Зерно Путеводной Звезды (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 22

— Кстати, что там у вас вообще стряслось? — спросил я. — Почему началась драка?

— Всё из-за Рыжего Яо, — проворчал Шутай. — Это он надерзил тому харкину. Глупец!

— Ах, ты, склиррово дерьмо!

Откуда-то из-за спин вдруг выскочила Лилу и набросилась на чернявого, едва не расцарапав ему морду когтями. Кианг и По едва оттащили её в сторону — в ярости девчонка извивалась, пытаясь вырваться, и сыпала ругательствами, большинство из которых я даже не разобрал, не хватало словарного запаса на кси.

— Тихо! — снова рявкнул Солёный. — Хотите, чтобы нас здесь застукали?

— Уберите от меня эту безродную шавку! — зло прошипел Шутай. — Всегда говорил — эта мелкая слишком много себе позволяет…

В ответ Лилу лишь беззвучно оскалила острые, как иглы, клыки.

— Я сказал — молчать! — негромко, но веско повторил старик. — Либо выметайся отсюда!

Чёрный засопел, но склонил голову в почтительном поклоне и сдавленно процедил:

— Шутай приносит свои извинения.

Солёный снова повернулся ко мне и тяжело вздохнул.

— В чём-то этот рыбий потрох прав. Рыжий Яо первым отказался выполнять приказ чужаков. Но на его месте мог оказаться любой из нас.

— Чего они от вас хотели?

— Капитан чужаков узнал, что на острове растут черводрева, — ещё больше помрачнел старик. — И приказал спилить их. Ему нужна крепкая древесина, чтобы починить балки на внутренних палубах. А остальное… Корабль у него не очень большой, но с десяток стволов в трюм поместится. Он сказал, что это наша плата за то, что мы не уследили за маяком.

— И что, всё из-за каких-то деревьев? — удивился я.

Ксилаи переглянулись. Кто-то взялся было возражать, но Солёный снова вскинул руку, и продолжил сам.

— Ты не понимаешь, странник. Это стихийные древа, они растут сотни лет. Древесина их ценится на вес серебра. Один только урожай шеллонов с них уже обеспечивает нашей деревне половину стоимости налогового жетона. А за их потерю хозяева строго спросят с нас.

— Но стоит ли это того, чтобы рисковать собственными жизнями?

Линьфао покачал головой.

— Ты всё ещё не понимаешь. Все наши жизни для Манахар стоят меньше, чем одно такое древо. Конкордия держит здесь эту колонию в основном ради урожая шеллонов. Маяк — дело второстепенное. Чтобы обслуживать его, достаточно пары человек.

— А рудник?

— Это лучше Меймина спросить. Но, по-моему, ничего особенного. Слабенькая жила ориума. Хотя надеются, что если будем копать глубже, будет больше вкраплений тарцелита. Если в ближайшие пару лет не найдём ничего путного — шахту, скорее всего, опять закроют.

— Солёный дело говорит, — мрачно проворчал сутулый ксилай с порванным ухом и шмыгнул носом. — Если эти безволосые вырубят черводрева — манахарцы нас с потрохами сожрут. Ещё неизвестно, кто хуже…

— Может, получится как-то… договориться с ними? — неуверенно предположил кто-то. — Предложить вместо деревьев что-то другое?

— После того, как уже пролилась кровь? — с горьким сарказмом спросил Линьфао. — Молите богов, чтобы эти звери не вырезали тех, кто остался в деревне. Впрочем, я боюсь, эта судьба уготована всем нам. В любом случае. Даже если бы мы согласились вырубать черводрева и таскать их на собственных спинах на корабль. Выбор невелик — или смерть, или Калаан бросит нас к себе в трюм.

Ксилаи подавленно молчали, переглядываясь друг с другом.

Тишину нарушил Попрыгун — он на всех парах влетел в пещеру, мокрый с ног до головы. В руке он с победным видом, будто переходящее знамя, держал здоровенный лист кувшинки. Но увидев выражение лиц остальных, здорово смутился.

— Я… мастер Мангуст, я принёс…

— Давай сюда, — откликнулся Линьфао.

Забрав бессмертницу у мальчишки и оторвав кусок размером с ладонь, Солёный шагнул ко мне.

— Позволишь? Это не займёт много времени.

Влажный бархатистый лист он уложил прямо на рану, плотно прижал его. Я поначалу сморщился от боли, но потом наступило удивительное облегчение. Бессмертница прильнула к коже, как живая — не пришлось даже придумывать какие-нибудь повязки, чтобы закрепить её. Рана под листом немного занемела, потом по коже защекотали крохотные ворсинки.

