Лазоревый грех - Гамильтон Лорел Кей - Страница 32
- Предыдущая
- 32/111
- Следующая
— Как ты это выдерживаешь? — спросила я.
— Если бы ты проспала целый день, как нормальный слуга-человек или pomme de sang, тебе бы не было плохо.
— Извини, что у меня работа дневная.
— И если бы Ашер взял лишь столько, сколько нужно для питания, тебе могло стать плохо совсем чуть-чуть, — он прошел поворот, — но, я думаю, куда хуже то, что Ашер сделал с тобой в параллель взятию крови. — Он помолчал. — Честно говоря, недомогания вообще не должно было быть.
Мы перевалили подъем, и дальше тянулись на мили пологие холмы, укрытые алым, золотым, бордовым и коричневым — как древние карты забытых мест.
— Зато меня хотя бы не тошнит уже, когда я гляжу на эту цветную прелесть.
— Это хорошо, но все же послушай меня, Анита. Когда ты поспишь и чуть отлежишься, все должно быть отлично.
Он осторожно вошел в следующий поворот, куда медленнее, чем в первый.
— Так что же не так? — спросила я.
Он пожал плечами и еще сбросил скорость, разглядывая адрес на почтовых ящиках.
— Дольф сказал, что место преступления — на главной дороге. Ты его не пропустишь, Джейсон.
— Почему ты так уверена?
— Вот увидишь.
Он блеснул улыбкой. Его глаза тоже были скрыты зеркальными очками.
— Я тебе верю.
— Так что же было не так? — спросила я снова.
— Что они делали, когда наступил рассвет? — спросил он, снова набирая скорость и входя в поворот чуть быстрее, чем мне хотелось бы.
— Ardeur. Ашер кормился, и... — я на секунду замялась, — был в процессе секса.
— С двумя сразу, — сказал он с деланной серьезностью. — Ты меня разочаровываешь, Анита.
— Чем?
— Тем, что меня не позвали.
— Скажи спасибо, что ты сейчас за рулем.
Он осклабился, но на этот раз не отвернулся от дороги.
— А почему, ты думаешь, я такое говорю, когда я за рулем? — Он притормозил. — Теперь понятно, почему я не пропустил бы.
Я тоже посмотрела на дорогу. Полицейские машины, с мигалками и без. Две «скорых» у края дороги, практически перекрывающие движение. Если бы нам надо было дальше, пришлось бы искать объезд. Но, к счастью, нам было сюда.
Джейсон съехал на обочину, приминая траву в тщетной попытке оставить место кому-нибудь, кто ехал бы за нами.
Он не успел еще заглушить мотор, как к нам направился полицейский в мундире. Я вытащила из кармана нагрудную табличку. Я, Анита Блейк, истребитель вампиров, теоретически являюсь федеральным маршалом. Все охотники за вампирами, имеющие на данный момент лицензию какого-либо штата, получили повышение до федерального статуса, если могли выдержать тест на стрельбище. Я выдержала, и теперь я — федеральный сотрудник. В Вашингтоне продолжались споры, можно ли нам что-то прибавить к тем крохам, что нам платит штат за ликвидацию, — чего совершенно недостаточно, чтобы сделать эту работу основной. Но ведь, к счастью, не так много вампиров срывается с цепи в каждом штате, чтобы нужен был постоянный ликвидатор.
Я не получаю дополнительных денег, так зачем же мне табличка? Да затем, что с ней я могу гоняться за вампиром или другим противоестественным преступником через границы штатов, где в каждом своя юрисдикция, и не спрашивать ничьего разрешения. И не попадать под обвинение в убийстве при ликвидации вампира не с той стороны границы штата, где у меня есть лицензия.
Но для меня более чем для других охотников за вампирами была выгода от лично моей таблички. Мне не надо было рассчитывать на дружбу с полицейскими, чтобы попадать на место преступления.
Постового, который собирался вот-вот постучать в окно нашего джипа, я не знала, но это и не важно. Он меня не может не допустить: я — федеральный маршал и имею право совать свой нос в любое преступление с противоестественной подоплекой. Настоящий федеральный маршал может вмешаться в любое расследование, и моя табличка — теоретически — не указывала, что я должна ограничиться противоестественными событиями, но я свои ограничения знаю сама. Я знаю монстров и относящиеся к ним преступления. Я не настоящий коп. В чем я разбираюсь, в том разбираюсь, а в чем ни уха ни рыла — в том ни уха ни рыла. Снимите меня с монстров, и не знаю, будет ли от меня какой-то толк.
