Тайная малышка от Генерального. Встреча через время (СИ) - Дэй Дари - Страница 18

– Мамочка, Фантик же там не скучает без нас?…

– Не волнуйся, малышка, наша соседка тётя Валя приходит к нему два раза в день. Уверена, что он там в полном порядке…

– Мамочка… – всё не унималась дочурка, шмыгая носом. – А дядя Марк не пришёл ко мне в больницу. Это значит, что он не любит меня? Я больше не буду его ждать…

Моё сердце сжалось. До боли. До гневного скрипа.

– Малышка…

Как сказать, что она напрасно ждала?

Слёзы подступили мгновенно. Я отвернулась, чтобы Соня ничего не увидела, и, стиснув зубы, взяла себя в руки.

Внутри уже ничего не осталось. Ледяная пустыня.

– У нас всё будет хорошо, моя милая. Вот увидишь.

– Я знаю, – совсем не по-детски вздохнула дочурка, смотря в пустоту за окном, – но я так сильно хотела, чтобы он стал моим папой…

В обед уговорила дочку немного поесть, а когда она заснула, вышла в коридор – продышаться и затолкать в себя хотя бы стаканчик дерьмового автоматного кофе. Воздух в палате стоял тяжёлый, словно свинец, напоенный лекарствами, испарениями антисептика и напитанный нашей с Сонькой тревогой.

Сердце не отпускало. Стучало глухо, с надрывом, стонало в каком-то бесконечном внутреннем плаче, хоть на лице слёз давно уже не было.

Пусто и рвано.

Я никому больше не верила. Пыталась заставить забыть, но как стереть его руки, дыхание, голос? Он снился мне. Даже в минутном утреннем сне он шептал: «Где вы, мои девочки?». Будто скучал, будто правда искал.

Я встряхнула волосами, сбрасывая с себя наваждение мыслей.

– Нет. Нет… – шептала себе. – Я не позволю больше обманываться.

Обратно в палату брела тихо, как призрак. Медсестры, попадавшиеся мне на пути, смотрели с сочувствием. Да-да, знаю-знаю. Выгляжу я хуже смерти. Синяки под глазами, волосы – словно солома, и взгляд потух. Будто из него выкачали все краски жизни.

Но это ведь всё – ничего! Вот Сонька пойдёт на поправку – и всё сразу наладится! Нас выпишут, жизнь войдёт в колею. Новую работу найду, и деньги, что Марк потратил на ремонт, я ему верну обязательно! Не нужны мне эти подачки. А у нас… у нас с дочкой всё точно будет в порядке. Надо просто чуть-чуть подождать. И больше… не думать о нём.

Сделала два спокойных вдоха и выдоха, прежде чем взяться за ручку двери. Господи, как мне это выдержать? Где сил взять, чтобы дочке улыбаться, а не рыдать белугой, жалея себя и её?

Губы дрогнули в искусственной жалкой улыбке, а через миг я посчитала, что сошла с ума окончательно, потому что до ушей донёсся голос – до боли родной и знакомый. Его голос. Голос Марка Абрамова – отца моей дочери.

Тело застыло, приросло к больничному полу и окончательно перестало мне подчиняться.

Лишь пальцы, намертво вцепившиеся в ручку двери, потянули её на себя, открыв щель.

Перехватило дыхание, когда глаза впились в спину Марка, который… сидел на кровати возле нашей с ним дочери. И Сонька… уже не спала.

В лёгких стало горячо и щекотно. По венам вместо крови потёк кипяток. Мне ведь не кажется? Нет?

Рука Марка лежала на маленькой Сонькиной ладошке.

– Ты пришёл, – прошептала Соня слабеньким голосом, но смотрела на него абсолютно влюблённо. – Мама говорила, что ты не придёшь. И я почти поверила… А ты пришёл… Я знала.

Он кивнул и сжал её ладошку сильнее.

– Конечно, принцесска. Как я мог не прийти? Если бы только знала, как я вас искал. Весь город перевернул. Всех на уши поднял, чтоб вас с мамой найти.

– Но мы же не прятались…

– Знаю, малышка… Просто, когда вас привезли в эту больницу, медсестра допустила ошибку в фамилии. И поэтому, когда я сюда позвонил, чтобы узнать, мне сказали, что таких не поступало. Поэтому я искал вас так долго…

Сонька удручённо вздохнула.

– Ну что ж… – возведя глаза к потолку, вздохнула она. – Дядя Марк, мне кажется, мама на тебя обижается…

– Я знаю, принцесска, – абсолютно серьёзно ответил ей Марк.

