Зерно Путеводной Звезды (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 45

Прижав противника мордой к земле, я заломил ему за спину сначала одну руку, а потом и вторую. Навалился всем весом, не давая вывернуться. Рейкар хрипел и рычал, как зверь, и так извивался, что мне приходилось давить изо всех сил.

— Да тише ты, а то руку сломаю! — процедил я. Впрочем, по-русски, так что он всё равно не понял.

Когда, наконец, удалось его хоть немного утихомирить, я рявкнул ему в ухо на кси:

— Где ключ? Отвечай!

Пират оскалился, скрежеща зубами и силясь вывернуть голову назад. Наконец, ему это частично удалось — скосив глаза, он уставился на меня ненавидящим взглядом. Я на всякий случай придавил его ещё сильнее. Позади уже раздавался топот сапог — Калаан был уже на подходе.

Рейкар, похоже, тоже увидел своего бывшего работодателя и взбрыкнул снова с неожиданной силой.

Я не понял толком, что произошло. Кажется, проявив неестественную гибкость, он умудрился лягнуть меня в спину, будто скорпион хвостом ударил. И ладно бы это был обычный удар. Но меня словно обожгло, а потом навалилась внезапная слабость.

Рейкар снова извернулся, вырываясь у меня из рук, и вдруг плюнул мне прямо в лицо чем-то горячим и едким, быстро превращающимся в уже знакомый ядовитый дым. Я отпрянул, заваливаясь на спину, и закашлялся.

Перед глазами всё поплыло, тело одновременно отяжелело и размякло, будто превратилось в желе. Я брякнулся затылком о землю, но даже толком не почувствовал это. Были дела поважнее. Например, попытаться вдохнуть. Но вместо этого получался лишь какой-то судорожный хрип, а грудную клетку будто сдавали железными обручами. Окружающие звуки быстро тонули в каком-то нарастающем пульсирующем гуле, в котором я не сразу признал замедляющееся биение собственного сердца.

Меня что-то схватило и потащило по земле. Сопротивляться было бесполезно — руки беспомощно болтались, не было сил даже приподнять голову.

— Мангуст! Дыши!

Чей-то голос прорывался через гудящую звуковую пелену. Голова моталась из стороны в сторону. Похоже, меня били по щекам.

— Дыши!

Кое-как разлепив веки, я разглядел над собой смутный силуэт, в котором едва угадывались знакомые черты. Намира, занеся надо мной ладони ударила в грудь чем-то светящимся. Моё ядро тут же отозвалось, по меридианам одна за другой начали прокатываться волны Ци. Но воздуха всё ещё не хватало, в глазах уже начало темнеть. Голос Взывающей тоже становился всё тише, будто она стремительно удалялась от меня.

— Дыши, Мангуст! Дыши!

— Хм… Надо же! Очухался. А болтали, что после яда Рейкара никто не выживал.

— Заткни пасть, рыжий! Лучше подай вон ту флягу с водой.

— А ты попроси повежливее — может, и подам.

— Иди в бездну!

В ответ — лишь хриплый беззлобный смех.

— Вот, почтенная. Что-то ещё принести?

Знакомый голос. Лилу.

— Пока не нужно. Вот, смочи эту ткань…

На мой пылающий, пульсирующий изнутри лоб опускается что-то прохладное. Я поднимаю руку и с наслаждением прижимаю тряпицу к коже, вытираю ею лицо. Наконец, открываю глаза и встречаюсь с встревоженным взглядом Намиры. За её плечом маячит Лилу, её глазенки и вовсе — как две круглые плошки.

— Дайте… попить, — едва ворочая языком, проговорил я.

Подтянув ноги, сел. Лежал я прямо на полу, на каких-то тряпках — похоже, пустых мешках. Намира поначалу кинулась ко мне, придерживая за плечи. Но, увидев, что я вполне способен сидеть самостоятельно, отстранилась. Забрала из рук Лилу флягу с водой, протянула мне.

Несмотря на жуткую жажду и сухость во рту, пил я долго, мелкими глотками — иначе просто не получалось. Но легче становилось с каждой секундой — тошнота отступила, голова тоже уже не так кружилась. Правда, допив остатки воды из фляги, я закашлялся, и во рту проступила нестерпимая горечь. Захотелось прополоскать рот, но было нечем.

— Как себя чувствуешь? — спросила Намира.

— Чувствую себя… идиотом, — проворчал я.

