Проект Живая смерть (ЛП) - "Maloreiy" - Страница 1

Семья Малфоев недовольна принятием нового Закона о браке, но в этой ситуации хочет получить самое лучшее. Лучшим, конечно, является Гермиона Грейнджер. Сама Гермиона думает, что лучше умереть.

Переведено на русский язык: Riachen

Фандом: Гарри Поттер

Персонажи: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой

Хмурый Драко с презрением оглядывал помещение. Роскошный бальный зал Министерства магии был празднично украшен, как кто-то посчитал, романтическими атрибутами. Вокруг специально возведенных бесполезных коринфских колонн были развешаны гирлянды больших пышных цветов. Негромко звучала классическая музыка. И повсюду, куда бы он ни посмотрел, была полупрозрачная белая ткань, которая, без сомнения, должна была навевать мысли о супружеском блаженстве.

Смотрелось все это, возможно, и очаровательно, но, судя по выражению лиц присутствующих, никто не мог не думать о прискорбной причине, по которой они все собрались здесь.

Люциус стоял рядом с Драко и надменно принюхивался к низкосортному вину в своем бокале.

— Отвратительно.

Было неясно, говорил ли он напитке или мероприятию в целом, но Драко в любом случае был с ним согласен.

— Этот закон — пародия, — проворчал Драко достаточно громко, чтобы проходивший мимо магглорожденный бросил на него смущенный взгляд и поспешил дальше. — А этот бал — нелепая трата денег и сил. Не говоря уже о том, что это пустая трата моего времени.

— Действительно.

С выражением отвращения на лице Люциус поставил свой бокал, к которому едва притронулся, на поднос проходившего мимо официанта.

— Тем не менее, поскольку мы уже пытались и потерпели неудачу в отмене закона, и поскольку Министерство, — тон, которым Люциус произнес это, ясно выражал его мнение по этому поводу, — потребовало, чтобы все подходящие волшебники и ведьмы присутствовали на сегодняшнем вечере, самым лучшим для нас будет максимально использовать это в своих интересах. Здесь будут все ведьмы, так что воспользуйся этой возможностью, чтобы решить, в погоню за какой из них мы отправим наши галеоны в первую очередь.

Напоминание о том, что все его брачные перспективы находились сейчас в этом зале, причем он мог выбрать не любую из присутствующих ведьм, а только одну из тех, кто носил фиолетовую ленту, указывающую на то, что они были магглорожденными, или оранжевую, указывающую на то, что они были полукровками, — заставило его усмехнуться. Он даже не потрудился прокомментировать тот факт, что все чистокровные носили ленты такого кричащего яркого розового оттенка, что ему на самом деле хотелось, чтобы появился кто-нибудь из Уизли, чтобы он мог насладиться ужасным контрастом с отвратительными рыжими волосами.

Словно по сигналу, в поле его зрения действительно появился Уизли. К сожалению, тот, у которого почти не было волос, и он носил белую ленту, как и Люциус, что указывало на то, что он был здесь в качестве родителя одной из ведьм или волшебников, которые должны вступить в брак по новому закону.

Странно, Драко думал, что все Уизли уже были женаты. Гарри Поттер, конечно же, сразу женился на Джинни Уизли, и один за другим остальные члены этой семьи разбились по парам. Так кого же Артур мог сопровождать?

Ответ пришел, когда толпа перед ним немного расступилась, и он увидел, как Артур передает один из двух бокалов вина, которые держал в руках, довольно подавленной Гермионе Грейнджер. Вместо того, чтобы просто надеть обязательную фиолетовую ленту, Грейнджер надела атласное платье-футляр такого же цвета, и лента на ее плече больше походила на украшение. Он задумался, не спланировала ли она это заранее. Эта ведьма ни капельки не стыдилась своего происхождения. Она была самой магглорожденной из всех магглорожденных.

