Игрушка жестокого шейха - Орлова Екатерина Марковна - Страница 11

– Я не…

– Остаток ночи будешь отмывать комнату от собственной крови, – перебивает она, не давая договорить.. – Ты там порядком наследила. И делать это будешь тихо, чтобы остальные девушки могли отдохнуть. Я и так еле уговорила Давию не вести тебя к госпоже. Она могла бы придумать наказание пострашнее. Госпожа не щадит никого из гарема господина. Так что молча покорно отмывай кровь, потом сама помойся, а утром после завтрака на занятия. Массаж Давия отменила. Теперь ты служанка в той комнате. И ты должна целовать ей ноги за то, что вообще оставила в живых.

Я опускаю взгляд на повязку, которой перевязана моя ладонь. Она сделана аккуратно, но все равно немного пропиталась кровью, и теперь выглядит отвратительно.

Кивнув, поднимаю взгляд на Батул.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Я все сделаю, как ты сказала. Только… Батул, я не хочу здесь находиться.

– Мечтаешь вернуться на арену?

– Нет, – качаю головой. – Может… может вы поговорите с госпожой, и она поможет мне вернуться домой? Или хотя бы отпустите меня в город, дальше я сама. – Брови Батул поднимаются, и она смотрит на меня как на сумасшедшую. А я решаю, что это может быть мой единственный шанс уговорить хоть кого-то помочь мне. – Просто помогите мне выбраться за ворота. Дальше я сама. Умоляю.

Произношу это и впиваюсь в ее лицо взглядом в надежде, что она согласится помочь мне или хотя бы отведет к Фариде.

Но Батул не успевает ответить, как дверь открывается, и в комнату заходит хмурая Давия.

– Господин хочет ее видеть, – говорит она. Обращается к Батул, а смотрит на меня. – Он в ярости. Так что, может, зря мы ее спасали, – бросает она, а у меня волоски на всем теле встают дыбом.

– Давай быстро, – рявкает на меня Батул и дергает с кровати. Окидывает брезгливым взглядом мою окровавленную сорочку. – Может, переодеть ее?

– Нет времени. Ты же знаешь, если господин сказал сейчас, то это немедленно.

– Ох, – выдыхает Батул и, схватив меня за локоть, прямо босиком тянет на выход.

Мы торопимся по коридору, а позади я слышу, как быстро стучит трость Давии.

– Стой! – выкрикивает она. Мы резко замираем и оборачиваемся. Давия что-то быстро говорит девушке на арабском, и та скрывается в одной из комнат. Давия кивает, и Батул заталкивает меня туда же.

– Что? – спрашиваю испуганно. – Что происходит?

Мы заходим в комнату, подобную той, в которую меня поселили, но здесь пусто. Девушка, которой Давия что-то сказала, скрывается в гардеробе, а потом выбегает оттуда с каким-то платьем. Меня же продолжают тащить по комнате к ванной.

Батул ставит меня возле раковины и, открыв воду, помогает быстро смыть кровь с рук и лица. Потом сдергивает с меня сорочку, заставляя поежиться от стыда и прохлады. Я не успеваю даже прийти в себя, как на меня накидывают расшитый серебряными нитями темно-зеленый халат с запахом и быстро завязывают тонкий пояс. Я дергаю декольте, потому что грудь так и норовит из него выскочить.

– Оставь, – бьет меня по руке Батул и приглаживает мои растрепанные волосы. Потом снова хватает за локоть и тащит на выход из комнаты, по дороге перебросившись парой слов с Давией. Как только мы оказываемся в коридоре, Батул прибавляет шаг. – С господином не спорить. В глаза не смотреть. Первой не заговаривать. Как зайдешь в комнату, сразу же молча встанешь и опустишь голову. Ничего не говори. Жди приказов. Если ослушаешься, наказание может быть самым суровым, какое тебе даже в голову не придет. Все поняла?

– Поняла, – киваю испуганно. – Батул, а зачем он меня зовет?

– Думаешь, господин передо мной отчитывается? – рявкает она недовольно.

Потом к нам подбегает еще одна девушка. Набрасывает мне на голову платок, и Батул натягивает его мне на лицо, оставляя открытыми только глаза.

– Откроешь только если господин прикажет. А до этого ни на кого не смотришь, ни с кем не говоришь, ясно?

