Зерно Путеводной Звезды (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 36

На палубе царил полнейший кавардак — ругань, выстрелы, разбегающиеся, будто жуки из-под перевёрнутой коряги, люди. Калаан, быстро оценив ситуацию, понял, что пробиваться к сходням будет долго, так что, добежав до борта, попросту сиганул в воду.

Сначала вода приятно охладила пылающую от ожога спину. Но затем боль впилась с новой, удвоенной силой. Соль разъедала обожжённую кожу так, что в глазах темнело. Чтобы хоть как-то отвлечься, Калаан, что было сил, начал грести прочь от корабля. Тяжелые сапоги тянули на дно, так что пришлось их сбросить. Неплохо было бы избавиться и от длинного, до колен, тяжелого кожаного плаща, но стянуть его на плаву было нереально.

Капитан уже успел отплыть на порядочное расстояние, когда грянул взрыв. Фиолетовое зарево высвободившегося эфира прокатилось над бухтой, отражаясь в волнах причудливыми сполохами. Чудовищная сила легко сорвала внешний колпак оружейной башни, будто железную миску, по воде заплескали фонтаны брызг от падающих сверху обломков. Что-то увесистое рухнуло совсем рядом с Калааном, оглушив его так, что он ушёл под воду и здорово нахлебался.

Кое-как снова выбравшись на поверхность, он жадно вдохнул воздух и какое-то время просто болтался на волнах, отплёвываясь и утирая ладонью лицо. Наконец, отыскал взглядом «Волчью звезду» и с облегчением выругался. Да, одной из оружейных башен — как не бывало. И пожар разгорелся. Но сам корабль ещё на плаву, а это главное. И не из таких передряг выбирались. К тому же, может, этот взрыв и ту тварь прикончил? Одной проблемой будет меньше.

Вот только возвращаться сейчас к кораблю — так себе затея. Без оружия, без уверенности, кто именно там сейчас хозяйничает. Что, если Рейкар всё-таки переманил на свою сторону остальную часть команды?

Вряд ли. Нужно просто отыскать Крогара и Гремучку. Ну, а потом напомнить остальным, кто здесь настоящий капитан.

— Ничего… Ничего… Ещё побарахтаемся… — стуча зубами, прорычал Калаан и вразмашку поплыл в сторону берега.

Увиденное поначалу так заворожило меня, что я замер. Словно остекленел. Но когда огромная тварь в глубине озера повернулась в мою сторону, уставившись на меня светящимся круглым глазом, оцепенение как рукой сняло. Я, не чуя под собой ног, проскакал по покатым камням до самого берега, едва не столкнувшись там с Намирой.

Взывающая, похоже, уже давно проснулась и наблюдала за мной. И тоже успела увидеть чудовище сквозь прозрачную толщу воды — прежде, чем оно скользнуло ещё глубже, исчезая из виду.

— Ты… Ты это видела⁈ — выдохнул я.

Спросил я по-русски, но в данной ситуации это было неважно — лаари поняла бы меня и без слов. У неё и самой глаза округлились, как плошки. Она что-то бессвязно бормотала на своём языке, и её полный ужаса взгляд метался по поверхности озера. В себя она пришла только когда я взял её за плечи и основательно встряхнул.

— Мы… ошиблись, — наконец, проговорила она более внятно. — Там, на дне кратера, действительно кто-то есть. Но оно не породило тех стихийных рыбин.

— Ага. Оно ими питается.

Я мало что успел разглядеть — голова ещё была туманной после напряжённых экспериментов с Ци. Но то, что ненадолго вынырнуло из непроглядной глубины, проглотило пару светящихся сомов в один присест. Остальные прыснули в разные стороны, прячась между камнями на мелководье.

Само чудовище, как мне показалось, имело человекообразные очертания. По крайней мере, в верхней части выделялась голова, плечи, две ручищи. Морда, правда, совершенно кошмарная — пасть, полная зубищ размером с саблю, и два светящихся круглых глаза с фиолетовым отсветом. А когда эта тварь начала двигаться, все очертания и вовсе размазались, будто она состояла из огромного пятна чернил, впрыснутых в воду.

Последнее мне особенно не понравилось. Подобные трюки, а также фиолетовые отсветы для меня уже устойчиво ассоциировались с Хтоном и другими порождениями Бездны.

