Зерно Путеводной Звезды (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 35

Однако, когда дверь карцера с лязгом открылась, его ждал неприятный сюрприз.

На пороге возник некто совершенно незнакомый. Молодой, бритоголовый, мускулистый, с какой-то резной палкой за спиной.

— Вот так номер! Мсье Калаан, вы ли это? — насмешливо произнёс он.

Говорил вроде на кси, но с жутким акцентом, а половина слов и вовсе была какой-то тарабарщиной.

— Чтоб тебя донные брюхоноги драли! Развяжи меня! — прорычал Калаан. — Я капитан этого корабля! Эй! Ты куда⁈

Бритоголовый скрылся из дверного проёма. А через несколько мгновений Калаан с ужасом услышал, как заскрежетала задвижка на соседнем карцере.

— Нет! Не открывай эту дверь! — заорал он.

Извернувшись, и оттолкнувшись ногами от стены, он выкатился в коридор.

Поздно!

Ругательства застряли в глотке Калаана, когда он увидел, как наружу из соседнего карцера вырывается оранжевый ореол пламени. Ремень, стягивающий запястья, наконец, поддался. Развязывать ноги уже не было времени — кое-как, извиваясь всем телом, как червяк, капитан пополз прочь, подальше от твари, готовой вот-вот вырваться из заточения.

Бритоголовый незнакомец, тоже сообразив, что дело запахло жареным, бросился наутёк — назад, к носовой части, мимо опустевших клеток. Вывернув голову, Калаан разглядел в проходе рядом с ним высокую лаари с заплетенными в десятки косичек волосами. Взывающая!

Кое-как выкатившись из короткого прохода, ведущего к карцерам, Калаан перевалился вбок, прячась за углом, и сделал короткую передышку. Подтянув колени к груди, он, шипя сквозь зубы и ломая ногти, торопливо развязывал туго стянутые ремнями лодыжки. Провозился вроде бы недолго, но тут каждая секунда воспринималась, как свистящая у самого виска пуля.

Когда он, наконец, освободился и вскочил на ноги, в карцере что-то оглушительно громыхнуло железом по железу. Он выругался, вжимаясь спиной в стену. Сердце колотилось так, что к самому кадыку подкатывало. Руки неосознанно шарили по бокам в поисках оружия, но все кобуры были пусты. Обыскали его тщательно, даже крохотный, с клинком в палец, складной нож из кармашка на поясе забрали.

Едва отдышавшись, Калаан осторожно, краем глаза, выглянул за угол.

Жар и свечение чуть стихло, однако скрежет продолжался — тварь из карцера окончательно раздербанила клетку и уже показалась в проёме двери. Наружу одна за другой выпростались угловатые, с острыми суставами конечности, похожие на паучьи. Их острые концы со скрежетом впивались в дерево и металл, легко вдавливаясь в них, будто переборка была сделана из картона.

Калаан отпрянул назад, не дожидаясь, ока тварь высунет морду и увидит его.

Так… Пытаться броситься к карцеру и захлопнуть дверь — бесполезно. Духозверь уже выбрался из клетки, и теперь неизвестно, способны ли его удержать даже обитые металлом стены карцера. Там ведь обычное железо. А эта тварь за пару недель прогрызла клетку из закалённого ксариума…

Вот ведь какая живучая и, главное, настырная зверюга! Сколько же в ней магии накоплено?

Магмовый шипоног. Вроде так Гремучка называл эту образину. Редкий огненный духозверь с островов Ашкала, обитающий прямо в кратерах действующих вулканов и способный проплавлять норы даже в скалах. Взаперти, без постоянной подпитки энергией огня, он должен был уже понемногу зачахнуть. Но нет, куда там!

Нужно как-то выманить его наружу. Если он останется на корабле, то устроит пожар. Корпус-то у «Волчьей звезды» металлический, как и большая часть переборок в машинном и оружейном отделении. Но в жилых отсеках полно дерева, да и без этого найдётся, чему гореть.

Скрежетнув зубами, Калаан всё же высунулся снова.

Башка у духозверя отдалённо напоминала акулью, только ещё более заострённую, с явно проступающим острым гребнем на верхней части черепа. Глаз не видно, зубищи — зазубренные, неровные, будто осколки стекла. Но всё же, когда тварь резко развернулась в его сторону, Калаану показалось, что он почувствовал на себе обжигающий, сочащий яростью взгляд.

