Ход коня - Lackberg Camilla - Страница 16

Он завернул за угол, к кофейному автомату. Юлия вышла из кабинета и проследовала мимо него в противоположном направлении. Телефон засигналил – пришло сообщение от Кристера:

Никаких упоминаний о Дандерюдсгатан. К кофе есть виски?

Он еще шутил…

Юлия, с прижатым к уху телефоном, как будто не заметила Рубена. Это, помимо прочего, указывало на то, что она не в лучшем настроении. Ничего не поделаешь, кофе подождет.

– Юлия! – закричал Рубен, догоняя ее по коридору. – У меня здесь кое-что…

– Только подгузники «Ап-энд-гоу», – прошипела Юлия в трубку, – и ты это знаешь. Еще раз подотрешь полотенцем – и будешь стирать сам. – Она дала отбой и повернулась к Рубену: – Да?

Юлия обмахивалась рукой. От жары воздух в здании стал плотным, как стена.

– Ну я… как ты, вообще? Собственно, я видел тебя только со спины, но… ты в порядке?

Юлия подозрительно прищурилась.

– Со спины? – переспросила она. – Если это намек сексуального характера, то я ничего не поняла.

– Да нет, просто я подумал… а, черт! В общем, я насчет той наводки из Эстермальма. Дандерюдсгатан. Кто-то услышал за стеной детский плач и подумал, что сосед не из тех, у кого могут быть дети.

– Таких звонков много, к сожалению, – вздохнула Юлия. – Нервные соседи – одна из проблем этого города.

– Возможно. Но меня там что-то зацепило. Насчет Дандерюдсгатан, кстати, я уже обращался к Кристеру. Он ничего не нашел. Тем не менее адрес меня не отпускает.

У Юлии между бровей обозначилась заметная морщинка. Под тонкой блузкой как будто бежала струйка пота, но Рубен старался не смотреть туда.

– Это не похоже на тебя, Рубен, – сказала Юлия. – Настолько доверять интуиции, я имею в виду.

– Я знаю, Юлия. И тем не менее думаю… там что-то есть. Я не могу тебе этого объяснить. Пока не могу. Но да… я почти уверен.

Юлия смотрела на Рубена.

– Ну хорошо, – сказала она. – У тебя ровно час, чтобы хоть как-то обосновать свои смутные предчувствия. Больше дать не могу. Нам нужно заниматься другими звонками.

Итак, ровно час и ни минутой больше. Рубен знал, что он прав. Вопрос, как убедить в этом остальных. Дандерюдсгатан – где-то она уже мелькала. Давно, похоже… Много лет тому назад. Воспоминание призраком маячило в подсознании, почти неуловимое, но оно определенно было. У него час времени на то, чтобы вспомнить, что за этим стоит.

– Какая ерунда… Тебе не следовало приезжать сюда.

Мириам Блум громко возмущалась в машине всю дорогу от Окерсберги, но Адам игнорировал ее протесты. Ему нравился звук ее голоса, даже когда она злилась. Мириам всегда говорила с ним по-шведски, с тех пор, когда он был совсем маленький. Но суахили сквозил, придавая шведскому странную мелодичность. Шведский в исполнении Мириам.

– У тебя есть более важные дела, – продолжала она. – Много работы… ты не можешь позволить себе отгул.

Адам отыскал свободное место на парковке перед онкологическим корпусом Каролинской больницы. Он медлил с ответом, осторожно маневрируя к слишком узкому прямоугольнику.

– Сиди, сейчас я тебе помогу.

Он быстро обошел машину, потому что знал, что иначе она попытается выбраться самостоятельно.

– Боже мой, как ты меня заботишь…

– Надо говорить «обо мне заботишься».

– Не учи старую мать! – Мириам хлопнула его ладонью по макушке.

Адам привычно пригнулся. Когда он плохо вел себя в детстве, вместо ладони могла быть и деревянная ложка. Или материнская сандалия, если на то пошло. И далеко не всегда удавалось увернуться.

– Тебе не с кем общаться, – ворчала Мириам. – Когда наконец у тебя будет девушка?

Адам вздохнул. Мама поставила заезженную пластинку.

– Сейчас не время, – ответил он. – Я весь в работе, и…

– Знаешь, ничего страшного, если она будет белая, – перебила его мать. – Главное, чтобы не дурочка. И с широкими бедрами, чтобы могла подарить мне много внуков.

