Хитрожопый киборг (ЛП) - Майло Аманда - Страница 5

— Пако? — говорю я ему. — Ты хитрожопый осел.

Не смущаясь этого замечания, он тянется к платку, заправленному в одну из петель моего ремня, и хватает его с молниеносной скоростью цепкой верхней губой и нижним рядом зубов, резко срывая его с меня.

Я заставляю себя спокойно сглотнуть, давая горлу занятие, кроме крика, хотя, как ни странно, именно так мне и хочется отреагировать.

Я, конечно, видел, как люди кричат в видео. Но холостяки-йондерин известны своей невозмутимостью. Даже отстраненностью. Я не должен ничего чувствовать из-за того, что животное сбросило меня с седла и украло мой платок.

Когда я заставляю себя смотреть на кажущийся бесконечным горизонт впереди, краем глаза я наблюдаю, как платок исчезает в пасти животного, медленно втягиваемый его странными цепкими губами, которые двигаются взад-вперед, всасывая этот предмет моей одежды.

Длинные скулы кажутся надутыми, он осмеливается повернуть лицо в мою сторону… и тычется мордой в мою руку, ударяя в локоть.

Я игнорирую его. Продолжаю идти.

Легко поддерживая темп, он толкает меня во второй раз.

Я продолжаю игнорировать его.

Он пихает меня в третий раз.

Я взрываюсь:

— АХ ТЫ, МЕЛКИЙ ПРОХВОСТ! — я с рычанием бросаюсь на него.

— ХИИИИИИ! — пушистое животное сдавленно взвизгивает. Что интересно, потому что я еще не сомкнул руки на его горле, но именно таково мое намерение. Он уклоняется в сторону, на мгновение замирает — затем бросается бежать, хвост с кисточкой на конце бешено размахивает, почти виляет.

Прищурив глаза, я заставляю себя не гнаться за ним.

Через мгновение он, должно быть, понимает, что я не следую за ним, поворачивает голову, демонстрируя правый глаз и невероятно широкую челюсть с тяжелыми костями. Его уши торчат в любопытстве. Затем он машет передо мной моим красным носовым платком. Дразнит меня.

Это животное намеренно ищет опасности с моей стороны.

Сжав губы, я выдыхаю неестественные остатки возбуждения, поворачиваюсь и продолжаю идти.

Позади меня снова раздается дерзкий стук копыт. А потом… удар.

Удар.

Удар.

Он прикасается ко мне ртом. Прижимает скомканный платок к моей спине и задней части ног.

Бум-бум-бум. Это животное не знает, с каким хищником имеет дело. Иначе он никогда бы не стал дразнить меня, как он сейчас неосторожно делает, нагло тычась в меня мордой.

Я останавливаюсь.

Он отбегает.

Раздраженно вздохнув, я продолжаю свой путь.

Крадучись легким шагом и держась позади меня, он возвращается.

Его ноздри прижимаются к тыльной стороне моей руки, оказывая достаточно сильное давление, чтобы подтолкнуть конечность вперед.

Я стискиваю зубы и отказываюсь реагировать.

Испытующе, следуя так близко, что его копыта задевают задники моих ботинок, он сильнее прижимается мордой к моей руке, затем еще сильнее, пока не начинает поддерживать вес моей руки, его горячее дыхание обжигает мою кожу.

Я тянусь к его рту, пытаясь поймать его, чтобы разжать челюсти и вырвать у него платок.

Он легко отстраняется от меня и отбегает на несколько шагов.

Затем возвращается. Прикасается ко мне. Смелее, чем раньше. Удар.

Я спокойно останавливаюсь. Я смотрю под руку, на его нос. Медленно поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

Он поворачивает голову в сторону, его уши встают торчком, и он наблюдает за мной левым глазом. Хвост больше не хлещет по бедрам. Мои глаза сканируют его, отмечая, что, кроме ближайшего ко мне уха, он замер как вкопанный. Пушистое ухо с осторожностью повернуто ко мне, готовое принимать сигналы, как спутниковая тарелка.

— Ты не хочешь вернуть мне носовой платок? — я спрашиваю его, чувствуя себя глупо из-за того, что разговариваю с животным.

