Развод. Научусь жить без тебя (СИ) - Безрукова Елена - Страница 6

Я, дурак конченый, тогда так офигел, что не обратил на это внимания. Трясся от одной мысли, что Лана узнает о косяке, ни о чём больше не думая. У меня было только одно желание: запрятать эту девку куда подальше, чтобы никто ничего не узнал. Тогда мне почему-то казалось, что она тоже переживала из-за того, что подвела родную тетку.

Ага, сейчас. Переживала она.…

Выждала удобный момент и ударила. Так, чтобы наверняка.

— Я не пряталась, — возразила Юленька, но щеки предательски покраснели, выдавая ее с головой, — так вышло.

— Ни черта подобного, — теперь я это знал наверняка, — ты изначально запланировала такой финт. Чтобы потом явиться к Лане с пузом, лезущим на глаза, и устроить дешевый спектакль. На что только рассчитывала? На то, что сразу воспылаю любовью к тебе и нагуляшу? Побегу делать тебе предложение? Приведу тебя в наш дом, обложу шелками и золотом?

Она покраснела ещё сильнее, и по тому, как зло сверкали её глаза, я понял, что да — именно на это и был расчет.

— Малыш заслуживает хорошей жизни!

У меня же ноль эмоций к этому ребёнку. И мне не стыдно.

— Юль, слушай меня очень и очень внимательно. Я скажу это только один раз. Не будет ни свадьбы. Ни новых домов, ни шелков, ни брендовых шмоток, ни поездок на Мальдивы. Вообще не будет ничего из того, что ты себе нафантазировала. После рождения ребёнка мы сделаем тест, чтобы убедиться, что он — мой.

— Твой!

— Цыц! После этого вы уезжаете: чем дальше — тем лучше. И даже не показываетесь в этом городе. На жизнь я вам дам денег, но: если ты рассчитывала на машины, квартиры и прочие блага – умерь аппетиты. Всего этого не будет.

— Но как же…

— Никак. Ты меня не интересуешь. Твои дела меня не интересуют, а желания и подавно. Мне не звони – говорить не стану. Твой номер перекину на помощника, если что-то потребуется – сначала к нему с полным обоснованием необходимости тех или иных трат.

— Ты.… — она начала задыхаться от возмущения.

— Да. Я — сволочь. Ещё претензии будут?

Она хватала воздух ртом, а я развернулся и ушел.

Мне нужно было найти Лану.

МЕЛАНИЯ

На следующий день лучше не стало. Наоборот, утро добавило мучений.

Полночи я не могла сомкнуть глаз, поэтому проснулась лишь когда стрелка на часах почти доползла до десяти. Я воспользовалась предложением Кирилла сегодня не идти в офис.... Я бы и не смогла сейчас - смотреть опять на Руслана.... Это выше моих сил!

Аня и Кирилл уже ушли, оставив одну. В квартире тихо. На столе, на подносе, прикрытом белым полотенцем, меня ждал завтрак и записка от подруги:

“Чувствуй себя как дома”.

В горле стоял колючий ком. Я чувствовала себя разбитой, несчастной и очень одинокой.

Мне было плохо.

Я всё-таки включила телефон, который отрубала, чтобы спрятаться от мужа, и тут же на меня обрушился шквал пропущенных и сообщений. Всё от мужа. Я смахнула их, не открывая – нет смысла читать оправдания и очередную ложь. Не хочу!

Его номер отправился в чёрный список – самое подходящее место для предателей. Туда же улетела змея, которую я пригрела на своей груди. Любимая племяшка…

Предатели.

Мне так было больно дышать, что сводило зубы.

И именно в этот момент меня настиг звонок Леры – моей старшей сестры.

Внутри расползлось онемение, но я всё-таки поднесла телефон к уху.

— Да…

Собственный голос показался чужим. Сухой, безжизненный, никакой. Как и вся я.

Я не знала, как с ней говорить, как передать весь кошмар того, что натворила ее дочь. Но с первых же слов разговор принял совершенно неожиданный оборот.

— Ты что натворила?! — прокричала в трубку сестра, — Юляшу на сохранение положили. Из-за тебя!

— Из-за меня? — тупо переспросила я.

— А из-за кого ещё! Неужели нельзя было вести себя достойно и не устраивать дешевых сцен!

— Дешевых сцен? — у меня такая муть была в голове, что только и могла переспрашивать.

