Братик (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 19

Словом, отряд Юрию Васильевичу для бережения выделили не малый. И тут-то и начались сборы на рыбалку. Двести человек и триста с лишним лошадей кормить надо. И кормить полгода. Обоз всё рос и рос. На обозных лошадей и возниц тоже нужен фураж. И кафешек на заправках ещё не построили.

Глава 10

Событие двадцать восьмое

Жадность до добра не доводит. Вроде и жадность-то так себе. Интересно, а у жадности нет уменьшительно-ласкательного аналога. Ну, там ключ — ключик. Жадность — … Что такое двести воев? Две роты. Один эскадрон. Пока это было в пути воинство, то это количество даже не ощущалось. Плетётся впереди два десятка всадников и хвост, который не видно, и который в принципе не мешает, позади тоже плетётся рысью как-нибудь. На улице конец апреля, и травка уже зеленеть начала, дорога высохла почти, но солнце ещё её покрытие в пыль не превратило. Едешь себе, птички на деревьях чирикают, в лесу дорогу лисы с зайцами перебегают. Красота. И верба уже серёжками покрылась. Лепота.

А вот доехали на четвёртый день до Калуги и оказалось, что две сотни воев в малой крепостце разместить можно, только если людей и лошадей штабелями складывать. С людьми-то ладно — уложатся. С лошадьми хуже.

— Тимофей Михайлович, не стоило столько воев с собой брать, что теперь с ними делать? — Боровой смотрел на сутолоку в крепости и на подоле в Калуге и клял себе, что раньше об этом не подумал. Ну дак он историк, а не военный и уж точно не логистик. А Ляпунов ведь должен был сообразить, что такое войско не только кормить надо, но ещё и спать где-то люди должны, где-то лошадей держать. Да просто в баню ходить.

Сотник что-то сказал брату Михаилу и тот свинцовым карандашом написал несколько слов на бумаге. Артемий Васильевич прочёл и понял, что не он один такой умный, и предки не совсем дураки. Получалось, что весь отряд будет разбит на три равные части. Первая стоит в гарнизоне в крепости, вторая отправится вдоль засечной черты на запад, а потом на юг к Перемышлю и обратно после, а третья будет строить дома в посаде для воев. По возвращению второй группы она меняется с первой. А третья продолжает строить. Стройбат?

Юрий Васильевич попытался в странный график вникнуть. Благо большую часть и так знал. Но читать об этом в книгах и столкнуться вот так нос к носу — это разные разности.

Стоит начать с того, что эти две сотни воев — поместная конница. Четверть примерно это дворяне, а остальные… их можно так назвать — боевые холопы (послужильцы). То есть, дворянин обязан являться в войско по вызову конно, людно и оружно. Понятно, что князь Шуйский, например, может приличное количество боевых холопов содержать, но основная масса этих дворян, что с ним прибыла, привела по три — четыре человека. И это из более-менее богатых Ляпунов набирал. Так и получается, что сто пятьдесят примерно человек — это если не обычные крестьяне, то и не далеко от них ушли. И для сражений всякий — это плохо, так как и мотивации, и мастерства у них не лишку, да и вооружены посредственно. Пищали и фузеи только у дворян и то не у всех, кое у кого пистоли, а есть и с самострелами, а у боевых холопов сабли старенькие и копья. Ну и топоры. У дворян нескольких даже кольчуги не нашлось. Имелся панцирь из кожи твёрдой с несколькими нашитыми железными пластинами.

Юрий Васильевич, когда они возвращались ранней весной из Калуги, поделился с сотником мечтою что ли, сбежать из Кремля и здесь в Калуге обосноваться. Попытаться производство стекла наладить, кирпича, извести. Разговор тогда не получился. Да и разговором это назвать сложно. Ляпунов кое-как грамоту разумел, а Юрий его слышать не мог. Так что помечтал тогда Юрий Васильевич вслух немного, и кончилось всё на этом.

