Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 4

— Это не лучшее начало совместной работы, Рустум, — спокойно ответил Виталик и направился к одной из машин. — Александр, рассаживайте людей по машинам, а сами ко мне. Поговорим в дороге.

Путь в Дамаск был не близким. За разговором с Казановым, я не особо смотрел в окно на проносящиеся мимо небольшие поселения в провинции Хомс.

— Завтра вы должны будете прибыть в так называемый «Белый дом». Это здание аппарата Главного военного советника в Сирии. Познакомитесь со старшим военным советником при командующем ВВС и ПВО. Получите от него задачу и начинайте работать, — объяснил Виталий, поправляя солнцезащитные очки.

— Звучит так, будто наши с вами дороги расходятся, — ответил я.

— И как мне кажется, что вы этому факту не расстроились, — посмеялся Виталий. — Мы ещё увидимся, но пока каждый будет делать свою работу. Мне придётся разобраться и со взрывом, и с другими делами. Ваша работа — летать и учить этому сирийцев.

— Коротко и ясно, — ответил я.

До самого въезда в Дамаск мы не сказали другу ни слова.

Только мы въехали в столицу, как на меня тут же нахлынули воспоминания из прошлой жизни. Тогда в Дамаске всё было не так. Чувствовалось, что идёт война в стране. Были разрушены часть домов, а людей на улицах не очень много.

Сейчас всё по-другому. Глядя в окно машины, я видел как город жил бурной жизнью. На дорогах царил знакомый мне хаос. Потрёпанные и новенькие иномарки и ржавые грузовики неслись без видимых правил, а мотороллеры юрко лавировали между рядами машин. Везде звучат пронзительные и длительные сигналы.

Узкие улицы Дамаска тянулись лабиринтом старых домов с балконами, увешанными коврами и бельём. Между ними теснились лавки и кофейни. Через открытое окно внедорожника я чувствовал, как от этих заведений тянется густой аромат кардамона и жареного мяса.

Сразу бросается в глаза, что балконы практически подходят вплотную друг к другу. Наверняка, чтобы хозяйки могли друг с другом пообщаться, не покидая собственных домов.

По улицам неспешно шли женщины как в традиционных, так и в современных одеждах. Но мужчин, всё же больше. Все деловито ходят, ведя неспешные разговоры.

Мимо проплывали мечети с ажурными минаретами, сверкающими в лучах полуденного солнца. Белые современные здания соседствовали с обветшавшими постройками колониальной эпохи.

Жара наваливалась тяжёлым одеялом. Сквозь приоткрытое окно врывался горячий воздух. Пот выступал на спине, и даже в тени салона было душно.

— Впечатляет? — спросил у меня Виталик, когда мы выехали на проспект, где между проезжими частями росли большие пальмы.

Не говорить же ему, что я уже здесь был.

— Не Советский Союз. Всё в новинку.

— Древний город, пытающийся жить современной жизнью, — сделал умозаключение Виталий. — Вот и ваше жильё.

Вскоре впереди показалось нужное здание — двенадцатиэтажный «Синий дом». Его серо-голубой фасад выделялся на фоне окружающих строений строгими линиями и мрачной монолитностью. Именно здесь располагались советские военные советники.

У ворот дежурил наряд. КПП охраняли сирийские солдаты в зелёной форме с коричневыми ремнями и наши в выцветших хлопчатобумажных кителях. Сириец лениво курил, перебрасываясь словами с товарищем, но, завидев машину, вытянулся и махнул рукой, дав команду проезжать.

Во дворе была размеренная жизнь. Женщины неспешно прогуливались, переговариваясь между собой. Советские дети носились по пыльному двору, гоняя мяч. Здесь, за высоким забором, царил странный покой, словно напряжённости за его пределами не существовало.

— Кусочек Родины, — сказал Виталий, когда мы остановились рядом с домом.

Двенадцатиэтажный жилой комплекс возвышался над нами, будто каменный замок. Пройдя несколько шагов, я чуть было не наступил на какое-то существо. Приглядевшись, увидел как под ногой пробежала полосатая ящерица.

— Саныч, вон ещё одна! — воскликнул Кеша, устремившийся за чешуйчатой живностью.

