Дитя для двух королей (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" - Страница 7

Я следовала за монахинями, которые встретили меня возле покоев короля. Заявили, что планы изменились. Потащили за руку, приговаривая, что теперь мы очень опаздываем. А я не могла до конца стряхнуть с себя усталость после самого лучшего акта любви, который у меня случался в жизни, и глупо улыбалась.

Жаль лишь, что про завесу ничего не удалось узнать. Правитель сказал, что она – выдумка и точно не существует, руша все мои надежды на легкий исход. А потом грубо притянул к себе и впился в мои губы без свойственного ему сокрушительного напора.

– Другим запрещай, но не мне, поняла? – прошелся мужчина по моей щеке пальцем и, подмигнув, поднялся.

Мелькнули передо мной крепкие ягодицы, сильные ноги. Фантазия разыгралась, захотелось потрогать, провести по подтянутой коже ногтями, оставить красные полосы. Любила я красивые попки, что поделать?

– Мне нравятся ход твоих мыслей, сладкая, – повернулся ко мне мужчина и, подняв мою голову за подбородок, нежно, словно шелком провел, прихватил мои губы.

И именно этот поцелуй сейчас горел, пульсировал жаром. Словно клеймо, с которым не справиться, не остудить.

Я едва не бежала за сестрами-прислужницами, уже ничего не остерегалась и просто принимала происходящее за данность. Наверное, скоро меня отправят домой, где все станет понятным и обыденным.

Зато в памяти будет жить он!

Вот мы попали в купальню. Встревоженная Иэльда закрыла за нами дверь, достала из широкого рукава большой старинный ключ и прокрутила его пару раз в замке.

– Скорее в тоннель, переоденем ее сразу на месте, – потянула она ручку на себя и вместо коридора перед нами открылся бесконечный проход с факелами.

Сестры моментально окружили меня, подтолкнули. Выглядели взволнованными, и их тревога по капелькам началась переливаться в меня.

– Что-то случилось?

– Король Хейсера изменил свои планы.

Я кивнула, будто что-то поняла, переступила через порог и оказалась в темной гардеробной, где всем девушкам не хватало места. Матушка захлопнула дверь, защелкнула замком и вскоре открыла проход в просторные покои в приглушенных розовых тонах, наполненные милыми девичьими мелочами.

– Это гостевая Элоизы, сестры короля Хейсера. Он внезапно решил навестить ее, хотя должен был поехать в ущелье Рокота. Верда, где пириус?

– Точно, – отозвалась прислужница, недавно угрожающая мне ножом у горла, и повернулась ко мне.

Под прицельным взглядом я достала изо рта стручок. Провела языком по щеке, где остались маленькие волдыри после этой высушенной травки. Опустила его в протянутую колбочку, которую монахиня закрыла и передала Иэльде.

– Восхитительно, – произнесла матушка, словно заполучила в свои владения величайшую ценность. – Не стойте, сестры, переодевайте ее!

Меня принялись раздевать, оттирать краску на теле, расплетать, чтобы создать новый образ. И с каждой новой секундой внутри зарождалось беспокойство. Зачем? Что еще им от меня нужно?

– Что я теперь должна сделать?

– То же, что и с правителем Эндарога, только с правителем Хейсера.

– Вы в своем уме?! – воскликнула я. – Решили меня по рукам пустит? Своих девушек для ублажения королей не хватает? Сколько их еще по плану? Пять, десять?

– Только два. Тише, дитя другого мира, нас могут услышать, – обернулась она на дверь.

– Да плевала я! – дернула я руками и вывернулась из едва натянутого на меня платья-халата из тонкого шелка.

Прямо передо мной встала Верда, всем своим видом напоминая о нашей встрече с ножом и моей кровью. А ведь сейчас их больше. Даже если начну отбиваться, то живой вряд ли выберусь. На что еще готовы пойти эти фанатички?

Я улыбнулась, всем своим видом показывая покорность. Позволила себя облачать в многослойное платье с широкими юбками. Смотрела в упор на девушку и понимала, что не подчиняюсь, теперь не смогу. Мне попросту не позволит совесть.

На одного я с трудом согласилась, но второй – это чересчур. Тело еще помнило недавние ласки. Внутри тянуло, между ног саднило. Я не стану отдаваться еще кому-то!