Но к моему великому удивлению, глупое животное так глубоко кивает подбородком, что почти касается своей шеи.

Сбитый с толку, я стою неподвижно, когда непонятный зверь приближается ко мне, поднимает морду, задирает верхнюю губу…

И показывает мне ряд жутких зубов с оранжевыми пятнами.

— О, ради всех морских глубин, — бормочу я с отвращением. — Это отвратительно.

Выпуклость его щеки говорит мне, что он не проглотил мой носовой платок, а только засунул его себе в пасть, и я чувствую одновременно безжалостное раздражение оттого, что он им не подавился — что странно, поскольку это крайне негативная эмоция, с которой я незнаком, — и облегчение, потому что это была бы бессмысленная, ненужная смерть.

Наверняка по его собственной вине, но в ней нет необходимости.

Животное делает жевательное движение и снова открывает рот, на этот раз раздвигая челюсти, судя по всему, для зевка — и вот, у него на языке мой платок. Более темного цвета из-за его слюны. Точнее, с пенисто-зелеными крапинками.

Я неуверенно протягиваю руку. И когда животное не смыкает челюстей, я хватаю уголок своего платка и выдергиваю его у него из пасти.

Я вздрагиваю, когда уши существа откидываются назад и оно издает набор скрипящих звуков, которые звучат подозрительно — стоить иметь в виду, что мое ухо не приучено к таким вещам, — но они звучат подозрительно похоже на смех.

Я опускаю взгляд на свой кулак, в котором сжимаю промокшую украденную вещь. И я не знаю, больное ли это животное или это нормально для ослов, но пена, которой оно покрыло мой предмет, напоминает поверхностно-активное вещество⁷.

Я с отвращением смотрю на кулак, сжимающий носовой платок. Я ни за что не верну эту вещь в петли для ремня, не говоря уже о том, чтобы позволить ей коснуться моей шеи теперь, когда он ее испачкал.

Мое горло вибрирует — и я понимаю, что рычу.

Уши осла повернулись, чтобы уловить звук, и он снова замер как вкопанный.

Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю идти.

Через несколько мгновений его бархатисто-мягкая морда прижимается к моей пояснице, на что я не реагирую, и, как ни странно, он, кажется, воспринимает это как согласие оставить свой нос там.

Если бы я не считал его такой занозой в заднице, я бы назвал это постоянное касание почти дружеским.

Но когда его губы опускаются ниже, и я чувствую, как они раскрываются над моим задним карманом, куда я положил перочинный нож…

Я поворачиваюсь к нему.

Он отшатывается и убегает прочь.

Мое дыхание становится таким, что в горле хрипит, когда я протягиваю руку назад и обнаруживаю, что ножа нет.

ГЛАВА 4

Животное по суше следует за мной, должно быть, четыре лиги. Я нацелился на ту усадьбу, которую заметил целую вечность назад, и полностью сосредоточен на том, чтобы добраться до нее. Я не обращаю на подлое существо, преследующее меня, абсолютно никакого внимания, даже когда слышу, как он роняет мой нож.

Невысокое животное останавливается позади меня, словно ожидая моей реакции.

Когда я не реагирую, он поднимает его снова. Я знаю, потому что проходит не более нескольких вдохов, прежде чем мои уши слышат, как он бросает его обратно в грязь. Снова. И еще раз. Мягкий, почти бесшумный стук его копыт ускоряется, пока я не понимаю, что он прямо за мной.

Я действительно понимаю, что он стоит прямо у меня за спиной, потому что тычет меня в спину округлой рукояткой ножа из вишневого дерева, которым у меня возникает сильное искушение содрать с него кожу.

Из меня вырывается вздох. Разочарованный, раздраженный. Я избавлен от необходимости больше общаться с ним из-за лошадиного ржания.

Я знаю из видео, что это своего рода приветствие среди представителей рода Equus⁸.

Звук, с которым ослиные зубы сжимают рукоятку моего ножа, заставляет меня в ответ тоже сжать зубы. Он подходит ко мне вплотную, уши напряженно выставлены вперед, шея выгнута дугой. Лошадь снова ржет. Без предупреждения Пако устремляется вперед, все четыре копыта уверенно ступают, мягко постукивая по земле, когда он приближается к трем лошадиным фигурам.