"Святые" 90-е Пионер – Том II (СИ) - Ветров Клим - Страница 10

Воодушевленный предстоящими переменами, утром встал пораньше, собрался, намолол одну пачку кофе, взял старую турку без ручки, и в гараж. Только сначала к Сафрону зашёл, разбудил его, и предложив работу, попросил чтобы то же самое он передал Андрюхе.

— К десяти подходите, отец ждать будет. Только обязательно Лёх, не подведи. — наставительно инструктировал я.

— Не подведу Димон, отвечаю. Работа во как нужна, без денег вообще вилы!

У кого какие проблемы, Лехе вон, лишний червонец сшибить, а я не знаю как баксы поменять. В сберкассе курс никакой, да ещё справка нужна откуда валюта, коммерческий обменник в городе один, да и курс тоже так себе, пользуются своей монополией. Остаётся у барыг на рынке по мелочи раскидывать, или как-то с товаром мутить. И то и другое хлопотно, да и времени куча потребуется.

Распрощавшись с Лехой, дошел до трамвайной остановки, по пути купил хлеба четыре буханки, консерв десять баночек рыбных, и лапши пять килограмм. Запас карман не тянет, заброшу, и пусть лежит. Мало ли, пригодится. Сел на трамвай, доехал до нужной остановки, дальше пешком прошёлся, и вскоре уже открывал гаражную дверь.

Зашёл, — холодно. Первым делом печку растопить, благо всё готово, остаётся только спичку зажечь. Меня так война научила, потому что никогда не знаешь каким с задачи вернёшься, — может раненым, или просто уставшим. Пока дрова колоть, да печь разжигать станешь, окочуришься. А так спичкой чирк, и готово. Долго я здесь задерживаться не собирался, но часок другой планировал провести. Деньги пересчитать, да подумать хорошенько. Думается тут легко, не напряжно.

Пока разгорался огонь, достал рублевую заначку. Пересчитал, — две тысячи триста. Хватит примерно на десять кубов обрезной доски, пару рулонов ткани и на аренду склада. Но десять кубов мало, при таком спросе на гробы, недели на две работы. А потом что? Цены пока ещё держатся, и лес есть, но ненадолго это, точных дат не помню, знаю лишь что кувырком пойдет, и в девяносто втором — девяносто третьем, пик будет самый, а точнее самое дно. Так что однозначно менять надо буржуйские деньги на наши фантики, и покупать по максимуму материалы. Дождавшись когда разгорится огонь в печке, поставил топиться в кастрюльке снег. До войны ни разу не приходилось так добывать воду, снег ел, когда пить хотелось, но чтобы растапливать, не было. А там постоянно. Особенно запомнился один случай, когда зимой двадцать третьего мы неделю за поселок один бились, а когда зашли, и вдруг тишина. Не знаю уж что там у противника делалось, может ротация, или ещё чего, но подарили они нам почти день целый отдыха от бесконечной канонады. Посёлок в руинах, еды никакой нет, вода тоже на исходе, поначалу пили из пакетов для разогрева, что входили в состав сухпайка, потом снег растапливали в котелках. Ни чая, ни тем более кофе уже не было, вскипятим «снежка», посидим, попьем горяченького, погреемся у костра, и на сбор трофеев. Много там тогда полегло с обеих сторон, но наших сразу собрали, отдельно сложили, а укропов не трогали, они так и лежали вдоль дороги вместе с ещё дымящейся, разбитой техникой. Я тогда себе подобрал автомат, несколько магазинов на сорок пять патронов, да плиты из броников повытаскивал, какие целые были. Бес же нашел десяток телефонов. Если не запаролено было, открывал контакты, находил номер типа: «Батя, Папа, Отец, Тятя» у всех по-разному, звонил, сообщал о смерти их сына, и говорил где они могут забрать тело. Тела мы отдавали всегда, херней не занимались, в отличии от солдат противной стороны. Те вообще ничем не брезговали. Нередко случалось так, что наших ребят двухсотых выкупать приходилось, потому что бесплатно не хотели отдавать. Какой бы не была война, но мы, даже несмотря на нашу специфику, человеческий облик никогда не теряли, стараясь при любом раскладе оставаться людьми. Война она ведь тоже вполне себе жизнь.

Растопив снег, заварил в турке кофе. Отсутствие ручки компенсировал плоскогубцами, и когда поднялась «шапка», снял с печи. Дал чуть настояться, налил в чашку, и зажмурившись, отхлебнул. Божественно!