Ну, это так Боровой думал, а оказалось, что Тимофей Михайлович те мысли вслух запомнил и людей набрал в сопровождение князя Углицкого не абы каких, а специально выбирал, чтобы дворяне были позажиточней, а тем задачу поставил — взять с собой максимально, насколько это возможно таких людей, которые смогут дома построить.

— Не проще ли здесь народ нанять казармы рубить? — решил в этом вопросе Боровой разобрался. Не логистик, не военный и даже не экономист. Хреновый из него попаданец.

После того как брат Михаил ему ответ написал, Артемий Васильевич понял, что лучше сюда не лезть, не понимает ведь ничего ни в военном деле, ни в экономике этого периода, ни тем более в строительстве. Но! Но главное уразумел. Получалось, что эти вот боевые холопы ему обходятся совершенно бесплатно, а плотников, если нанимать в Калуге, то копейка в день их работа стоит. Копейки пять лет назад его мать ввела. До этого единой валюты на Руси не существовало. Каждое удельное княжество, как хотело, так и чеканило монету. У всех вес монеты и изображение на аверсе разное.

И копейка сейчас это приличные деньги. Артемий Васильевич помнил, что когда через несколько лет Иван Грозный создаст первый стрелецкий полк, то оплата стрельцу будет тридцать три копейки в месяц, и только значительно позже чуть поднимется до пяти рублей в год. Ну и нет других денег пока на Руси своих, только копейка. Ну, деньга ещё, но она меньше копейки. При матушке его Глинской была установлена новая весовая гривна для чеканки монеты, которая стала составлять шестьсот монет из одной гривны весом в 204,7 грамм, а это значит — что из одного слитка серебра чеканили три рубля. Теоретически сто копеек — рубль, вот только рублей не чеканили. Копейки же чеканилась интересно. Брался кусочек серебра, а копейка была серебряной, и зажимался между губками специальных плоскогубцев или щипцов (Штемпелей, которые сами изготавливались кузнечным способом оттиском с маточника), на которых, с одной стороны, тот самый Георгий Победоносец со змеем и копьём, а на другой текст «Великий князь Иван». Потом по верхней губке щипцов ударяли молотком. Вот и вся чеканка. Получалась такая хреново пропечатанная овальная пластинка. Толщина и размеры разные у каждой в зависимости от силы удара. Вес серебряной копейки составлял 0,68 грамм и он взят был с новгородской деньги. Вес от силы удара не зависел. Ведь сначала тянули серебряный пруток — проволоку, который потом рубили на одинаковые кусочки. Вот след от «порубки» проволоки и есть тот самый неровный край овала. Не могли догадаться как в Европах сначала заготовку в лист превратить.

Бесплатно рабочие будут у Юрия Васильевича потому, что им платит государство. Причём платит вполне приличные деньги. Размер выплат сейчас зависел от земельного оклада и чина и варьируется для всадников поместной кавалерии от шести до пятидесяти рублей в год.

А ещё конникам выдавали единовременные пособия, не часто, где-то раз пять, а то и семь лет, для закупки вооружения и снаряжения себя и своим послужильцам.

Ну, а раз людям уже заплачено, то чего платить дважды, пусть работают.

Событие двадцать девятое

В наполеоновских планах Артемия Васильевича было построить в Калуге первый в России стекольный завод. И тут понятно, начиналось. Варить стекло нужно при довольно серьёзных температурах. Выходит, нужен огнеупорный кирпич. Нужна для такого кирпича белая глина, в которой много оксида алюминия. Кроме белой глины понадобится чистый песок, известняк и естественно поташ, так как получить натриевое стекло в России в этом времени практически невозможно. Соду взять негде, и Боровой вообще химиком не был, и как её получить из поваренной соли не знал. Просто слышал, что такой способ есть. Ну, и слышал про залив Кара-Бога-Гол, но туда сейчас просто не попасть.

А вот технологию производства поташного или лесного стекла он изучил и изучил хорошо. Нужно посетителям музея рассказывать. Пришлось проштудировать литературу. Сможет повторить.