Мириам тяжело повисла на его руке.

– Вот, значит, как, – рассмеялся Адам. – Тебя не волнует моя личная жизнь. Ты просто хочешь стать бабушкой.

Сколько Адам себя помнил, она была большой. В детстве он любил заползать на ее руки, позволяя теплу окутать себя. Только там и чувствовал себя в безопасности. Это благодаря Мириам Адам все еще верил в этот мир, вопреки тому, с чем имел дело по работе.

– Хотя, знаешь, в моей жизни уже есть женщина, – сказал он. – Ты права, в отделении сейчас запарка, но часок они обойдутся и без меня. Что если с тобой что-нибудь случится? Отвезу тебя домой – и сразу на работу. Обещаю.

– Я могла бы взять такси.

– Такси тебе не по карману, мама. Ты любишь свою работу, но я-то знаю, какие зарплаты в социальных службах.

– Что за упрямый ребенок! – Мириам вытерла лоб носовым платком.

– Никогда не задумывалась, откуда у меня это? – спросил Адам, придерживая для нее дверь приемной. – И внуки будут такими же.

Он старался не смотреть на вывеску. «Кабинет онколога». Никогда не думал, что придется иметь дело с этим.

Адам наклонился к окошку регистратуры:

– Мы записаны к доктору Шёнгрену.

– Ждите, вас вызовут.

Его всегда тошнило в больничной обстановке. Адам посадил Мириам на стул и направился за пластиковым стаканчиком воды. К счастью, в зале ожидания было прохладно. Адам почувствовал, как под мышками начал высыхать пот. Рядом Мириам припала к стаканчику. Когда она напилась, Адам взял ее запястье. Мириам удивленно взглянула на сына и отдернула руку. После чего легонько стукнула его по голове.

– Сиди!

– Что, нельзя немного поухаживать за любимой мамой? – рассмеялся Адам.

Мириам фыркнула:

– Ты заставляешь меня волноваться еще больше. Сиди!

Адам снова взял ее руку. И на этот раз Мириам позволила ему это сделать.

Мина устроилась рядом с Кристером за компьютером, на экране которого мелькали лица из реестра преступников. Столько хищников, способных разрушить жизнь ребенка ради нескольких мгновений ощущения собственной силы… Или ради сексуального удовлетворения. Хотя большинство этих людей признано психически неполноценными и не отвечает за свои действия. Как полицейский, Мина должна исходить прежде всего из этого. Тем не менее в голове волей-неволей мелькала мысль об исключительных случаях, когда законом должна быть разрешена смертная казнь.

Рубен стоял рядом, скрестив руки, пока Кристер с тоскливым видом просматривал реестр по его просьбе. Под мышками Рубена, несмотря на скрещенные руки, прорисовывались довольно четкие, неприятные круги.

Мина поежилась, и Кристер протянул ей маленький вентилятор на батарейках. Он нашел их в магазине, по десять крон за штуку. И, судя по высоте стопки рядом на стуле, купил не меньше полсотни.

Он вопросительно поднял брови, когда Мина покачала головой. Меньше всего хотелось смахивать на свое лицо частицы пота Рубена и Кристера, к тому времени гарантированно висевшие в воздухе толстым слоем. Уж лучше жара.

Кристер дошел до конца списка.

– Нет, – покачал он головой. – Никто из тех, кто живет в Стокгольме, на пушечный выстрел не приближался к Дандерюдсгатан. Собственно, это мы уже проверяли. И пробили по базе всех из дома по Дандерюдсгатан, двенадцать, откуда поступил звонок. Ничего. Как насчет того, чтобы все-таки переключиться на другие наводки?

– Нет, – Рубен покачал головой не менее решительно. – Там что-то есть. Может, похитителю присвоено защищенное имя, поэтому его и нет в реестре?

– Теперь ты хватаешься за соломинку. Единственная причина, по которой мы могли бы дать педофилу защищенное имя, – угроза его жизни. Извини, не могу припомнить ничего подобного. Во всяком случае, в делах, где были замешены женщины. Ведь Оссиана похитила женщина, так?

– Это не значит, что он все еще с ней, – возразил Рубен.

Мина достала телефон, протерла его влажной салфеткой и открыла в «Гугл-картах» Дандерюдсгатан. Когда появился спутниковый снимок, разворачивала его, пока не получила четкое представление о том, как выглядит это место.