Бросаешь мне вызов, Тихоня? (СИ) - Майер Кристина - Страница 10

— Ты говорить разучилась, кошечка? — Белозеров поддается вперед, едва не касается губами края моего уха. Со стороны, наверное, кажется, что он меня целует. Гад. Дернувшись, отстраняясь. Мы привлекли к себе ненужное внимание. Точнее его привлек Белозеров своим появлением возле меня. Наверняка, мажоры делают ставки, как быстро он уложит меня в постель.

— Я сама куплю себе кофе, — закатываю глаза, он не первый, кто называет меня «кошечка». Это прозвище давно ко мне прицепилось в разных вариациях.

— Вечером у нас игра, придешь за меня болеть? — хватает за талию, притягивает к себе, несмотря на сопротивление.

— Что за игра? — никуда я не пойду, но за чем-то интересуюсь.

— Футбол…

— В сторону отойдите и там зажимайтесь, — врезается между нами жесткий холодный голос Яна. Из-за придурка Белозерова я проморгала, что подошла моя очередь. Самсонов подходит к кофеаппарату, втискивается своей крупной фигурой в узкое пространство, заставляя меня жаться к Белозерову, который только рад представившемуся шансу меня облапать.

— Руки убери, — бью по пальцам, сжимавшим мою талию.

Самсонова, как и Демьяна я не видела несколько дней. Их часто можно застать вместе, поэтому отбиваясь от Белозерова, осматриваю вестибюль в поисках высокой спортивной фигуры. Чего и следовало ожидать. Демон собственной персоны. Стоит у окна. Прислонившись бедрами к подоконнику, заложил руки в карманы, лениво наблюдая за нами. По выражению лица ничего нельзя прочесть, но отбиваться начинаю еще яростнее, будто боюсь его осуждения или реакции. Хотя мне до его мнения не должно быть никакого дела. Демьяна не один, рядом вьются длинноногие красотки. Демонстрируют ровный загар минимализмом в одежде.

«Сын убийцы» — мне противно это определение, но оно помимо воли всплывает в моем сознании. Правят стереотипы, от которых пытаюсь отмахиваться, но они прочно засели в моей голове. Наверное, это не только моя проблема. Люди обычно имеют стереотипное мышление.

Лучше бы Ника мне ничего не рассказывала. Головой понимаю, что это не он убил жену и ее водителя из-за ревности, но знание данного факта напрягает. Можно подумать, до этого Демон казался мне плюшевым мишкой. Нет тут другое, появился какой-то внутренний мандраж после откровений подруги. Стоит признаться, что в Демьяне есть что-то невозможно притягательное. Опасаюсь, но против воли засматриваюсь. Он словно магнит, а я частичка металла.

— Ника где? — забирая два стакана кофе, оборачивается Самсонов. В глаза ее Верой называет, специально, чтобы позлить Нику. Отбившись от Белозерова, подхожу к кофеаппарату.

— Не знаю, — почти правдоподобно.

Подруга отпросилась с последней пары. У нее упало давление, в медблоке подтвердили, дали справку. Говорить об этом Яну я не стану, если только под пытками, что вряд ли возможно. Только заботы Самсонова не хватало. Он может забрать Нику насильно, включить мнимую заботу о ее здоровье, чтобы добиться своего.

— Что значит, не знаешь? — начинает злиться. Энергетика у них с Демоном почти одинаковая. Белозерову кто-то звонит, он уходит не прощаясь. Класс. Одной проблемой меньше. Дальше мне приходится врать Яну.

— Наверное, в аудитории, — веду плечами. Сдавать подругу я не собираюсь, пусть ищет.

На самом деле, я в курсе, почему кипятится Самсонов. Завтра гонки, в которых он собирается участвовать, Ника дала слово быть его талисманом, но теперь нервничает, боится. Слиться сводный братец ей не позволит, а на его звонки она не отвечает второй день. Возможно, в этом причина его появления в «Прогрессе». Ян пока не знает, что я собираюсь составить ей компанию.

Он разворачивается, подходит к Демону, протягивает девушкам напитки, что-то говорит и уходит. Догадываюсь, что искать Нику. Забираю свой стаканчик с крепким кофе, спешу в аудиторию, чтобы успеть до звонка, а то могут не запустить.

После пар спешу сразу в общежитие. Ника пишет, что ей уже лучше, но стоит в этом убедиться. Жмусь к краю дороги, подальше от спешащей за спиной машины.