– Этим кольцом ты должна коснуться кожи правителя, – пояснила Иэльда, осторожно надевая на мой средний палец черное украшение с острыми гранями. – Будь податлива с ним и ни в коем случае не дерзи, помалкивай. Не повторяй то, что устроила на совете, нельзя.

– За кого вы меня принимаете? – спокойнее спросила я.

– Женщина, познавшая близость с мужчиной, осквернена, – произнесла монахиня таким тоном, будто готова простить меня за этот тяжкий грех.

– И даже замужняя?

– Брак не защищает от скверны, чистыми остаются лишь нетронутые девы.

– Значит, для вас мы все на одно лицо? Раз попробовав, уже считаемся пропащими для таких, как вы, безгрешных?

– Никто из нас не без греха, – снисходительно пояснила матушка. – Но душа твоя уже черна и никогда не станет светлой. Ты никогда не сможешь познать благословения Многоликой Алианды и впустить в свое тело ее божественную силу.

– А вы, как понимаю, ничего плохого не сделали и попадете в святилище, или что там у вас после смерти? Даже убийство пятерых сестер не в счет?

– Это вынужденная жертва ради блага Элиона, я буду отмаливать сей грех и уповать на прощение, но готова нести наказание.

Посмотрите на нее, святая благодетель!

Стало противно.

Они меня считали такой же, как те девушки из Алой розы, которые ублажали мужчин за деньги. И, видимо, не только меня, а всех женщин, которые тем или иным способом потеряли девственность. Но если не грешить, то как размножаться, как человечеству жить? И какое у них отношение к противоположному полу?

Интересная логика, однако.

Но кто я такая, чтобы с ними спорить? Это их вера, их путь. Пусть хоть с моста прыгают, мне до них не будет дела. Главное, чтобы отпустили домой и больше не напоминали о своем существовании.

– Вы не отступите? – сказала я с горьким осознанием, что опасно иметь дело с подобными фанатичками. Такие и на костре сожгут.

– Мы очень далеко зашли, дитя другого мира, ради спокойствия самого Элиона, и назад пути нет, – объясняла она, пока прислужницы укладывали мои волосы и наносили на лицо что-то вроде макияжа. – Наши земли столетиями сотрясают войны. Льется кровь невинных. Голодают дети без отцов. Страдают люди. А все из-за двух упрямых королей, не способных прийти к примирению.

– Но что могу сделать я?

– Твое дитя это исправит – таково пророчество Многоликой Алианды. Нужно лишь выполнить вторую часть плана и провести акт близости с правителем Хейсера.

Я смотрела на нее, пытаясь отыскать насмешку или какой-то подвох. Она ведь шутит.

– Даже если так, ребенок будет только от одного из них.

– От двоих, мы позаботимся об этом.

– Подобное невозможно! Вы сами себя слышите? Или с моей помощью вы хотите создать монстра? Нет, я не подписывалась ни на какие эксперименты над своим телом. И уберите от меня руки!

Иэльда приблизилась, положила ладони на мои плечи, настойчиво посмотрела в глаза. Прошептала что-то непонятное, и меня окутало ласковым, успокаивающим теплом. Магия?

– Никаких экспериментов. Это последнее, что от тебя требуется. Акт соития с мужчиной, больше ничего.

Я не бунтовала, не могла, хотя сознание еще билось в истерике. Не хотелось верить ее словам. Казалось, такая с легкостью соврет, заставит еще что-то сделать.

– Дайте противоядие для моей сестры. Дайте его сейчас, иначе я с места не сдвинусь.

– И куда ты спрячешь его? Правитель Хейсера может принять его за яд и бросит тебя в темницу, а нам не нужен подобный риск. Вот оно, у меня, – показала женщина маленький черный пузырек, который я даже взяла в руки.

Проверила его на свету, погладила пузатый бок и отдала Иэльде, посчитав ее доводы логичными. Все-таки будет подозрительным, если сейчас взбунтую и потребую его себе. Они решат, что хочу сбежать.

Верда облачилась в одеяние служанки, как и две другие сестры-прислужницы. Черные платья, белые передники и волосы, собранные на затылке в пучок. Они первыми приблизились к выходу из гостевых покоев. Одна вынырнула в коридор и вернулась через несколько минут со словами, что можно идти.