Молча киваю, чувствуя, как внутри меня начинается шторм. Сердце колотится так, что вот-вот выскочит из груди. Все тело бросает в жар так сильно, что даже подташнивает. Голова опять кружится. Несильно, но достаточно, чтобы меня слегка вело в сторону, когда Батул продолжает тащить меня по коридору.

Знать бы еще, что меня ожидает в комнате этого устрашающего мужчины. Боль или облегчение? Может, он отпустит меня? Может, сжалится и позволит уйти? Я не рассчитываю на то, что он посадит меня в самолет и отправит домой. Пусть просто выпустит за ворота собственного особняка, а дальше я как-нибудь справлюсь.

На самом выходе из гарема мы резко тормозим, когда перед нами появляется госпожа Фарида. Сейчас ее волосы распущены и роскошными глянцевыми локонами рассыпались по плечам. Черные, как смоль, отливают шелком в свете небольших ламп, висящих на стенах.

На ней длинный шелковый халат бежевого цвета. Ткань так удачно драпируется, что подчеркивает ее соблазнительные формы. И пышную грудь, и тонкую талию, и округлые бедра, и длинные, стройные ноги. В руке у нее бокал с жидкостью, по виду напоминающей вино. Разве они пьют алкоголь? Но, кажется, в этом особняке и в мире, куда я попала, свои правила.

Госпожа окидывает меня своим цепким взглядом, а потом впивается им в Батул. Они о чем-то говорят, и Фарида все сильнее хмурится, постепенно превращаясь в мрачную тучу, которая вот-вот разразится грозой.

Она отдает стоящей рядом служанке свой бокал и идет ко мне, щелкая своими расшитыми золотом шлепанцами. Встает вплотную и хватает меня одной рукой за щеки. Резко задирает мою голову и впивается в лицо взглядом.

– Если позволишь себе лишнее, твоя жизнь превратится в ад, – шипит она, словно змея. – Я лично его тебе обеспечу.

– Госпожа, – шепчу, – помогите сбежать. Обещаю, что не вернусь.

Она кривит свои вишневого цвета губы в пренебрежительной улыбке.

– Если бы ты сейчас не шла к Сауду, то получила бы не меньше пяти ударов палками по пяткам за свою дерзость, мелкая шармута. Но тебе повезло. Иди и делай все, чтобы господин был доволен.

На этих словах она чуть ли не скрипит зубами. Видно же, что ей больно от того, что он позвал меня. Ну почему не помочь мне сбежать? Одной проблемой для нее было бы меньше.

Фарида резко дергает головой, и меня ведут дальше.

Мы пересекаем просторный вестибюль с фонтаном, журчание которого добавляет уюта этому просторному помещению. Только вот сейчас даже он не успокаивает мои нервы. Взгляд прикован к двойным дверям, ведущим, судя по всему, на мужскую половину особняка.

Двое крупных мужчин, стоящих у дверей, распахивают их, и мы с Батул заходим в святая святых шейха Сауда.

Здесь атмосфера другая. Более строгая. Стены чуть темнее, но светильники такие же. Ковры тоже похожи. Запах другой. Более тяжелый, мускусный, мужской. А еще мне кажется, что среди этого букета восточных ароматов я могу распознать парфюм шейха и запах его сигары.

По телу прокатывается волна неприятной дрожи, когда мы преодолеваем длинный коридор со множеством дверей, в конце которого расположена лестница. Минуем три этажа, оказываясь на самом верхнем. Мне кажется, мы зашли в одну из башен, расположенных по периметру дома. Меня заводят в просторную комнату и оставляют там.

Становлюсь у двери, опустив взгляд в пол. Борюсь с собой, чтобы не поднять голову и не начать рассматривать окружающую обстановку. Свет тусклый, но я могу разглядеть узоры на роскошном ковре. Никогда не любила такие. Они всегда ассоциировались у меня с теми, которые висели у бабушек на стенах. Но в этом дворце они подобраны так, что гармонируют с обстановкой, не удешевляя ее.

Когда, простояв несколько минут, понимаю, что ничего не происходит, осмеливаюсь чуть поднять голову. А потом резко опускаю взгляд в пол, захлебнувшись воздухом, который вдохнула. Стоило мне поднять взгляд, я столкнулась им с тяжелым, мрачным взглядом шейха. Но даже то, что я опустила голову, теперь не спасет меня от его гнева. Потому что в следующую секунду он, так же, как и его жена, хватает меня одной рукой за щеки и, резко дернув, заставляет поднять голову. Смотрю в глаза шейха и понимаю, что в них уже написана моя смерть…