Драко было неприятно признавать это, но она выглядела хорошо. Кто бы ни выбирал для нее платье, он сделал правильный выбор. Оно облегало ее фигуру во всех нужных местах и было невероятно красивым. Ее волосы были уложены локонами, которые мягко ниспадали каскадом, обрамляя лицо, а голова была высоко поднята, хотя глаза выглядели несчастными.

Часть его хотела восхититься ее грацией, и эта часть вызывала у него непреодолимое раздражение. Он не хотел восхищаться ничем в ней. Она была магглорожденной, не говоря уже о том, что принадлежала к Золотому Трио, которое так усложняло его жизнь в школе и во время войны. Он предпочел не задумываться о том факте, что Грейнджер и ее показания также были одной из причин, по которой он был здесь и мог быть частью Закона о браке, а не прозябал в Азкабане.

Это была еще одна мысль, которая раздражала младшего Малфоя. Грейнджер была всего лишь скромной ведьмой из немагической семьи, из-за чего ей пришлось просить отца своей подруги представлять ее здесь, и тот факт, что общество могло думать, что Драко в долгу перед ней, раздражал его. Тот факт, что какая-то крошечная часть его существа на самом деле чувствовала, что он действительно в долгу перед ней, ужасно разозлил его. И этот гнев сделал его жестоким.

Он поймал себя на том, что подошел к ведьме, даже не успев этого осознать.

— Наслаждаешься вечеринкой, Грейнджер? Ты, должно быть, в восторге. Возможность выйти замуж за того, кто стоит выше тебя по положению, и разрушить прекрасную родословную, конечно, выпадает не каждый день.

— Малфой, — поздоровалась она с едва уловимой ноткой, заставившей усомниться в том, было ли это приветствием или предупреждением. — Разве тебе не пора покупать невесту?

Он прищурился, услышав ее слова, которые были слишком близко к тому, что только что сказал его отец. Хотя, когда говорил Люциус, это не вызвало в нем такого всплеска ослепляющей ярости. Какое право она имела подразумевать, что деньги были его единственным достойным качеством?

— Любая ведьма была бы счастлива выйти замуж за представителя семьи Малфоев, — усмехнулся он. — Я могу выбрать любую прямо сейчас, чего нельзя сказать о тебе. Учитывая, что каждый жалкий Уизли уже женат, тебе повезет, если хоть один чистокровный взглянет на тебя дважды, не говоря уже о том, чтобы согласиться запятнать свое наследие твоим гря…

— Мистер Малфой! — предостерегающе рявкнул Артур Уизли. Его глаза были холодны, когда он посмотрел на молодого человека. — Для всех будет лучше, если вы не закончите это предложение.

Драко не знал, что именно в этой ведьме так его бесило. Она всегда была такой. Расхаживала повсюду, выставляя напоказ свою магию — как будто у нее было на это такое же право, как у тех, кто родился от настоящих родителей—волшебников, — доказывая всем, что она лучшая, и это сводило его с ума. Он взял себя в руки как раз в тот момент, когда к нему подошел Люциус, купивший бокал вина гораздо более высокого качества.

— Ну-ну, Артур, — с напускной ленцой протянул Люциус, — конечно, это не то место, где можно разбрасываться угрозами. В конце концов, мы все здесь по одним и тем же причинам. Драко, может, и немного груб в выражениях, но он говорит чистую правду. Я уверен, что он не хотел никого обидеть.

Впервые в глазах Гермионы вспыхнул тот огонь, который Драко помнил со школьных времен.

— Да, мистер Малфой, мы все здесь по одним и тем же причинам. Мы здесь, потому что ваш лорд-полукровка развязал войну, которая уничтожила волшебное население, и теперь это поколение — включая вашего сына — должно быть принесено в жертву, чтобы исправить ваши глупые ошибки.

Рука Люциуса крепче сжала ножку бокала, и выражение его глаз заставило Драко заподозрить, что он ненавидит маленькую магглорожденную ведьму почти так же сильно, как и он сам.