Поцелуй чернокнижника (ЛП) - Робертс Тиффани - Страница 16

Может, просто проявил вежливость. Хотя Адалин сомневалась — с его характером, если бы хотел, обязательно сказал бы что-то язвительное.

Придется постирать все после ванны и развесить на ночь. С одеждой Дэнни уже не успеть, но утром она позаботится и об этом.

Она бросила рубашку на пол рядом с ванной. Расстегнула джинсы, просунула большие пальцы под пояс, стянула их вместе с нижним бельем и бросила поверх. Лифчик — туда же. Потом сняла резинку с хвоста и надела ее на запястье, встряхнула головой — волосы были слипшиеся, сальные, спутанные.

Будет так приятно снова почувствовать себя чистой.

С опущенными руками она подошла к ванне и приготовилась ко встрече с холодом.

Просто быстро залезь и все. Как мы всегда делали в речках.

Сделав глубокий вдох, она решительно шагнула вперед и погрузилась в воду — только чтобы тут же с криком вылететь обратно. Она споткнулась, больно ударилась о стену, задела и опрокинула пару свечей, вместе с ними — низкую полку.

Оглушенная, с учащенным дыханием, она в изумлении уставилась на ванну. Ее тело дрожало, а по коже разливалась жгучая, пульсирующая боль, усиливаемая неожиданностью.

Вода была горячей.

* * *

Меррик провел пальцами по волосам, задумчиво перебирая густые пряди. Он сидел, наклонившись вперед, локти уперты в стол, а взгляд — прикован к раскрытой книге перед ним. Последний перевод древних текстов, касающихся зверей, что скрываются внутри человеческой природы — монстров, дремлющих в крови, их сущность размыта веками смешения. Если в этом тексте и была ценная информация, сейчас она ускользала от него.

Он перечитал последний абзац не меньше шести раз — и все без толку. Мысли упрямо возвращались к Адалин. Сначала — между главами. Потом — между абзацами. Затем — между предложениями. Теперь он вспоминал о ней буквально после каждого слова.

Он не мог избавиться от навязчивого осознания: она находилась всего в нескольких шагах, в спальне по коридору от его кабинета. Эта мысль жужжала на задворках сознания, тихо, но непрерывно — как фон, не дающий сосредоточиться. Ладонь все еще покалывало от ее прикосновения, а перед глазами снова и снова вспыхивала ее улыбка.

— Будет лучше, когда она уедет завтра, — пробормотал он.

Но слова, произнесенные вслух, не принесли утешения. Напротив — вызвали неприятный тяжелый осадок в животе.

Кому станет лучше от ее ухода? Не Адалин и не Дэнни — их снова ждет мир, превращенный Расколом в беспощадное охотничье угодье, где человечество, некогда вершившее судьбы планеты, внезапно оказалось в роли добычи.

Разумеется, в доме вновь воцарилась бы тишина. Но нарушили ли они ее на самом деле? Несмотря на болтливость Дэнни, в их голосах было что-то… обнадеживающее. Теплое. Живое. Их присутствие наполняло старые залы не тревогой, а жизнью.

Меррик зарычал себе под нос, низко, с раздражением. Ничего хорошего не выйдет из укрытия людей. За ними всегда приходят другие. Их становится больше, и, собираясь в стаи, они почти всегда раскрывают худшее в себе. Даже с усиленной магией, полученной после Раскола, он не питал иллюзий: он не был неуязвим. Люди веками убивали ведьм и колдунов — и сделают это снова.

Он не намерен стать еще одним именем в их истории.

Но все, что он видел до сих пор… не подтверждало этого страха. Адалин и Дэнни не были угрозой. Они просто выживали. Просто пытались не сгинуть в этом новом мире. Меррика тянуло к Адалин — и это было очевидно. Но даже в Дэнни, несмотря на подростковое дерзкое поведение, он видел светлые черты. Человечные.

Они должны уйти.

Он хотел, чтобы они остались.

И тут он услышал крик — высокий, женский, с конца коридора. За ним — звон и грохот, как будто что-то упало на пол.

Адалин.

