Договор на одну ночь (СИ) - Акулова Мария - Страница 30

Лицо мужчины приближается к моему. Я почти чувствую губами его губы, но Андрей замирает и делится выдохом. Мое дыхание, возможно, пахнет страхом. Его – алкоголем и властью. Над миром в целом и надо мной в этот конкретный момент.

– То, что ты предлагаешь, это не договор, Лена. Это просьба. Не надо обманываться. Свою девственность ты могла бы отдать кому-то заинтересованному. Но пришла ко мне. И просишь.

Он разъебывает мой стройный план вкрадчивым шепотом. А я жадно-жадно вдыхаю слова и фокусируюсь на том, как губы задевают губы.

Его рука спускается ниже и сжимает мою грудь через ткань. Настолько интимное со мной происходит впервые. Скорее всего рядовой для мужчины собственнический жест вызывает бурю.

– Но если останешься – я выебу тебя как сам хочу. А я хочу.

Я теряюсь в словах и действиях. Они стали слишком сложными для моментального усвоения.

Пусть будет просьба. Не договор. Как скажете.

Киваю, задевая губами губы. Он подается ближе и полноценно прижимается. Давит на них, раскрывая. По моим зубам проезжается язык, а рука спускает ткань платья вместе с лифчиком и сжимает грудь наживую. Пальцы находят сосок. Он твердый и болит, а я даже не замечала. Подушечки сжимают его, по телу растекается странная-странная патока.

Темиров отрывается от моего рта и ловит взгляд. У меня перед глазами плывет. Я просто не готова, что это всё… Вот так.

Рука всё так же сжимает мою грудь. Я неосознанно опускаю взгляд и смотрю, как это происходит. От волнения приоткрываю рот и выдыхаю удивленный тихий стон.

– На меня посмотри.

Слушаюсь.

Снова врезаюсь в вытесанное из камня красивое лицо, но не разбиваюсь, а испаряюсь шипящей пеной.

Длинные пальцы медленно ползут выше по коже и несильно сжимают мою шею. Я послушно делаю шаг ближе.

– Если тебя послали, я тебя уничтожу, Лена. – Это не угроза, а всего лишь очерчивание последствий.

Не дожидаясь ответа или клятвы в честности, Андрей тянет меня ещё ближе. Я встаю на носочки и мну пальцами прохладную ткань рубашки.

– Рот открой. И делай всё, что говорю.

Расслабляю челюсти. Между зубов скользит настойчивый язык.

Мужчина одним движением разворачивает меня к кровати и толкает.

Лена

Я падаю на плотное покрывало и инстинктивно отползаю выше.

Сдавая с потрохами свою неопытность, трогаю пальцами горящие губы.

Андрей же без спешки расстегивает манжеты рубашки и закатывает её рукава, не разрывая зрительный контакт.

Не знаю, о чем думает, а я чувствую горьковатый алкогольный вкус его языка у себя во рту.

– Ты можешь снять платье. Если не стесняешься, конечно, – сквозь серьезный тон мужчины продолжает просачиваться яд. Может быть он ждет смущения. Думает, я не понимаю, на что иду. Но я способна обуздать страхи. С детства этому училась.

Скатываю платье по бедрам, приподнимаю таз и веду ткань выше. Снимаю через голову и отбрасываю в сторону, не глядя. Он не успевает приказать, что делать с бельем. Только глазами выстреливает на грудь, а я завожу руки за спину и, выгнувшись, расстегиваю крючки.

Бюстгальтер летит вслед за платьем. А освобожденные легкие разрывает из-за горящего за ребрами пламени.

Моя "послушная обнаженка" замедляет движения мужчины. Рука Темирова лежит на одной из нижних пуговиц рубашки, а взгляд блуждает по моему телу.

Решиться и снять стринги так же быстро не могу. Съезжаю взглядом по мужскому телу и упираюсь в ширинку. Она ощутимо вздыблена. Его одолжение сильно пахнет возбуждением.

Под звуки своего учащенного дыхания наблюдаю, как депутат расстегивает рубашку до конца, высвобождает её из-под пояса брюк и щелкает пряжкой.

Поднимаю глаза к глазам.

Мне хотело бы услышать хотя бы что я красивая, но стараюсь не думать о таком. Я собралась переспать не с романтичным принцем. Я выбрала соучастника, который меня не отвращает. И всё.

