Поцелуй чернокнижника (ЛП) - Робертс Тиффани - Страница 15

— Ты флиртуешь с моей сестрой? — спросил Дэнни, стоявший рядом с Меррик.

Адалин резко повернула голову к брату и быстро выдернула свою руку из руки Меррик.

— Дэнни!

Меррик сжал пальцы в кулак, как будто это могло смягчить его внезапное чувство пустоты, и опустил руку.

— Даниэль, знаешь поговорку «Детей должно быть видно, а не слышно»?

— Нет. А тебе знакома поговорка «чувак, не будь мудаком»?

Адалин сжала губы в тонкую линию и закрыла лицо рукой.

— Дэнни…

— Что? Разве чувак и мудак не одно и то же? Ты уже называла его мудаком!

— Значит, молодой мистер Даниэль сегодня будет спать на лужайке? — спросил Меррик.

— Да ладно тебе! Почему это нормально для нее говорить такие вещи, но не для меня? — требовательно спросил Дэнни. — Это потому что ты флиртуешь, не так ли?

Изо всех сил стараясь подавить раздражение, Меррик откашлялся. Ему не нужно было ни перед кем отчитываться, особенно перед человеческим подростком — хотя это не помогало, если быть честным с самим собой, он должен был признать, что мальчик был прав.

— Если хотите, я покажу вам комнату.

— Пожалуйста, — ответила Адалин, — пока он не сказал что-нибудь еще, и уже я не заставила его спать снаружи.

Глава Четвертая

Адалин лежала в постели, уставившись в темный потолок, и, несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Сон манил ее, словно зовущий голос, но через тело текла странная энергия, не дававшая ей расслабиться и погрузиться в дрему.

Это было неприятное ощущение. У нее была крыша над головой, вкусная еда в животе, и впервые с момента Раскола она чувствовала себя в полной безопасности. Все, чего ей так не хватало, наконец было рядом — и все же покой не приходил.

Рядом тихо посапывал Дэнни. Он уснул, едва коснувшись подушки. Адалин признавалась себе, что завидует его способности так быстро отключаться, но была искренне рада — он в безопасности и крепко спит. Она была благодарна Меррику за то, что тот позволил им остаться, пусть даже всего на одну ночь.

Меррик.

Она не могла выбросить его из головы. Мысли снова и снова возвращались к тому моменту, когда они соприкоснулись. Общение с ним напоминало поездку на разваливающихся американских горках — захватывающе, пугающе и непредсказуемо. Она не знала, как к нему относиться. Его первое впечатление — пусть и обоснованное — вряд ли пошло ему на пользу. Он был загадкой. В один момент хотел, чтобы они ушли, в другой — настаивал, чтобы остались. Возмущался, что они ели его еду, а через пару минут сам предложил им свежие продукты. Адалин казалось, что он бы дал им еще больше — стоит только попросить.

Несмотря на противоречивые чувства, она не могла отрицать: его взгляд, его прикосновение разбудили в ней нечто сильное.

Желание.

Адалин подняла руку и уставилась на ладонь. Их прикосновение было таким мимолетным, таким простым, но оно оставило поразительно яркий след — будто искра до сих пор жила в ее коже. И как бы она ни пыталась это отрицать, факт оставался фактом: он флиртовал с ней. В его взгляде горел огонь, а на губах играла дразнящая усмешка.

Может быть, он не так уж плох, каким хочет казаться.

Вздохнув, она закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивые мысли и вызвать сон.

Но он не пришел.

Адалин повернулась на бок, лицом к Дэнни.

Давай. Засыпай.

Разочарованно и тяжело выдохнув, она снова вдохнула — и уловила легкий запах тел. Это был не только запах Дэнни.

Странно, но это помогло отвлечься от мыслей о Меррике. Она сосредоточилась на других ощущениях: как непривычно удобно лежать в мягкой постели, укрытой чистым бельем, как ее одежда, будто из грубой мешковины, теперь казалась слишком тесной, как сильно чувствовалась грязь на коже, въевшийся пот, все то, к чему она давно привыкла. Эти мысли ходили по кругу, каждый новый виток лишь усиливал их.

