прославляющее наше княжество! Словом и делом покажем всем, что мы радеем за безопасность. Раскроем трудовые будни нашего разбойного приказа и люди сами поймут, что во всём этом видна заслуга князя.

Иван Васильевич смотрел на неё с подозрением, но под конец всё же рассмеялся :

— Ишь, как всё вывернула!

— Так что насчет котика?

— Очерки сначала мне будешь показывать.

— Само собой.

— Коли ладно будет, то разрешу боярину Волку записать свина в разбойную службу и дам жалование за него.

— Ой, как хорошо! Княже, он не объест тебя! — радостно воскликнула Дуня, на всякий случай показывая размеры успешно делающего карьеру мини пига. — А котика? — с тревогой повторила вопрос она. — Нам бы с ним чин какой получить. Писательский там или ученую должность заиметь.

Князь озадаченно потёр переносицу и уточнил:

— За новгородского кота ты пишешь?

— Пока я, — закивала головой Дуня.

— Не слишком ли ты круто взялась за иноземцев? Уж больно они у тебя жадные да злючие каждый раз получаются.

— Так всё правда.

— На торгу правды не услышишь, — назидательно сказал ей князь, понимая, где боярышня черпает информацию, — так что не увлекайся. Про чин подумаю, но скорее всего он будет тайный. Или ты хочешь, чтобы все наверняка узнали, кто за кошачью шайку пишет?

— Нет, — поспешно ответила она.

— Во-о-от. Что касается твоей поездки в Дмитров. Дождись сопровождения и езжай.

— Так у меня свои сопровождающие есть.

— Твоих холопов хватит, чтобы сохранить в целости золото торгового гостя?

— Ой.

— На месте решишь, как лучше договор с португальцем исполнить.

— Княже, коли он в Новгород не поехал, то надобно его в Москву везти. В Дмитрове,поди, ничего из новых товаров нет, а в договоре о них шла речь.

— Значит, передашь тот товар, о котором шла речь в договоре, а потом проводишь его до Москвы и покажешь наш торг.

— Как скажешь, — кивнула Дуня, довольная поручением. Раньше-то она все больше сама себе головой была и, признаться, устала. Сама придумай дело, сама исполни! А тут князь решил её головой побыть и нарезал задачи. Ему и отвечать потом за всё!

— И вот ещё что, — как бы нехотя вспомнил Иван Васильевич. — В Дмитров едет дочь Лыко-Оболенского, чтобы выпросить будущего котёночка.

— Что? Эта дур… — Евдокия осеклась, но сдержаться не смогла: — Зачем ей животинка? Я бы и червяков ей не доверила!

Князь насмешливо посмотрел на Евдокию и предположил:

— Она хочет сделать подарок княгине.

— Еленка-то? Не верю! Хоть режь меня, но боярышня не тот человек, чтобы выстраивать подобные планы! У кошки ещё кота нет, не говоря уже о котятах, а она, видите ли, уже о подарке объявила.

— И тем не менее, её отец испросил дозволения на выезд дочери, ссылаясь на эту причину.

Евдокия с недоумением слушала князя и по интонации поняла, что тот понимает нелепость предлога, но встревожен и явно хочет разобраться, чего Лыко-Оболенский задумал. Не самый важный боярин, но родня у него многочисленная и горластая.

Князь смотрел на задумавшуюся Дуняшу и ждал. А у неё в голове роилось множество вопросов. Неспроста все эти жу-жу со стороны Лыко-Оболенского.

Может, он устраивает пиар-акцию, чтобы создать новый имидж дочери? На девичьих посиделках она показала себя вспыльчивой и драчливой, и со многими рассорилась. Как следствие — отсутствие сватов. А тут приятное слуху сочетание котёнок-подарок-княгиня! Все будут говорить о ней хорошо.

Но чего так князь встревожился? Не хочет, чтобы Еленка лезла в круг княгини? Так подле Марии Борисовны такие ближние, что сожрут боярышню и не подавятся. Или всё дело в князе Юрии Васильевиче?

Дунина подозрительность разрасталась, находя всё новые причины для поездки Еленки к брату Ивана Васильевича.

Князь остался удовлетворен озадаченным видом Дуни. Он не сомневался, что она в наилучшем виде исполнит торговое дело, разгадает замысел хитро - мудрого Лыко-Оболенского и заодно присмотрит за братом. Евдокия не терпит лжи, и если заметит, что Юрий из друга и соратника может стать соперником и врагом Московскому княжеству, то перевернёт его мир с ног на голову.

Боярышня перестала хмурить лоб и с немалой долей разочарования спросила:

— Так мне вместе с Еленкой ехать?

— Это уж ты сама решай. Разрешение на выезд дочери Лыко-Оболенского я дам, а когда он соберёт её в дорогу, не знаю.

— Поняла, — кивнула повеселевшая Дуня. По пути за Еленкой другие присмотрят, а ей только в Дмитрове придется толкаться с нею бок о бок.