Измена. Я (не) вернусь! - Реброва Мила - Страница 1

Пролог

– Алёна, я хочу развестись.

Я моргнула.

– Чего?

Вадим спокойно убрал телефон в карман и посмотрел на меня. Глаза у него были пустые, без тени сомнений.

– Я ухожу, Алёна.

Я стояла на кухне, всё ещё с тарелкой в руках. Только что разогревала ему ужин, потому что он поздно пришёл с работы. Потому что он мой муж. Потому что я люблю его.

– В смысле, уходишь?

– В прямом.

Тарелка дёрнулась в руках, я еле успела поставить её на стол.

– Это… Это шутка?

– Нет.

Я открыла рот, но не смогла выдавить ни слова.

– Ты знаешь, почему, – добавил он спокойно.

– Нет, не знаю, – я говорила быстро, слишком быстро, словно пытаясь угнаться за мыслями. – Мы с тобой с первого класса вместе. Вадим, с первого класса! Всю жизнь! Мы всегда были друг у друга, всегда! Ты… Ты добивался меня сам! Ты говорил, что без меня не можешь дышать! Мы поженились в восемнадцать, ты был счастлив, ты же был счастлив!

Он молчал.

Я сглотнула, чувствуя, как перехватывает дыхание.

– Ты сказал, что не можешь жить без меня… Ты говорил, что я единственная… Ты так меня любил…

– Я любил тебя, – произнёс он ровно.

Я вздрогнула.

– В смысле… «любил»?

Он отвёл взгляд.

– Ты не можешь больше иметь детей.

Я замерла.

– Ты серьёзно сейчас?

– Да.

– Но у нас же есть девочки…

– Есть.

– Тогда при чём здесь…

– Я хочу сына.

Я выдохнула, провела рукой по лицу, будто это могло как-то помочь собраться с мыслями.

– Ты… Ты мне тогда что сказал, а? Когда врач сказал, что детей больше не будет? Ты ведь помнишь?

Он промолчал.

– Ты сказал: «Главное, что у меня есть ты». ТЫ ТАК СКАЗАЛ, ВАДИМ!

Он сжал губы, но не ответил.

– А теперь что? Теперь это больше не главное? Теперь можно просто взять и… вычеркнуть всё?

– Я всё решил, – сказал он наконец.

Я покачала головой, сжимая руками стол, чтобы не упасть.

– У тебя кто-то есть?

Он отвёл взгляд.

Я закрыла глаза. Всё ясно.

– Кто она?

Молчание.

– Кто она, Вадим?!

– Это не имеет значения.

– ДЛЯ МЕНЯ ИМЕЕТ!

Он шумно выдохнул, будто ему это всё уже надоело.

– Я заберу вещи и поеду.

– Сегодня?!

– Да.

Я быстро вышла из кухни, направляясь в спальню.

Чемодан уже стоял у двери.

Я медленно подошла, провела пальцами по молнии. Он уже собрался. Он уже всё решил.

– Даже не собирался мне сказать заранее?

– Я не хотел скандалов.

Я обернулась, глядя на него в упор.

– А девочки?

Он посмотрел в сторону их комнаты.

– Я буду помогать.

– Помогать?! – у меня перехватило дыхание. – Они тебе нужны?!

Он молчал.

– Тебе так легко нас вычеркнуть? Меня, их?

Он сжал челюсть.

– Я всё решил.

Я замерла, чувствуя, как ноги перестают меня держать.

– Ты даже не оглянешься, да?

Он не ответил.

Просто подошёл, взял чемодан, открыл дверь и вышел.

Не обернулся.

Просто сел в машину и уехал.

Забрал с собой вещи.

И всю мою жизнь.

Я не спала всю ночь.

Лежала в пустой постели, завёрнутая в одеяло, и просто смотрела в потолок.

Вадим не звонил. Не писал. Не вернулся.

Я ловила себя на мысли, что жду. Всё ещё жду. Секунду назад мне казалось, что сейчас хлопнет входная дверь, послышатся знакомые шаги, он тихо зайдёт в спальню, ляжет рядом, обнимет и скажет: «Прости. Мне просто нужно было подумать. Я не знаю, что на меня нашло».

Но дверь не хлопнула.

Шаги не послышались.

Пустота давила со всех сторон, сжимая грудь, обволакивая, как плотный туман.

Я не плакала. Даже не могла. Как будто внутри что-то сгорело дотла, оставив только серый, холодный пепел.