Истинным зрением я видел, как Ци стихии Воды, содержащаяся в растении, засветилась, десятками жилок соединяясь воедино с моим собственным энергетическим контуром. И, хоть и Ци в листе содержалось не очень много, но сама её структура здорово отличалась от той сырой свободной версии, которую я накапливал в ядре.

— Этого должно хватить, чтобы рана очистилась и немного зарубцевалась к ночи, — отдавая мне остатки листа, проговорил Линьфао. — Когда лист перестанет прилипать к коже — меняй.

Хм, надо же! Лилу рассказывала, что листья этой кувшинки обладают целебными свойствами, но я не подозревал, что настолько сильными. Правда, судя по всему, нужны именно свежие, только что сорванные листы — содержащаяся в них Ци постепенно рассеивается.

Ксилаи продолжали молча и неотрывно наблюдать за мной, и это меня уже начало раздражать. Подобрав изгвазданную в крови безрукавку, я обвёл их испытующим взглядом.

— Так что нам теперь делать, мастер Мангуст? — робко спросил По, нервно теребя кончик хвоста.

— Да! Неужели мы все теперь обречены? — оглянулся на остальных тот, с рваным ухом.

Голос его заметно дрогнул. Впрочем, и большинство остальных ксилаев выглядели испуганно и довольно жалко.

— Вы просите совета у меня? — удивился я.

— Не совета. Защиты, — вдруг выдвинулась вперёд Лилу.

Глаза её всё ещё блестели от слез, но голос звучал твёрдо и даже торжественно. Братья Чао за её спиной тоже как-то подобрались, и почти одновременно склонились в ксилайском поклоне, вжимая кулак правой руки в ладонь левой.

— Бакхо… — прошелестел их шёпот.

Кто-то из взрослых ксилаев — кажется, Шутай — лишь скептически фыркнул. Но многие подхватили обращение.

— Бакхо… Идущий… Небесный воин…

Я молчал, не зная, что ответить.

— Чужаки наверняка уже выслали отряд, чтобы прочесать окрестности до темноты, — напомнил Линьфао. — Это укрытие ненадёжно. Нужно уходить дальше на север.

— Или… устроить засаду, — предложил я.

— Но мы ведь не воины! — возразил тип с порванным ухом. — Что мы можем против вооружённых головорезов?

— Кое-какое оружие у вас уже есть, — я кивнул на трофейную саблю за поясом у Шутая. — И к тому же, у вас есть важное преимущество перед этими бандитами.

— Это ещё какое? — скептически скривился тот.

— Вы у себя дома. Очнитесь! Это же ваш остров! Неужели вы позволите каким-то уродам хозяйничать здесь?

В быстро густеющих сумерках очертания деревьев и скал становились всё более размытыми, причудливыми. Любое движение или шорох в зарослях вызывали смутную тревогу, заставляли напряжённо оглядываться. Ну, по крайней мере, у меня. Ксилаям, кажется, было хоть бы хны — зрение и слух у них почти кошачьи, да и каждый метр этого леса они исходили вдоль и поперёк.

Вон там, на горизонтальной ветке, нависающей над тропой, залёг Шутай — чёрный, как капля нефти, и совершенно неподвижный. Если бы я точно не знал, что он там — сроду бы не разглядел.

На другой стороне тропы, в зарослях жёсткой высокой травы, похожей на «тёщин язык», должен быть Солёный. Но, опять же, я его не вижу, а только знаю, что он где-то там. А вот шуршание и сопение братьев Чао за соседним деревом слышно отчётливо. Парни, как обычно, не могут спокойно усидеть на месте и, кажется, даже опять начали препираться между собой. Лилу тоже с ними.

Место для засады выбрано не случайно — здесь сходятся в одну несколько троп, так что любой, кто будет возвращаться в деревню из этой части острова, должен будет пройти здесь. В том числе и потому, что тут проброшен один из удобных мостов через ручей.

Вот только ждать пришлось дольше, чем мы думали. И это уже начинает надоедать.

В целом, мой призыв дать отпор пиратам был встречен… неоднозначно. Зато позволил быстро разделить местных кошаков на тех, у кого есть хоть какие-то бубенцы, и на тех, на кого рассчитывать не стоит. Вторые под предводительством Хоцзи — того сутулого старика с порванным ухом — отходили сейчас всё дальше на север, к маяку, попутно собирая всех женщин и подростков, кто до этого уже покинул деревню и скрывался в лесу.