Андрей ступает коленом на матрас, раскрывая полы рубашки. Мне нравится его тело. Смуглая атлетичная грудь и плоский живот со слегка очерченными кубиками.

Наверное, впервые попробовать секс с таким мужчиной – это везение.

– Я купила презервативы. Они в сумке…

Киваю в сторону изножья кровати, но глаз от мужского лица не отрываю. Он от моего тоже.

И в презервативах моих, кажется, не нуждается.

Не подозревает, что я чуть не сгорела от стыда, покупая их.

Темиров командует:

– В тумбочке возьми.

Я, не собираясь спорить, подчиняюсь. Даже радуюсь короткой передышке.

Перевернувшись, отползаю до самых подушек. Открыв тумбочку, нахожу запечатанную упаковку. Не хочу уточнять, это господин депутат привез с собой, купил "на всякий случай" или у меня между пальцами гостеприимство гостиницы. Но упаковка была закрыта. И это... Вроде бы безразлично, но почему-то хорошо.

Ни открывать, ни надевать презервативы я не умею. Хочу развернуться и отдать выбранный квадратик, но всё идет не по моему сценарию.

Кровать пружинит под мужским весом. Пальцы Андрея решительно сдавливают мои бедра. Цепенею, а Темиров давит на тазовые косточки, поддевает нитки стрингов и тянет их вниз.

Я приподнимаю бедра. Ткань скользит по лобку. Пальцы спускают белье до колен и дергают ниже. Вдоль моего позвоночника с нажимом в требовательном прогибающем жесте едет грубоватая ладонь.

Я чувствую дыхание на шее. Волоски поднимаются дыбом на теле и затылке. Низ живота наливается кровью.

К коже на загривке прижимаются губы. Стянувшие белье пальцы скользят вверх и вниз – по ягодицам и спине.

Если он решит сделать это сзади, я… Не знаю. Мне хотелось бы глаза в глаза. Но я молчу и кусаю губы, утопая в неизвестности и непредсказуемости. Я отдамся и подчинюсь.

Сильная рука ныряет мне под живот. Спина ненадолго спаивается с твердой грудью. Может быть это фантазии, но между своих лопаток я чувствую быстрое биение не своего сердца. Вдавив голые ягодицы в ткань классических брюк, Андрей резко меня переворачивает.

Я с разбегу врезаюсь в абсолютную решительность черных глаз. Это усиливает дрожь в разы.

Отдаю презерватив. Не благодаря, он рвет фольгу зубами. Отбрасывает. Кладет мои руки на полурасстегнутый ремень, отдавая бессловесный приказ.

– Насколько ты девственница, Лена? Сознание при виде члена не потеряешь? – Задает вопросы, скользя кончиком носа по моей щеке. Щекочет дыханием прозрачный пушок и дразнит кожу движением губ.

– Не потеряю. И хватит… Глумиться.

Хмыкает, но глумиться действительно перестает.

– Губы дай.

Слушаюсь. Подставляюсь. Мужчина снова глубоко целует. Вкладывает в пальцы немного скользкий презерватив и, сжав кисть, направляет ближе к члену. Первая встреча с мужской плотью в моей жизни происходит при помощи пальцев. Я чувствую, что член ужасно горячий, упругий и гладкий. Определенно стоячий. Под подушечками угадываются выпуклые вены. Я обхватываю ствол и понимаю, что большой.

Уверена, он надевал презерватив уже столько раз, что в моей помощи не нуждается, но заставляет участвовать. А может быть учит. Благородно.

Раскатывает сам, но моими пальцами. Дальше сжимает своим кулаком мою ладонь и водит по стволу, толкаясь в рот языком.

Лучше не думать, насколько глупой и неопытной я ему кажусь. Но я стараюсь. Честно. От всей, блин, души.

Двигаю ладонью по члену и подстраиваюсь под манеру глубокого поцелуя.

Телу делать это легче, чем разуму. Оно отзывается на близость. Ему нравится, как чужая гладкая и горячая кожа трется о мою. Как мой любовник пахнет. Как целует. Как соски щекочут жесткие волоски на мужской груди. Как под пальцами ощущается толстый ствол.

Снова хочется попросить его потрогать грудь. Это было... Приятно.

Оставив в покое мой рот, Андрей прижимается губами к шее. От внезапно прострелившего удовольствия расширяются зрачки. Я смотрю в потолок и дышу громче.