А, кстати, Бездна-то после катаклизма сохранилась? И вообще, что произошло, когда Эрик рассёк, наконец, ту хреновину, которую мы так долго искали? Я бы многое отдал ради того, чтобы хоть одним глазком взглянуть, чем дело-то кончилось. Эта неизвестность глодала меня, пожалуй, даже больше, чем осознание того, что я застрял здесь на неопределённый срок.

Впрочем, «осознание» — это громко сказано. Я пока ещё не принял окончательно тот факт, что я здесь, скорее всего, навсегда. Даже соскучиться толком не успел по старому миру. Как там Кристина, родители, друзья, и вообще весь мой привычный мир?

Хотя… Кого я обманываю? За последнее время именно Артар вытеснил из моей жизни всё остальное. Наверное, поэтому я здесь себя не чувствую чужаком — даже сейчас.

Что же касается расследования произошедшего… Пока единственная зацепка, которая хотя бы теоретически поможет мне распутать весь этот клубок тайн, связанных с Артаром — это тайник на маяке. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на его взломе, приходится заниматься всякой ерундой. Вон, пиратов по острову гонять.

Впрочем, если бы не вся эта заваруха с кораблём, я не познакомился бы с Намирой. А она всего за пару часов помогла мне понять больше, чем я самостоятельно раскопал за неделю.

Адепт Пути должен быть терпелив, и не торопиться с выводами. Никогда не знаешь, что на самом деле скрывается за очередным поворотом. Досадная потеря вдруг чуть позже может обернуться удачей, а щедрый подарок судьбы — наоборот, оставить после себя привкус пепла…

Намира тем временем пробежалась из стороны в сторону вдоль берега, рассматривая окрестности. В озере всё по-прежнему было спокойно, как всегда. Безмятежная, идиллическая картинка. Даже потрепанный вчерашним штормом ковёр бессмертницы потихоньку восстанавливался.

Уже рассвело, и я впервые разглядел Намиру более подробно.

Кожа её оказалась немного пятнистой. Основной тон — коричневый, цвета какао, однако сквозь него проступают более тёмные пятна, так что она напоминает леопарда. Я сначала принял эти пятна за какую-то ритуальную раскраску, но потом понял, что это естественный пигмент. На лице эти отметины были совсем мелкие, и сосредоточены в основном на скулах, словно веснушки. А на плечах, спине, внешней стороне рук — более крупные, овальные, некоторые размером в пол-ладони.

Сами черты лица — тоже не совсем человеческие. Пожалуй, слишком высокие скулы, да и глазищи, кажется, великоваты, и с необычной серебристо-серой радужкой. Волосы, заплетенные в тугие косички вроде дредов, тоже довольно светлые, особенно на контрасте с кожей. Но сейчас об их истинном цвете сложно судить — за время заточения они здорово загрязнились, как и одежда. Ну, а возраст я по-прежнему затруднялся определить. Всё же, наверное, гораздо старше меня, хоть на внешности это и не сильно сказалось.

— Вон там! Видишь? — Намира указала мне на один из каменных истуканов, окружавших озеро.

— Да. Я же говорил. Этого добра тут навалом. Вокруг озера их особенно много. Есть идеи, что они означают?

— Символы похожи на клинопись лаари, но более древнюю и примитивную. Общий смысл можно понять. Это предупредительные знаки! И… возможно, символы призыва.

— Призыва?

Она указала на цепочку валунов, торчащих над водой — тех самых, один из которых я облюбовал себе для медитации. А потом — на островок ближе к середине озера.

— Присмотрись. Похоже, туда раньше вел мост. Но он уже разрушился, это лишь остатки каменных опор. А вон там, на островке… Очень похоже на алтарь для жертвоприношений.

Ну ничего себе! Сейчас, когда она обратила на это внимание, я и сам взглянул на окрестности озера совсем другими глазами. Как я мог раньше-то этого не замечать⁈ Местечко-то и правда жутковатое. В духе каких-нибудь ацтеков.

— Да, похоже на то…

Я машинально потёр заднюю сторону шеи — она здорово затекла во время медитации, да и вообще, мышцы ныли так, будто я всё это время на дыбе провёл, а не в позе лотоса. На пальцах осталась что-то влажное, немного липкое, и я с удивлением взглянул на покрасневшие пальцы.