Наверняка они с Дэнни уже успели испачкать простыни Меррика грязью и потом.

Сделав еще один вдох и вновь уловив запах, Адалин отбросила одеяло и осторожно выскользнула из постели. На мгновение задержалась, оглянувшись на брата — он спал спокойно, глубоко.

Почему раньше это ее не волновало?

Потому что раньше это не имело значения. Они всегда были в дороге, в машине, в бегах — слишком занятые, слишком напуганные, чтобы думать о гигиене. А теперь… они в роскошном доме, лежат в настоящей кровати, на безупречно чистых простынях. Все вокруг — чужое, но доступное. Все принадлежит одному сексуальному…

Нет, Адди! Прекрати думать о нем!

Но выкинуть Меррика из головы было трудно. Даже сам дом напоминал о нем. Старый, видавший времена, ветхий снаружи — и все же дышащий жизнью. И пусть сам Меррик выглядел не старше тридцати пяти, сорока, ощущение от него было таким же: словно за его спиной века, и он — часть чего-то давно забытого.

Все здесь казалось потрясающим — ухоженным, почти нереальным. Черт возьми, в этом доме был водопровод. Настоящий. Ни в одном из мест, где они с Дэнни останавливались раньше, не было ничего подобного — электричества не хватало даже для этого. Последние недели они добывали воду из рек и ручьев, фильтровали ее, кипятили, насколько это вообще было возможно.

Проточная вода.

Она выпрямилась. Меррик показывал им ванную в конце коридора, сказав, что пользоваться ей можно, если убирать за собой. Там стояла старая ванна — на изогнутых, когтистых ножках, как из прошлого. Даже если вода будет ледяной, все равно — возможность смыть с себя все за столько времени… Это было бы блаженством. Быстрое ополаскивание в речке и настоящая ванна — совсем не одно и то же.

Предвкушение заклокотало в ней.

Адалин посмотрела на Дэнни. Он всегда притягивал грязь, даже до Раскола, и, наверное, нуждался в ванне даже больше, чем она. Но будить его не хотелось. Простыни, скорее всего, уже были испачканы — ничего, он примет ванну утром, перед уходом. Она проследит.

Она взяла рюкзак, пересекла комнату и тихо вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. На секунду остановилась — в доме было тихо. Снаружи поскрипывали ветки, дул ветер, но это была не та удушливая тишина, которой дышали мертвые места. Это было почти… утешающе.

Фонарик она доставать не стала — глаза уже привыкли к темноте. Она двинулась к ванной. Войдя, поставила рюкзак на пол и опустилась рядом, расстегивая передний карман. Меррик говорил, что в большинстве комнат есть свечи, так что здесь они тоже наверняка найдутся.

Она вытащила зажигалку, встала и щелкнула ею. Долго искать не пришлось: по комнате было разбросано с десяток свечей — у раковины, на высокой полке, в углу и вдоль подоконника. Все выглядело, как в кадре из старого фильма.

Идеальная ванная — романтичная, теплая, почти сказочная.

Адалин представила, как мягкий свет свечей заполняет комнату. Как она погружается в ванну с горячей водой, утопая в облаке пены…

Но такие роскошные сцены — из прошлого. Возможно, однажды все снова станет таким. Только не при ее жизни.

И все же она не жаловалась. Пусть не будет пены, пусть вода холодная — у нее была ванна, вода и свечи. Ей не нужно было многого, чтобы оценить то, что есть.

Она зажгла две свечи — одну поставила на раковину, другую на подоконник возле ванны. Убрав зажигалку, заткнула слив и до упора повернула левую ручку. Из крана с плеском хлынула вода.

Когда ванна почти наполнилась, Адалин начала раздеваться. Сняв рубашку, она на мгновение замерла и прищурилась, презрительно усмехнувшись. Ткань была пропитана потом и грязью. Она не сдержала тихого стона, поднеся ее к носу — запах был отвратительным. Интересно, что подумал Меррик, когда впервые их увидел… и понюхал.