Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 13

Маркиз с удовольствием отметил и восхищенный вздох гостьи, и внимание, с которым она разглядывала его коллекцию.

— Вот этот похож, — она указала на картину, изображавшую несущийся на всех парусах флейт. Пенный бурун у рассекающего волны форштевня17, гордо реющие на мачтах вымпелы, туго натянутые паруса. Казалось, что если смотреть долго, то почувствуешь соленый запах моря, услышишь гул ветра в парусах и скрип рангоута.

— Это флейт. — В голосе Галифакса смешались удивление и уважение. Еще бы, такой корабль может плавать всюду. А значит и приносить настоящую прибыль. — Давайте завтра же съездим в порт, я хочу осмотреть это чудо!

— Ой, завтра не получится. «Мирный» уже сегодня должен был уйти в этот, как его… ах да, в Ревель. Он отвезет туда галльские ткани, из Ревеля привезет в Кале пушнину и только после этого прибудет сюда. Мне сказали, что это займет не меньше месяца.

«И принесет тебе не меньше тысячи фунтов», — Галифакс едва удержался, чтобы не присвистнуть.

Но что потом? Один удачный рейс тебе организовали, но дальше-то придется все делать самой. И вот тут-то и потребуются советники. Знающие, умелые. И небескорыстные, а как же иначе?

— Что же, графиня, я рад, что жизнь в изгнании вы начинаете с такой сильной позиции. Позвольте вновь пригласить вас в гостиную, маркиза вот-вот возвратится, и нас ждет ужин. Надеюсь, мой повар окажется достойным ваших ожиданий. А завтра, раз поездка в порт отменилась, я приглашаю вас осмотреть дом, который я присмотрел специально к вашему приезду. И, кстати, вам потребуются слуги…

Следующим утром графиня пожелала прогуляться по городу в сопровождении своей служанки.

— Как тебе наши друзья?

Они неспешно шли по мощеной улице, кутаясь в теплые плащи, привычно игнорируя встречных и внимательно следя, чтобы не прозевать какого-нибудь совсем отвязного наездника, каких всегда хватало во всех городах любых государств.

— Слава Спасителю, что не пришлось сидеть с ними за одним столом — маркиз с супругой были приторны до невозможности.

— Да, словно объелась мерзкой и липкой патоки. Увы, но рассчитывать на что-либо иное галлийской дуре не приходится.

— Но зачем тогда нужен был этот спектакль?

— Думаю, необходим. Надуть меня он все равно попытается, а для дуры не будет придумывать что-либо совсем уж изысканное. Как говорит один мой друг, по Сэму и колпак.

Жюли фыркнула.

— Сэмы колпаков не носят, у них у всех вон шляпы. Меня другое интересует. Дом нам благодетель подобрал, но он же и прислугу туда поставит. Так что знать господин маркиз будет о каждом нашем не то что шаге — о каждом чихе.

На это госпожа лишь гордо вскинула прелестную головку и тряхнула выбившимися из-под шляпки кудрями.

— Пусть знает! У бедной добропорядочной госпожи не может быть тайн! Обычная светская жизнь, треп с подружками да редкие прогулки с истинными джентльменами, не способными скомпрометировать несчастную беглянку.

Служанка резко прикрыла рот рукой, чтобы скрыть ехидную, недопустимую в разговоре с госпожой улыбку.

— Как скажете, ваше сиятельство, но боюсь, что общение исключительно с древними стариками будет весьма жестоким испытанием даже для вас. И оно может затянуться. Я с утра прогулялась мимо галлийского посольства, так там никто и не думает перекрашивать ограду. Боюсь, что кто-то осторожничает, а в результате мы застрянем здесь надолго.

Графиня едва заметно прикусила губу и продолжила путь молча. Со стороны это смотрелось естественно — болтливая служанка надоела госпоже. Бывает. Обычно таких выгоняют в тот же день, но иностранка… впервые в Лондоне… никого не знает… Да, ей придется потерпеть. Недолго, пока не найдет замену. Или простить, такое тоже случается. Вот, уже простила, даже улыбнулась, изволит что-то говорить.

— Что же, лондонский высший свет вряд ли сильно уступает парижскому! Балы, салоны, интриги. Буду вести обычную светскую жизнь.