Меррик оттолкнулся от стола, выбежал из кабинета и с бешено колотящимся сердцем помчался к источнику крика. Он остановился у двери ванной. Из-за щели внизу скользил тусклый свет от свечей. В голове вспыхнули образы — кровь, растекающаяся по кафелю, заливающая стенки ванны. Люди такие хрупкие, особенно когда болеют.

Он взялся за дверную ручку, повернул и вошел. Его взгляд сразу же упал на Адалин.

Она стояла, прижавшись спиной к стене и раскинув руки, ее пальцы были растопырены и скрючены, как когти, как будто они могли каким-то образом вонзиться в стену и выдержать ее вес. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания, а кожа, полностью обнаженная с головы до ног, блестела от влаги в свете свечей. Волосы свободно спадали на плечи. Взгляд Меррика скользнул по ее телу, задержавшись на обнаженных грудях с розовыми сосками, плоском животе и небольшом участке темных волос между ног.

Его член пульсировал, быстро твердея в брюках. Ее тело было таким же, как и лицо — едва заметные линии ребер по бокам и слегка выступающие тазовые кости говорили о том, что женщина недоедала, хотя теперь он не мог быть уверен, было ли это из-за нехватки пищи, ее болезни или сочетания того и другого. Тем не менее, она была ошеломляющей, и почти непреодолимое желание сократить расстояние между ними и провести руками по ее коже с ревом ожило в Меррике.

Адалин подняла взгляд и посмотрела на него. Ее глаза расширились, и на мгновение в них мелькнуло понимание, прежде чем она снова закричала, прикрывая грудь руками, и бросилась к одежде, лежащей на полу. Сначала схватила брюки, но тут же отбросила их в сторону, хватая рубашку, чтобы прикрыться.

— Что ты делаешь? — спросила она, ее голос звучал требовательно.

— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты закричала, как будто на тебя что-то напало, — сказал Меррик и опустил глаза. Огонь в его животе разлился по венам, когда взгляд скользнул вниз по ее гибким бедрам. Кожа на обеих ее ногах покраснела, как будто она провела слишком много времени на солнце, но это не уменьшило их привлекательности.

Она крепче схватила рубашку.

— Вода была горячая.

— Горячая вода — это то, что имеет тенденцию вытекать, когда ты поворачиваешь ручку с надписью «Горячая», — ответил он рассеянно, не отводя взгляда, пока глаза опускались еще ниже. Его память была безупречна, но краткого взгляда на ее обнаженное тело было просто недостаточно. Ему нужно было больше.

— Вода не должна быть горячей, — ответила она, прикрывая грудь.

Адалин была горячей. Люди все еще так говорят? Ему было трудно угнаться за тем, как менялись их языки все быстрее и быстрее с каждым поколением. Меррик заставил себя поднять глаза и встретиться с ней взглядом, но сделал это медленно. Теперь ее щеки покраснели — возможно, от смущения? Или что-то большее? Сдержав внутренний рык, он медленно произнес:

— Почему бы и нет? — спросил он.

— Нет… электричества. Обычно нет водопровода, особенно горячей воды. Но у тебя есть и то, и другое.

— У людей были способы отопления и перекачки воды задолго до того, как они научились использовать электричество.

Она нахмурилась. Меррик заметил, что ей хотелось возразить, но, похоже, она сомневалась, возможно, не чувствовала, что может спорить с уверенностью. Современные удобства безусловно облегчили жизнь людей, но также привели к огромной потере знаний — методы выживания, которые использовали их предки, стали ненужной информацией.

Конечно, он не хотел, чтобы она спорила — он использовал магию для нагрева воды с тех пор, как отключили электричество, и ей не нужно было об этом знать. Два варианта, если он раскроет эту информацию: либо она в ужасе сбежит, собрав людей, чтобы уничтожить его как монстра, либо она попытается использовать его власть ради собственного комфорта и безопасности.

Быть уничтоженным или использованным — ни один из вариантов не казался привлекательным.

Но она была привлекательной, и он не возражал бы, если бы она использовала его для чего-то другого…

Меррик сделал шаг к ней. Этого небольшого движения было достаточно, чтобы он почувствовал жар, исходящий от ее тела. Он знал, что это не только от горячей воды.