— А я предупреждал! — мрачно отозвался Калаан. — Что Рейкар — тип скользкий и ядовитый. Надо было сразу ломать ему ноги. А потом уже разговаривать.

Он тоже сидел на полу, опираясь спиной о стену и не выпуская из рук бутылку из тёмного стекла, к которой, похоже, время от времени прикладывался.

— В следующий раз так и сделаю, — огрызнулся я.

Я не лукавил — действительно главной моей эмоцией после произошедшего была именно досада на самого себя. Честно говоря, я думал, что слова Калаана про бунтовщика — это просто метафора. Но Рейкар оказался ядовитым в прямом смысле слова. Но надо же так подставиться! Думал, что уже скрутил его, и никуда он не денется…

Из глотки моей помимо воли вырвалось рычание. Ну только попадись мне снова, чернявый! Теперь у меня к тебе личные счёты.

Сейчас мне сложно было думать о чём-то, кроме мести. Даже страха особо не было, хотя, если задуматься — я ведь реально мог погибнуть. Слишком уж я привык к тому, что в Артаре я почти непобедим, а в случае чего можно просто воскреснуть у менгира Возврата. Но теперь-то всё изменилось, и к этим новым реалиям надо привыкать. И побыстрее.

Я снова скрежетнул зубами от досады.

Уф, ну нет, так дело не пойдёт. Адепт Пути должен быть спокоен и холоден. Я кое-как подтянул к себе ноги, чтобы усесться в позу лотоса. Успокоил дыхание и на минуту погрузился в медитацию, не обращая внимания на остальных. Те, впрочем, не мешали мне. Намира и Лилу были рядом, ловя каждое моё движение. Калаану же, кажется, и вовсе сейчас ни до чего не было дела, кроме бутылки.

Медитация окончательно прочистила голову и даже, кажется, придала немного сил. Я открыл глаза и огляделся.

Мы, судя по всему, находились на одном из средних этажей маяка, в одной из многочисленных каморок, отведённых для хранения всякой всячины. Вообще, судя по всему, изначально эта башня была чем-то большим, чем просто маяк. Очень уж здоровенная, и помещений внутри много. Здесь без труда можно разместить несколько десятков человек. Даже странно, что ксилаи ютятся в своих хибарах на южном конце острова вместо того, чтобы обживать эту алантскую глыбу.

Выход на винтовую лестницу виднелся справа от меня. С нижних этажей доносился какой-то гомон. Похоже, все остальные ксилаи собрались там и что-то оживлённо обсуждали.

— Долго я валялся?

— Не очень. Солнце только подбирается к зениту. Я и не надеялась, что ты так быстро очнёшься, — призналась Намира. — Яд и правда был очень опасный. Но дыхание Хун’нари в тебе сильно. Оно и спасло тебя.

Я прислушался к себе, и обнаружил, что все водные меридианы пульсируют с непривычной интенсивностью. Особенно ярко горели те, что проходили по внутренним органам.

Намира оглядела меня с ног до головы, провела по груди ладонью, едва касаясь пальцами.

— Если бы у нас было больше времени, я бы обучила тебя технике Очищения. Но твоё тело и само выталкивает отраву. Постарайся направить потоки через лёгкие наверх — вот так, изнутри наружу…

Я попробовал сделать так, как она говорит, и меня снова скрутило кашлем, да так, что после приступа я обессиленно повалился обратно на лежанку. Вытерев губы, с омерзением обнаружил на них ядовито-зелёную мокроту.

— Тьфу! Ну что за гадость…

— Наберись терпения, Мангуст. Нужно очиститься, чтобы яд не успел впитаться в ткани…

— Мастер Намира! Мастер Намира! Я принёс!

Возгласы доносились откуда-то снизу. По лестнице взбежал взъерошенный, запыхавшийся Кианг. В руках здоровяк держал склянку с какой-то прозрачной жидкостью. Увидев, что я очнулся, он чуть не расколотил свою ношу от радости. К счастью, Лилу успела перехватить склянку в полёте.

— Мама передала, — пояснил сконфуженный ксилай. — Эту вытяжку ещё слепая Нэн делала. Должна помочь.

Намира скептически оглядела сосуд, но, вынув пробку и понюхав содержимое, одобрительно кивнула.

— Голубой лотос? Да, хорошее средство.

Вместе с Лилу они помогли мне приподняться. Я едва сдерживался, чтобы снова не зарычать от злости и досады. Вся эта слабость, тошнота, беспомощность… Ей-богу, лучше бы меня саблей проткнули, чем это вот всё!