Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 63

Лысый и грузный, обильно потеющий моряк промокнул лицо белоснежным платком, протер шею, после чего с завистью взглянул на недавно прибывшего из метрополии худощавого черноволосого губернатора, которому, кажется, в его сорок лет любая жара была нипочем. Везет же человеку! А ты страдай. И отвечай уже. Вон как все на тебя смотрят.

— Сил, безусловно, хватит. Если бы противник смог сохранить свои приготовления в тайне, у него был бы шанс на успех, а так, разнесем в щепки их корабли или захватим. Сколько их, говорите? — Он взглянул на лежащий перед ним лист бумаги. — Двадцать восемь? Из них только девять можно назвать кораблями в полном смысле слова. Моей армаде они вполне по зубам. Организуем патрулирование и перехватим на подходе, дайте только команду.

Губернатор удовлетворенно потер руки. Больше всего ему понравилось слово «захватим», буквально благоухающее запахом больших, очень больших денег.

— Ну что же, если нет других мнений…

— Пожалуй, есть. — В разговор вступил вице-губернатор. Мужчина пожилой, давно иссушенный здешним жарким солнцем, но до сих пор сохранивший порывистость движений лихого фехтовальщика. Чем именно он занимался на своем посту, было совершенно непонятно, но при назначении на должность господин министр по делам западных колоний рекомендовал новому губернатору прислушиваться к его мнению. Очень рекомендовал, фактически — приказал.

Однако до сих пор по заведенному кем-то когда-то порядку вице-губернатор сидел на подобных заседаниях молча. Кажется, иногда он умудрялся даже спать. А вот сейчас решил заговорить:

— Я полагаю, что перехват кораблей в море поставит наше правительство в тяжелое положение. Придется объяснять причины нападения, оправдываться, даже, не исключаю, вернуть призы и заплатить компенсацию — кто знает, как сложится диалог Мадрида и Лондона.

Хм-м. Возможно-возможно. Но отказываться от барыша? Губернатор не задал вопроса, хватило прикушенной губы и опущенного взгляда.

— Я вот что предлагаю. — Второй заместитель губернатора улыбнулся и прищурил правый глаз.

Флот был готов отплыть из Порт-Ройала в середине октября. Жара спала, море успокоилось, стояла та прекрасная погода, когда Карибы из солнечного ада превращаются в теплый и благодатный рай. Лучшее время для джентльменов удачи и авантюристов всех мастей.

Закончена погрузка боеприпасов, запасных мачт, парусины и канатов, всего-всего, что может потребоваться в опасном походе. Бочки с сухарями, солониной и фасолью, водой и ромом аккуратно расставлены и принайтованы, обустроены места для морской пехоты, в которую превратятся самые обыкновенные солдаты сразу, как только поднимутся на борт.

Все, можно сниматься с якоря.

До этого штурман Макон сломал себе голову, пытаясь найти возможность отвертеться от этой «великой операции», как высокопарно именовалась предстоящая афера, но так ничего и не придумал. Как ни крутись, а пушки форта сейчас и боевые корабли в плавании легко пресекут любую попытку бегства.

Оставалось надеяться на чудо, удачное стечение обстоятельств. Ну или на то, что графиня или ее гость, с недавних пор переставший вообще выходить из своей каюты, все-таки найдут выход.

Ох уж этот гость, вот жизнь у человека! Служанка графини в его каюте проводит больше времени, чем у госпожи. Что уж там происходит, естественно, никому не ведомо, но судя по доносящимся охам и ахам, скучать голубкам не приходится.

Вон на другом конце рейда шхуна «Чайка». Уж как ее хозяин Гиллмор стремился подняться на борт «Мирного», это ж целую историю сочинить можно, чтобы в портовых кабаках потом рассказывать. И просил, и деньги предлагал, и чуть не все блага мира обещал. Не иначе тоже о женской ласке размечтался.

Только ничего не вышло. Приказ графини был четкий — что хочешь делай, но чтобы здесь его не было. То-то.

Зато на берегу с тем же Гиллмором общалась запросто. Но без вольностей! Точно. Откуда известно? Так видно же. По ее тону, взглядам. И по раздосадованной физиономии сквайра, между прочим, тоже.