– Ты обидел её? – посмотрела она на Абрамова строго.

– Нет, – он ответил уверенно, чётко. – Но, возможно, она так пока не считает. Я сделаю всё, чтобы ей доказать.

Соня приподнялась на кровати и обняла отца за шею своими маленькими ручками. А он коснулся её лба и провёл пальцами по щеке:

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже хорошо, – вздохнула дочурка, – дядя доктор сегодня сказал, что я иду на поправку.

Я держалась за косяк на двери, слушая их разговор, потому что ноги подкашивались.

Марк тут. Он приехал. В это сложно поверить…

Сердце в груди затрепыхалось раненой птицей, обретая надежду.

– Дядя Марк… – продолжила Соня, – а ты знаешь, что я загадала там, на берегу, когда бросала камешек в воду?… – взглянула малышка на него большими, полными надежды глазами.

Он коснулся её курчавых волос, заправил за ухо прядь.

– Кажется, знаю, принцесса…

– Откуда?… – её глаза распахнулись.

– Потому что я… загадал то же самое, – улыбнулся ей Марк. – Я так сильно хотел, чтобы ты стала моей дочкой, малышка.

– А я загадала, чтобы ты стал моим… папой… – опустила Сонька реснички смущенно.

– Ты и твоя мама мне очень нужны… – ответил ей Марк дрогнувшим голосом.

А я всхлипнула, не в силах больше держать эмоции, разрывающие меня изнутри.

Марк обернулся и тут же вскочил. Оказался возле меня в два больших шага. Подхватил под руку, потому что ещё миг – и я бы просто рухнула на пол.

Его сильные ладони легли мне на талию.

А тёплый взгляд искал отражение в моём. Абрамов вжал меня в себя, будто боялся, что я растворюсь в воздухе в следующий миг.

– Катя… – выдохнул он в мои волосы. – Кать…

Я дрожала, пыталась от него отстраниться, но он держал слишком крепко. Слёзы катились, а Марк, обхватив мои щеки руками, принялся целовать мои мокрые щёки, шепча:

– Хотела сбежать? Я больше не позволю, ты слышишь? Я больше никогда не позволю тебе сбежать от меня…

– Марк… – задыхаясь, ответила, – пожалуйста, не надо… Не делай так… Я же поверю… Я же снова поверю…

– Верь, – прошептал, настойчиво целуя меня снова и снова. – Верь мне. Это всё, чего я прошу. Я люблю тебя, Кать. Тебя и Соньку. Вы – всё, что мне надо. Ты веришь?

Я захлебнулась в коротеньком отчаянном всхлипе.

– Но… Анжела… Она же… Я всё знаю.

Марк застыл.

– Она оказалась в моём доме случайно. Да, между нами была интрижка, но задолго до того, как ты в моей жизни вновь появилась. Послушай, – он заставил посмотреть на него. Пронзил сосредоточенным взглядом: – Никакой Анжелы для меня нет. Для меня нет вообще никого, кроме тебя и твоей дочки, ты слышишь? Ты веришь?

И я верила. Господи! Я так ему верила… Всё моё существо тянулось к нему. Я обмякла, позволила обнять себя, сжать ещё крепче, и целовать, целовать… целовать.

– Я знала! – веселилась Сонька в палате. – Я знала, что на самом деле вы любите друг друга! – хлопала она в ладоши, почти что приплясывая прямо на больничной кровати. Кажется, от болезни и следа не осталось!

Я рассмеялась сквозь слёзы, уткнувшись лбом в плечо Марка.

Он посмотрел с любовью и прошептал тихо-тихо:

– А что ты тогда на берегу загадала?…

Я закусила губу.

– Я… я загадала, чтобы ты стал для Соньки настоящим отцом… Чтоб полюбил её. Всей душой и всем сердцем, потому что… – но я не успела закончить.

Марк перебил меня порывистым поцелуем и прошептал прямо в губы:

– Я полюбил. Я полюбил и тебя. И её. Как родную. Клянусь, мне не важно, кто её настоящий отец. С этого момента Сонька моя, слышишь? Я никогда в жизни не упрекну тебя ни в чём. Я вас люблю, мои девочки. Ты просто позволь мне… Позволь мне вас любить.

Я рассмеялась, чуть всхлипывая.

– Марк… Боже… Ты так ничего и не понял…

Он замер, смотря на меня. Ждал ответов, которые и так уже витали в воздухе. Были почти осязаемы.

– Марк, Соня – твоя. Твоя родная дочка, – выдохнула я свою главную тайну, ощущая, как с плеч будто падает груз.