Моего товарища пришлось остановить.

— Иннокентий, я понимаю, что первые 40 лет у жизни мужчины самые сложные. Но пожалей ящерицу.

— Ой, всё! Да всё будет с этой ящерицей нормально, — махнул Кеша.

Уверен, Петров уже настроен её когда-нибудь поймать.

Недалеко от дома протекала речка. Правда ей стоит добавить имя «вонючка». А вот для купания рядом с местом проживания советских советников и специалистов имелся открытый бассейн, заполненный наполовину. В нём купались дети.

— Вот это жизнь! И в школу ходить не надо, — сказал Валера Зотов, но Казанов поспешил его поправить.

— Дети посещают посольскую школу. А также начальные классы, которые располагаются здесь на первом этаже. Для советских граждан в Сирии все условия созданы.

Оказалось, что здесь же есть и небольшой кинозал в подвальном помещении дома. А квартиры для проживания и вовсе были шикарными.

Встретивший нас представитель аппарата советника показал нам места для проживания. Так как все мы были несемейными, то и поселили нас по два человека в квартире. Естественно, что со мной жил Кеша.

Вещей у нас после взрыва осталось не так уж и много, но для начала хватит. Тем более что нам сразу выдали форму сирийской армии. Конспирацию здесь стараются соблюдать.

На лестничной площадке сразу же познакомились с другими военными специалистами, прибывшими всей семьёй для работы в Сирию. Тут же сосед нам предложил отметить сегодняшний приезд.

— Кстати, а почему вы не на службе? Вроде бы ещё 17:00 нет, — поинтересовался Кеша, расспрашивая у соседа о местном распорядке.

— Дружище, тут все говорят так — «спасибо партии родной за двухгодичный выходной». Рабочий день в 14:00 заканчивается. Только тем не повезло, кто в Аппарате служит. Главный военный советник у нас суровый. Порядок навёл, когда приехал сюда 3 года назад.

Первое впечатление — здесь не Афган. Всё мирно, спокойно и кое-где даже весело. Главное, чтобы так это всё и оставалось.

С Казановым мы попрощались через некоторое время. Он со своей группой уехал в неизвестном направлении.

Утром нас рядом с домом уже ждали два микроавтобуса РАФ, чтобы отвезти нас в «Белый дом» — штаб Главного военного советника. Он представлял из себя особняк из белого камня в центре Дамаска. Рядом с ним была гора Касьюн, а путь к штабу пролегал по широкой улице, разделённой лужайками, пальмами и цветами.

Войдя в штаб, моих коллег отправили в небольшой зал для совещаний. Там уже сидели несколько человек в ожидании прихода старшего советника. Причём они уже давно здесь ждут.

Меня же дежурный офицер повёл в кабинет к старшему советнику командующего ВВС и ПВО. По коридорам «белого дома» перемещалось достаточно много людей. Большинство в гражданской одежде, но были и те, кто носил советскую военную форму.

— Много народу служит здесь? — спросил я, когда мы шли по коридору второго этажа.

— Хватает. С каждым месяцем всё больше и больше прибывает. Я 10 минут назад отвёл к вашему «авиационному» советнику одного специалиста. Заносчивый!

— Кто же такой?

— Не знаю. Вроде вообще не военный, но лётчик.

Знать бы ещё, кто это такой. Подойдя к двери кабинета старшего советника командующего ВВС и ПВО, дежурный постучался и спросил разрешение войти.

— Майор Клюковкин прибыл. Заводить? — спросил он и показал мне войти.

В кабинете был сам старший советник командующего и ещё один человек в гражданской одежде. Как только дежурный закрыл дверь, я начал представляться.

Казанов мне сказал, что старшим советником по ВВС и ПВО является генерал-майор Борисов Иван Васильевич.

— Товарищ генерал, майор Клюковкин прибыл для выполнения…

— Знаю майор, для чего вы прибыли, — остановил меня Борисов, выйдя из-за стола.

В углу работал телевизор, из которого диктор местных новостей рассказывал о положении дел в Южном Ливане. Там как раз находилась группировка сирийских войск.

— «Перемещение армии Израиля становится очевидным»… — говорил диктор, комментируя слова одного из сирийских генералов.