Зверь рванул вперёд, скрежеща острыми лапами по стенам и по полу. Калаан одновременно с этим бросился бежать. Не тем путём, которым ушла Взывающая и бритоголовый чужак — на таком длинном прямом отрезке шипоног его враз догонит. Метнулся в сторону, на лестницу, ведущую наверх. Там дальше — длинный проход в машинное отделение, а посередине еще одна лестница…

Звуки, доносящиеся сзади, заставляли кровь холодеть в жилах. Омерзительный скрежет сегментов панциря, шипение, вырывающееся из глотки, хруст досок палубы под острыми лапами. Казалось, шипоног уже в шаге позади, возник прямо из воздуха. Свои же ноги были словно набиты мокрой ватой, движения — неуклюжие, раздражающе медленные.

Прыгая через три ступени, заодно рывками подтягивая себя за поручни, Калаан взлетел по лестнице наверх. Ещё мгновение — и он уже нёсся по узкому коридору к машинному отделению. Оглядываться не решался — сейчас малейшее промедление могло стоить жизни.

Шипоног догонял, перебирая множеством лап так быстро, что они были похожи на молотящие поршни какого-то диковинного механизма. Он, похоже, тоже ослаб — его мотало из стороны в сторону так, что он врезался в стены. Но злоба и голод несли его вперёд с такой силой, что, наверное, даже если сейчас разорвать его надвое — обе половины будут упрямо ползти дальше в надежде настичь добычу.

Калаан свернул в боковой проход, достиг следующей лестницы, и по ней взлетел, уже совсем не чуя ног. Но преследующая его тварь всё равно была быстрее. Расстояние между ними сократилось настолько, что капитан чуял хищника, даже не оборачиваясь — тот на ходу уже пытался достать его передней, ударной парой лап, выбрасывая их вперёд, будто гарпуны.

Проклятье! Наверх, на палубу, не успеть!

Пытаясь сбить тварь с толку, Калаан на ходу рванул на себя тяжеленную дверь оружейного отсека. Повис на ней, прикрываясь, как щитом. Шипоног с разгону врезался в железную пластину, лапы его зацарапали по ржавой поверхности. Капитан, что есть сил, потянул створку на себя, и даже прищепил твари пару лап. Если бы между створкой и косяком угодила человеческая рука — то можно было бы запросто недосчитаться пальцев. Но у духозверя такая броня, что и пулей не прошибёшь.

Пара мгновений отчаянной, но совершенно безнадёжной борьбы — и Калаан, пнув дверь обратно, бросился в глубь отсека. Здесь было тесно — и человеку-то трудно развернуться. Но это сейчас играло ему на руку. Протискиваясь между кожухами механизмов оружейной башни, Калаан прорвался к очередной лестнице — вертикальной, ведущей к люку на верхнюю палубу.

Монстр следовал по пятам, царапая металл обшивки твердыми лапами, шипя и харкаясь какой-то горячей слабо светящейся жижей. Один такой плевок достал-таки капитана, и ощущение было, будто на спину вылили котелок с кипящим варевом. Калаан заорал от боли, однако это только подстегнуло его на последний отчаянный рывок. Зверюга же как раз замешкалась, неуклюже ворочаясь в узком проходе.

Калаану этой заминки как раз хватило, чтобы добраться до люка и выбраться наружу. Напоследок он даже бросил взгляд вниз, пытаясь разглядеть тварь в полутьме.

Духозверь всё ещё был внизу, копошился возле центрального поворотного столба. Он будто бы потерял всякий интерес к преследованию, отвлекся на что-то другое. Листы обшивки кожуха скрежетали под его пастью, отрываясь легко, будто были из тонкой жести. Ещё миг — и в темноте затрещали дуги мощных энергетических разрядов.

Сердце Калаана ёкнуло, и он отшатнулся от люка. Вот, что привлекло эту тварь! Там же, под кожухом, эфирные батареи, питающие приводы оружейной башни! Говорят, эфир манит духозверей похлеще, чем акул — свежая распотрошённая добыча. Дуреют они с него так, что забывают обо всём. Этим и охотники пользуются.

Но сейчас эта приманка — очень не кстати! Батареи там не особо мощные. Но если эта тварь их разгрызёт — мало не покажется.

Калаан, разрываемый противоречивыми порывами, заметался у люка. Но осторожность перевесила, и он бросился наверх.