Никогда не думал что в эти времена такой достать можно. Вкус, аромат — выше всяких похвал. Спасибо дяденьке Патрину, уважил. Как человек он, конечно, говно, но кофе достал хороший.

Допив всё что было в турке, ополоснул посуду, и отложив тоненькую стопку валюты, остальное убрал обратно. Ну всё, теперь баксы менять. Точек где это можно сделать, я знаю в городе три. Одна возле драматического театра, вторая на рынке, и третья напротив ресторана Юбилейный. В принципе, все три, плюс-минус, рядом. Распихав деньги по карманам, застегнул куртку, вышел на воздух, и закрыв гараж, двинулся на остановку.

Добирался не особо долго. Сначала пятнадцать минут на трамвае, потом автобус. Начать решил с рынка, там не так на виду, и денежку для обмена приготовил самую мелкую, двадцать долларов. Курс узнаю, присмотрюсь, ну и вообще, попробую что это такое. Раньше доллары меняли прямо у входа, но это был конец девяностых, поэтому на успех я не сильно рассчитывал.

Подошёл, покрутился немного, но никого похожего на валютчиков не выявил. Вездесущие бабки с семечками, тапками, шарфами, платками, дедок с вениками для бани, паренёк лет тринадцати с медом, ну и так ещё, по мелочи. Сам рынок сегодня не работал, по выходным только, поэтому вся «движуха» здесь, дальше идти смысла нет.

Вообще, когда я сюда приходил после отсидки, валютчики не стесняясь, стояли с табличками — «Куплю-продам», и перечеркнутая сверху вниз английская $. Сейчас же такое маловероятно, торговля валютой запрещена, но как-то же они должны выделяться?

Ходил-бродил, и никого не найдя, решил спросить у таксиста.

— Много валюты? — пристально оглядев меня, спросил усатый дядька, скучающий за рулём белой Волги.

— Двадцать долларов. — гордо ответил я.

— Так это мелочь паря, давай я сам заберу, сколько хочешь?

Глядя на добродушного таксиста, я только руками развел.

— Так не знаю, не доводилось продавать…

— Курс официальный знаешь?

— Неа.

— Восемьдесят копеек за доллар, я один к одному возьму. По рукам?

— Слышь, дядя, я что, на идиота похож?

— В смысле? — наиграно удивился таксист.

— Да в прямом. Ты чё мне паришь? Какие один к одному? Фраера в зеркале своём ищи, мне свистеть не надо!

— Да ты чего, паря? Я ж как лучше хотел!

— Хотеть ты можешь чего угодно, мне на барыгу просто покажи, не умничай!

Таксист нахмурился, видимо прокручивая в голове варианты ответа, но в итоге ткнул пальцем в дедка торгующего вениками.

— Петром Данилычем кличут…

Молча захлопнув дверь Волги, я подошёл к торговцу вениками, и спросил прямо в лоб.

— Валюту берешь?

— Ну. — позыркав вокруг глазами, подтвердил тот.

— Курс какой?

— Девять.

— Один к девяти?

— Ну.

— Сотку заберёшь? — решил я «сыграть» по-крупному.

— Ну. — так же коротко подтвердил мужичок.

— Ты ещё какое-нибудь слово знаешь?

— Ну.

Осознав что ничего другого не услышу, я достал пять двадцаток. Дедок взял доллары в руки, деловито ощупал, просмотрел на просвет, и положив на столик перед собой, придавил секатором. Ща. — буркнул он, «ныряя» в салон своего запорожца.

Вообще странный тип, вроде тюфяк-тюфяком, а взгляд цепкий, нехороший такой, даже меня пробирает. Может и преувеличиваю в чём-то, но непростой дедок, совсем непростой.

— На. — дед выполз из своего автомобиля, и прихватив со столика доллары, положил туда же стопку рублей.

Стараясь не суетиться, я пересчитал пятидесятирублёвые купюры. Ровно восемнадцать штук, девятьсот рублей.

— Спасибо дедуля. — поблагодарил я валютчика, и сунув деньги в карман, двинулся вдоль забора.

Шёл, а сам всё по сторонам поглядывал, хоть ничего подозрительного и не было, но всё равно какое-то чувство появилось странное, тревожное. Дошел до остановки, дождался трамвая, и проехав две остановки, выскочил в последний момент. Но нет, никаких хвостов, наверное я всё же переигрываю, на воду дую. С какой радости тем же валютчикам интересоваться моей персоной? Сто баксов для них такая мелочь, что подотрутся случайно, убытка не заметят. Притащи я им хотя бы штуку, тут уже возможны варианты, но тоже с натяжкой.