Я уже вылезла из джипа и размахивала табличкой раньше, чем постовой к нам подошел. Он смерил меня глазами, как делают мужчины, — с ног до головы. Именно в этом направлении. Любой мужчина, начинающий с ног и переводящий глаза вверх, почти наверняка теряет шанс произвести на меня впечатление.
Я прочла его имя на бляхе.
— Сотрудник Дженкинс, я Анита Блейк. Лейтенант Сторр ждет меня.
— Сторра здесь нет, — сказал он, скрестив руки на груди.
Смотри ты, он не узнал моего имени. Ничего себе знаменитость. И еще он собирался играть в игру «нечего федералам совать свое рыло в мой огород».
Джейсон вылез со своей стороны джипа. Может быть, я и выглядела несколько непрезентабельно в помятом костюме, но Джейсон совсем не выглядел как федерал или коп. Одет он был в синие джинсы, вылинявшие в стольких стирках, что стали очень удобными, в синюю футболку почти под цвет глаз, все еще скрытых за зеркальными очками, и в белые кроссовки. День оказался тем редким теплым осенним днем, которые иногда нас радуют. Слишком теплый для кожаной куртки, и потому Джейсон больше ничего на себя не надел. Белая марля на руках бросалась в глаза.
Он прислонился к капоту, приятно улыбаясь и никак, ничем не похожий на федерального агента.
Глаза Дженкинса глянули на Джейсона и вновь обратились ко мне.
— Мы федералов не звали.
От стояния на трехдюймовых каблуках посреди слегка наклонной дороги у меня снова чуть-чуть закружилась голова. Ни терпения, ни сил на споры у меня не было.
— Сотрудник Дженкинс, я — федеральный маршал. Вам известно, что это значит?
— Не-а. — Он произнес это слово очень врастяжку.
— Это значит, что мне не нужно ваше разрешение для присутствия на месте преступления. Мне ничье разрешение не нужно. Так что без разницы, есть там лейтенант или нет. Я вам сказала, кто известил меня об этом преступлении, из вежливости, но если вы не хотите быть вежливым, то и нам не обязательно.
Я обернулась к Джейсону. В обычных обстоятельствах я бы оставила его в машине, но не была на сто процентов уверена, что смогу пройти остаток подъема, не хлопнувшись. Я действительно не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы здесь быть. Но была, и теперь мне надо увидеть место преступления.
Я подозвала Джейсона жестом. Он обошел джип, и улыбка его чуть увяла. Наверное, я выглядела столь же бледно, как и чувствовала себя.
— Пошли.
— Он не федерал, — сказал Дженкинс.
Все, надоел мне этот Дженкинс. Будь мне получше, я бы рявкнула на него так, что он бы умолк, побледнел и пропустил нас, но... есть разные способы рявкнуть.
Подождав, пока Джейсон подойдет меня поддержать, я убрала волосы на сторону, показав белую марлю и пластырь на шее. Отодрав пластырь с одной стороны, я показала Дженкинсу след укуса. Не аккуратную колотую ранку — Ашера занесло, потому что края раны были рваными.
— Блииин! — выдохнул Дженкинс.
Я позволила Джейсону снова закрыть рану пластырем, а сама тем временем объяснила копу:
— У меня выдалась трудная ночь, сотрудник Дженкинс, и у меня есть полномочия присутствовать при любом осмотре места преступления, при котором я сочту нужным присутствовать.
Пластырь ровно лег на место, и Джейсон стоял очень близко к моей левой руке, будто знал, насколько я сейчас неустойчива. Дженкинс, кажется, не заметил.
— А тут не нападение вампира, — сказал он.
— Я что, не по-английски говорю, сотрудник Дженкинс? Я что-нибудь сказала про вампиров?
— Нет, сэр... то есть... нет.
— Тогда будьте добры либо проводить нас к месту преступления, либо отойти, чтобы мы сами нашли дорогу.
Вид вампирского укуса его слегка выбил из колеи, но он все равно не хотел, чтобы федералы лезли в его расследование. Вероятно, его начальнику это не понравится — но это не мои проблемы. У меня табличка федерального маршала и по закону (в теории) — право доступа к месту преступления. На практике же, если местные копы будут ставить мне рогатки, я мало что могу сделать. Могу получить судебное постановление и добиться его исполнения, но на это уйдет время, а столько времени у меня нет. Дольф и так на меня окрысится. Не стоит заставлять его ждать лишнего.
- Предыдущая
- 32/111
- Следующая