Вадим ушёл.

Собрал чемодан, вычеркнул меня и девочек, выбрал другую женщину и ушёл.

Это должно было причинять боль. Должно было разрывать на части, душить, рвать изнутри. Но я ничего не чувствовала. Только тишину.

В какой-то момент в коридоре послышались лёгкие шаги. Потом шорох.

Я знала, кто это.

– Мам?

Я повернула голову.

Кира стояла в дверях босиком, с растрёпанными косичками и заспанным лицом. Маленькая, теплая, ещё совсем сонная.

– Мам, а где папа?

Она ещё не знала.

Я медленно села, протянула к ней руки.

– Иди ко мне.

Она подошла, забралась на кровать, уткнулась мне в грудь.

– Папа… уехал.

– Куда?

Я сглотнула.

– В командировку, солнышко.

Кира зевнула, потёрла нос.

– А когда вернётся?

Я закрыла глаза.

– Попозже, милая. Ложись спать, хорошо?

Она кивнула, спрыгнула с кровати и поплелась в свою комнату.

Я дождалась, когда дверь закроется, и медленно опустила лицо в ладони.

Как сказать им? Как объяснить, что их отец просто… ушёл?

Как такое вообще можно объяснить?

Сколько у меня есть времени, пока они не начнут задавать вопросы? День? Два? Неделя?

Я поднялась и включила свет в ванной.

В отражении смотрела на меня незнакомая женщина.

Глаза потухшие, тёмные круги под ними, волосы спутаны. Лицо бледное, как будто из него выжали всю жизнь.

Я подняла руку, провела пальцами по щеке.

Куда делась та Алёна, которая была счастлива?

Когда всё успело сломаться?

Вадим никогда не был таким.

Никогда.

Я вспомнила, как он узнал, что я больше не смогу иметь детей.

Помню, как закрылась в ванной, сидела на полу, сжавшись в комок, задыхаясь от слёз.

Помню, как он вошёл, сел рядом и обнял.

– Главное, что у меня есть ты, – сказал он тогда. – Только это важно.

И я поверила.

Я поверила ему.

А теперь…

Я резко включила холодную воду, зачерпнула в ладони, умылась.

Пора.

Сегодня выходной, а значит, мне придётся делать вид, что всё в порядке. Готовить завтрак, улыбаться девочкам, говорить, что папа просто уехал ненадолго.

А потом?

А потом как-нибудь справлюсь.

Я вышла на кухню, включила чайник.

Взяла кружку.

Вторую.

Только потом поняла, что делаю это на автомате.

Вторая кружка всегда стояла перед его местом.

Я смотрела на неё, пока вода внутри не остыла.

В голове снова пронеслось: «Он даже не обернулся».

Я резко взяла кружку и убрала в шкаф.

Будто это могло что-то изменить.

Будто что-то вообще можно было изменить.

***

Я готовила завтрак. Точнее, пыталась.

Глаза натыкались на пустой стул Вадима, на его тарелку в шкафу, на чашку, которую я вчера уже убирала, но сегодня по привычке снова достала.

Руки дрожали.

Я делала вид, что всё в порядке. Надо же как-то жить.

Кира и Надя с утра смотрели мультики, и, слава Богу, не задавали вопросов. Но они обязательно начнут. Не сегодня, так завтра.

Как объяснить детям, что их отец выбрал другую семью?

Громкий звонок в дверь пронзил утреннюю тишину.

Я вздрогнула.

Открыла.

На пороге стояла мама.

Тёплая, светлая, с доброй улыбкой, как всегда. В одной руке держала сумку, в другой – контейнер с пирожками.

– Алёнушка, милая, привет! – она шагнула ко мне, чмокнула в щёку. – Испекла вам пирожки. Вадиму любимые, с мясом. Ну что ты стоишь, помоги матери занести!

Я замерла.

Любимые пирожки Вадима.

– Доченька, что с тобой? Ты какая-то бледная…

Я не успела ничего сказать, она уже прошла на кухню, поставила контейнер на стол, посмотрела вокруг.

– Где Вадик? – спросила она, заглядывая в коридор. – Вадик, зять мой дорогой, ты где там? Иди пробуй, пока горячие!

Я сжала руки в кулаки.

– Мам…

Она обернулась.

– Что, солнышко?

Я сглотнула.

– Вадима больше не будет.

– Что? – она нахмурилась, потом рассмеялась. – В смысле «не будет»? Ты что, шутишь?