С каждым мигом усиливалось ощущение звездеца, который набирал обороты и был готов обрушиться на меня, лишив последних сил.

— Она сказала, ты истерику устроила перед Русланом, а потом, когда мою девочку повезли в больницу, сбежала, вместо того чтобы остаться и помочь!

Меня задело то, с какой интонацией она произнесла имя моего мужа. Будто на что-то имела право….

— Ты знала?!

Лера фыркнула в трубку:

— О том, что у Юли и Руслана ребёнок будет? Конечно, знала. Она мне сразу об этом сказала.

Комок боли внутри запульсировал с новой силой.

— Знала и все это время охала-ахала, сокрушаясь, что отца ребёнка нет рядом?

— Его и не было. По твоей вине. Да и с чего я должна была тебе говорить? Беременность непростая была, Юле себя надо было беречь, а не с тобой воевать.

Я не могла поверить своим ушам:

— То есть для тебя это — нормально? Что племянница полезла к моему мужу?

— О чём ты? Куда она полезла? — хмыкнула сестра, — он ей прохода давно не давал. Ухаживал красиво, цветы дарил, украшения. К нам сюда каждый месяц приезжал, гостинцы привозил.

— Врёшь.

— А вот и нет, поняла?

— Очнись, Мелания. Ты — хорошая жена, никто не спорит. Удобная, надежная, но Руслан давно и безнадежно влюблен в мою девочку. Мы просто не знали, как тебе сказать. Родные всё-таки, не хотелось вот так — с бухты-барахты. Да и ему стыдно было признаваться, что у него другая…моложе и без дефектов. Сама знаешь, Руслан — мужчина деликатный и обстоятельный.

О, нет. Вот тут она совершенно ошибалась.

Как выяснилось, я вообще не знала своего мужа! Думала, он тот, кто будет рядом всю жизнь: защита, опора, любовь и преданность. Но я оказалась у разбитого корыта….

— А пока мы думали да прикидывали, как бы сказать помягче, Юленька и не выдержала. Сама понимаешь — беременные такие импульсивные, — сестра рассмеялась, а у меня мороз по коже пополз от того смеха. Потому что в нем не было ничего кроме лживого участия и торжества, — но ее тоже понять можно… Живот уже большой, люди судачат, спрашивают: кто отец? А ей приходится отбиваться от бестактных вопросов. Не дело это. Ей беречься надо. Так что прости, Лан, сестры — сестрами, но пора уже и честь знать.

Она говорила, а я даже ответить ничего не могла. В ушах нарастал шум.

— Теперь ты в курсе всего, и я надеюсь, тебе хватит совести не мешать молодым, и не портить моей девочке настроение и жизнь, — продолжила говорить Лера, а я никак не могла поверить в то, что это происходит наяву, со мной. Ещё вчера я думала, что больнее уже быть не может. О, как же я ошиблась… — Хватит того, что ты вчера ее довела. Руслан всю ночь с ней в больнице просидел, чуть с ума не сошел от тревоги. Я сама тут как на иголках — хоть собирайся и приезжай к вам. Бедная моя девочка.…

— Да уж, бедняжка, — процедила я сквозь зубы, и сестра, почувствовав яд в моем голосе, тут же ощетинилась.

— А ты не ёрничай! И не мешай им! Не смогла мужику родить — вот и сиди тихо! А к Юльке моей лезть не смей! Слышишь? Руслан ее любит, у них планов тьма. И дом новый строить будут, и на работу он её устроит, когда из декрета выйдет — чтобы опыта набиралась. Потом в фирму ее введёт, в управляющий совет. Потом — за вторым пойдут. Не смей им мешать!

К холоду, замораживающему все мои внутренности, добавилась ярость.

Я столько времени ходила, как дура, беспокоилась — как там бедная Юленька, как там сестрица! Помогала и деньгами, и услугами, ни в чём никогда не отказывала. Упросила Руслана взять племянницу на стажировку в нашу фирму, хотя изначально он был против.

А теперь я должна отойти в сторону и не мешать? Не доставлять проблем, не мотать нервы и не отсвечивать? Этого они от меня ждут? Совести? Благородных поступков и гордого ухода в закат?

— Ты слышишь меня? — сестра продолжала голосить, — ты не имеешь права им мешать!

— Кто-то собрался говорить мне про мои права?