Удар по тормозам чуть впереди. Из незнакомого автомобиля выходит Демон. Расслаблен, уверен в себе. Смотрит прямо на меня.

— Садись в машину, — кивает в сторону пассажирского сидения. — Разговор есть…

— Зачем? — по щелку прыгать в машину не спешу.

«Не убьет ведь он меня…» — с такими мыслями переминаюсь с ноги на ногу. Мой страх не обоснован, но я ничего не могу с собой поделать. В интернате со мной учился мальчишка, которого даже воспитатели считали самым жестоким воспитанником за многие годы. Его отец сидел за убийство. Воспитатели часто приговаривали, что растет еще один убийца. Так и произошло. В пятнадцать лет от отправился в детскую колонию. Я Кольку до смерти боялась, как и многие воспитанники интерната. И вот зациклило меня на той истории, теперь мое подсознание проводит параллели. Демон тоже жесткий, держит в страхе и подчинении всех вокруг себя. Даже сейчас он не просит. Требует.

— Сядь, узнаешь. Надолго не задержу, — голос не повышает, но ему сложно отказать, приходится себя перебарывать.

— Мы не можем поговорить здесь? — оглядываюсь. Студенты проходит мимо нас, но их немного. вряд ли кто-то помешает.

— Не можем. Садись, — кивнув, запрыгивает обратно в тачку. Дверь не закрывает, но и на меня не смотрит. Я еще какое-то время мнусь, потом обхожу машину и сажусь на переднее сидение, бурча под нос:

— Перевелись не только богатыри на Руси, — у кого-то слишком хороший слух или я разучилась шептать.

— Ты тоже не принцесса, — обнажает клыки в хищной ухмылке. — Ты поэтому хватаешься за любую дерьмовую работу? Надеешься встретить принца? — вот кто меня тянул за язык?

— Я пока не встречала ни одного, — хочется добавить, что обычно попадаются уроды, но я ведь не хочу нарываться на конфликт. Расправляю на коленях юбку, когда ловлю обжигающий взгляд Демона на своих ногах. — О чем ты хотел поговорить? — меняю тему, мне не нужно его внимание.

— Отъедем, — захлопнув дверь, заводит мотор.

— Куда. Мы не можем поговорить здесь? — стараюсь не показывать волнения в голосе. Это как с бродячей собакой, покажешь страх, загрызет.

— На случай, если захочу тебя поцеловать, мне свидетели не нужны, — не понимаю, шутит он или серьезно, тон его голоса абсолютно ровный.

— Целовать меня не надо, это не гигиенично, — первое, что приходит в голову. Жар проходится по телу, приходится изображать ледяную статую, чтобы не выдать себя реакцией тела.

— Ты что зубы не чистишь? — смотрит осуждающе.

— Чищу исправно два раза в день, пользуюсь зубной нитью и ополаскивателем, — задетая его словами, начинаю оправдываться.

— Тогда мне нечего бояться, — его пухлые порочные губы кривятся в улыбке.

Тормозит возле общежития, глушит мотор, разворачивается ко мне. Смотрит на мои губы, словно раздумывает, целовать или нет. Неосознанно облизываю нижний край губ, глаза Кайсынова темнеют, что свидетельствует о том, что его мое действие возбудило. Пространство сузилось, перестало хватать воздуха. Со мной такое впервые, чтобы от одного взгляда возбудилась. Представляю, какой он в сексе. Такой же темный, горячий и порочный…

Но я об этом никогда не узнают…

— А теперь к делу, — развеивает наваждение сухим холодным голосом. Не приходится даже напоминать себе, что Демон не принц и мне лучше держаться от него, как можно дальше. — Твоя подруга должна быть на гонках, — настолько неожиданный поворот в разговоре, что от удивления отвисает челюсть.

— Зачем? — этот вопрос я сегодня задаю не в первый раз, но ничего другого на ум не приходит.

— Чтобы мой друг не натворил бед. Мне похрену, что там у них за терки, пусть разбираются в другое время, на гонке она обязана быть, — почесывая подушечкой большого пальца губу. Зависаю на его красивых руках и длинных пальцах. Запястье перехватывают дорогие часы. Я не знаю, сколько они приблизительно стоят, потому что никогда не интересовалась. Зачем, если не можешь позволить. Это точно не подделка.