— Кстати, насчет обычной светской жизни, — оживилась Жюли. — Маркиз вроде бы уже на следующей неделе собирался представить вас ко двору, а лучшие ваши платья трагически погибли в сражении с пиратами.

— То есть? — Графиня резко остановилась и повернулась служанке.

Служанка ответила самым серьезным тоном:

— Сундук с платьями пробила мушкетная пуля. Если мы не найдем готовую за пять дней совершить подвиг портниху и деньги на оплату, боюсь, знакомство с императором придется отложить. Я уже выяснила, нам нужно не менее тысячи фунтов, если вы не хотите попасть в разряд придворных искательниц покровителей.

— Сколько⁈ Тысяча на платье, тысяча, как залог за дом, авансы прислуге, приведение того дома в должный вид, выезд… Дьявол! У меня нет таких денег, на такое просто никто не рассчитывал.

— Ну, я могу получить деньги у известных вам людей. Правда, небыстро.

Госпожа звонко ударила кулаком по ладони и прошептала, почти прошипела:

— Не смей даже думать! Вообще с ними никаких контактов! Помни, нас здесь никто не прикроет, никто не защитит. Должен быть другой выход.

Они отправлялись лишь на короткую прогулку, но провели на улице не меньше двух часов. И все, кто видел их, были убеждены, что по стылым лондонским улицам гуляют не госпожа в сопровождении служанки, а две подружки, одна из которых просто богаче другой.

Обсуждают то ли своих мужей, то ли кавалеров. О чем еще могут с серьезным видом разговаривать молодые благородные дамы?

Однако предмет их разговора лежал в другой плоскости — крупная сумма нужна была срочно. И вариант взять ссуду в банке не проходил совершенно. Кто станет одалживать беглой иностранке, пусть и высокородной, не имеющей в империи никакого имущества? А титул сам по себе ничего не гарантирует. Банкиры всякого повидали, а уж обнищавших кастильских графов, готовых продавать свою шпагу всякому, кто готов платить, так уж точно по всей Европе.

Что остается?

Продать драгоценности? Кому? В Лондоне скупщики готовы обманывать также, как и в любом другом городе любой другой страны.

Заложить за полцены? Опять же где? Думай не думай, а путь вырисовывается один. К маркизе Галифакс, которая вроде бы вчера была мила и благожелательна.

Возвратилась мадам де Ворг в самых расстроенных чувствах, с глазами, полными слез.

— Что с вами, душа моя? — Маркиза была ожидаемо заботлива и внимательна.

— Беда, ваша светлость. — Дрожащий голос, судорожно сцепленные пальцы. — Просто не знаю теперь, что делать. Жизнь кончилась!

И несчастная женщина горько разрыдалась на полном плече хозяйки.

— Господи, да что ж случилось-то⁈

Лишь после долгих увещеваний и уговоров удалось понять, ситуация и впрямь катастрофическая — бедняжке не в чем идти во дворец. И это действительно беда — ее уже внесли в список на представление императору.

Что же, нет худа без добра. Спасение репутации — это серьезно, такие услуги не забываются. Помочь надо, но как? Делать-то что?

— Но драгоценности, надеюсь, сохранились? Отлично! Могу я взглянуть на них?

— Разумеется, ваша светлость. — Графиня аккуратно платочком промокнула глаза, вышла в свою комнату и вернулась с тяжелой шкатулкой. С усилием поставила ее на стол, открыла.

Маркиза разглядывала украшения не спеша, внимательно, словно опытный ювелир. Перебирала, смотрела на игру камней, качество их креплений, искусность гравировки.

— Это дорогие вещи. Если это продать…

— Но я не хочу это продавать! Хотя, конечно, согласна заложить, только не знаю где. И при хорошем проценте выкупить их уже через пару месяцев, может даже раньше.

Хозяйка наморщила лоб и нос, долго терла виски, шевелила губами, словно беззвучно читая молитву.

— Заложить… Знаете, душа моя, на мой взгляд залог — это крайнее средство. В конце концов, заложить такую красоту никогда не поздно, но стоит ли с этим спешить? Уверена, что супруг найдет лучший выход, а пока… да… я приглашаю вас в салон мадам Эбигейл! — И она решительно протянула руку, приглашая гостью следовать за собой. — Поверьте, наше спасение только там. И не думайте о деньгах. Поверьте, муж решит эту проблему.