Но это все в прошлом. Сигнал к отплытию, он вообще режет жизнь. Каждый раз на то, что было до, и то, что будет после. Знать бы, что это будет…

— Эй, на «Мирном», принимайте пехоту!

Что там? Шлюпки, идут одна за одной. Господи, да сколько ж их.

— Боцман, принять пехотинцев, разместить!

А это кто? Офицер?

— Капитан Тилни! — отрекомендовался высокий господин с офицерскими нашивками. — Вы здесь старший?

— Капитан Макон. — Никакой не капитан, естественно, но какая этому сухарю разница? — Прошу в мою каюту, ваших людей разместят внизу. Извините, но удобств не обещаю.

— Ничего, — Тилни пошел за Маконом, — надеюсь, это ненадолго.

— А уж я-то как надеюсь. — пробурчал себе под нос моряк.

Знакомство Тилни с госпожой графиней состоялось следующим утром, уже в открытом море. Легкий ветерок и скрип снастей — благодать, изредка прерываемая могучим боцманским рыком.

Дама была мила и очаровательна, пехотный капитан — мужественным и галантным, так что шесть дней плавания прошли в светских, можно сказать куртуазных беседах. А ранним утром седьмого дня на горизонте показались башни фортов Сен-Хуана.

То ли кастильцы появление двух десятков кораблей проспали, то ли не придали им значения. А может сама госпожа удача покровительствует смелым и решительным. Но фрегаты спокойно подошли к фортам и отсалютовали бортовыми залпами почти в упор. И сразу, не дав защитникам опомниться, развернулись и повторили приветствие, напрочь лишив противника возможности к сопротивлению.

И сразу на грот-мачте флагмана взвился алый флаг — сигнал транспортам войти в бухту и высадить десант.

Кто-то в фортах все же попытался продолжить бой, какие-то пушки стреляли, даже умудрились потопить один из фрегатов, но на этом, собственно, и все. Пехотинцы практически без потерь высадились на берег и помчались вперед, очевидно точно зная что и когда им надлежит делать. Но команду «Мирного» это уже не интересовало. Флейт развернулся и ушел в море, встав на якорь вдали от берега.

В городе гремели выстрелы, перемещаясь все дальше и дальше вглубь континента. Мушкетная стрельба началась и в форте. Как уж нападавшим удалось так легко проникнуть за каменные стены, моряки не видели, но, кажется, подготовка экспедиции и впрямь была тщательной. Настолько, что уже к полудню всякое сопротивление кастильцев было сломлено.

Именно тогда, когда солнце стало клониться к горизонту, с берега пришел приказ — всем капитанам и владельцам каперов прибыть в губернаторский дворец. Да, именно дворец. С ажурными башенками и огромными окнами, вовсе не приспособленный к обороне. Зато изящный и удобный настолько, что даже в самый жаркий день в нем было прохладно.

Но до него нужно было еще добраться. Сейчас это было непросто и для мужчин, что уж говорить о женщине. В этом только что захваченном городе, где дорвавшиеся наконец до алкоголя победители наплевали на всякие запреты и заветы Спасителя, творилось… да, в общем-то, самое обычное дело.Грабежи и насилия. Убийств тоже хватало, но не со зла, больше для порядка. А ты не загораживай дочку, не заставляй героя отвлекаться. Да, кстати, и будь так любезен, расскажи, куда денежки спрятал. Не помнишь? Даже когда тебе палец отрезали? Беда с памятью. Но ничего, можно и второй, и третий отчекрыжить. Вспомнил? Молодец! Только зачем тебе такому беспалому жить? Ну, прощай, бедолага. Тебе царствие небесное, а мы к жене и дочке. Эй, дамы, не ныть! Давайте-давайте, радуйте победителей!

Все это буйство жадности и похоти не было видно с борта «Мирного», но догадаться о происходящем на берегу оказалось не трудно.

— Ваша светлость, не стоит сходить на берег. — Джеральдин был серьезен и холоден, разглядывая в подзорную трубу картину захваченного города. — Сейчас наши молодцы опасней стаи взбесившихся волков.

— Что делать, приказ отдан, а наказание за его неисполнение определено еще в Порт-Ройале — конфискация корабля. Устраивать дискуссии здесь, в окружении этих красавцев, — она указала на два стоявших поблизости сорокапушечных фрегата, — что-то не хочется.