Доктор Крюк 4 (СИ ) - Гросов Виктор - Страница 14

«Сокол» уверенно шел по волнам, удаляясь от Мартиники. Ветер был попутным, команда работала слаженно. Ощущение свободы открытого моря немного развеяло их мрачное настроение. Но главный сюрприз был еще впереди.

Я дождался, пока Мартиника скроется за горизонтом, и позвал Моргана и Стива в свою каюту. Они вошли, все еще в своих непривычных «купеческих» облачениях. Морган бросил взгляд на карту, разложенную на столе.

— Итак, капитан, куда теперь держит курс наш славный торговый корабль? На Тортугу? Или, может, рискнем сунуться к испанцам за какой-нибудь мелочевкой?

— Ни то, ни другое, Генри, — я посмотрел им прямо в глаза. — Мы возвращаемся на Барбадос.

Наступила тишина. Морган замер, его рука, тянувшаяся к карте, остановилась в воздухе. Стив широко раскрыл глаза, его лицо выражало полное недоумение.

Замершая рука Моргана, его напряженная спина, широко раскрытые глаза Стива, в которых плескалось откровенное недоумение, смешанное с тревогой — все это говорило лучше всяких слов. Казалось, даже скрип деревянных переборок стал тише, словно сам корабль прислушивался к безумной фразе своего капитана.

Вернуться на Барбадос, где меня еще вчера, по всем законам и обычаям, вздернули на виселице перед толпой. В логово врага, который теперь, после моего чудесного «воскрешения» и дерзкого побега Моргана с губернатором в заложниках, должен был пылать праведным гневом и жаждой мести.

Морган медленно, очень медленно опустил руку. Он потер свой гладко выбритый, непривычно бледный подбородок, на котором уже пробивалась легкая щетина, и посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Капитан, — протянул он с едва уловимой насмешкой. — Я, конечно, понимаю, что каждому свое… Но вам так понравилось болтаться в петле, что вы решили освежить ощущения? Или, быть может, вы что-то ценное в могиле обронили, пока солдаты вас откапывали? Кошелек там, или, не знаю, любимую трубку?

Он не повышал голоса, но каждое слово било точно в цель, подчеркивая всю абсурдность моего приказа. Я видел, что за показным спокойствием скрывается нечто большее — он пытался понять, не повредился ли я рассудком после пережитого. Виселица, погребение заживо, воскрешение — такое кого угодно могло свести с ума.

Стив, в отличие от Моргана, не стал язвить. Его реакция была более прямолинейной и прагматичной.

— Капитан Крюк, при всем уважении… Возвращаться на Барбадос — это сумасшествие. Кортни спустит на нас всех собак. Весь гарнизон будет поднят на уши. Они будут искать пирата Крюка и его корабль. Наша маскировка может не сработать. А если нас опознают? Это верная смерть для всех нас. И на этот раз без чудес.

Он был прав, тысячу раз прав. С точки зрения здравого смысла, возвращение было равносильно самоубийству. Мы только что вырвались из западни, чудом ушли от преследования, провернули рискованную операцию по маскировке и теперь я предлагал добровольно сунуть голову обратно в пасть льву.

Я обвел их обоих взглядом, давая понять, что прекрасно осознаю все риски. Мое решение не было спонтанным порывом или следствием помутненного рассудка. Оно было продиктовано холодной необходимостью, открывшейся мне в самый неподходящий, самый страшный момент моей недавней «смерти».

— Я понимаю ваше удивление, джентльмены, — сказал я спокойно. — И я ценю вашу заботу о корабле и команде. Вы правы, риск огромен. Кортни будет рвать и метать. Люди Кромвеля тоже не дремлют. Возвращаться на Барбадос — значит играть с огнем. Но у нас нет другого выбора.

Я сделал паузу, позволяя им осознать серьезность моих слов.

— Дело в том, — продолжил я, понизив голос, — что я знаю, почему Дрейк выбрал именно Барбадос. Почему он оставил там свой след. Я понял это там. На эшафоте.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Стив нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное. Он знал общую канву наших поисков, но не был посвящен во все детали головоломок Дрейка так глубоко, как Морган.

А вот Морган… Его реакция была мгновенной. Скепсис и ирония в его глазах исчезли, сменившись хищным интересом. Упоминание Дрейка и его загадок всегда действовало на него безотказно. Это то, что заставляло его рисковать жизнью снова и снова. Лицо его напряглось, он подался вперед, не сводя с меня взгляда.

— На эшафоте? — переспросил он тихо. — Ты разгадал барбадосскую загадку… стоя с петлей на шее?

— Именно так, Генри, — подтвердил я. — В самые последние мгновения. Перед тем, как… все погасло. Я увидел то, что должен был увидеть. Дрейк был гениальным мерзавцем. Он спрятал ключ так, что найти его можно было, лишь оказавшись в шаге от смерти. Или, точнее, именно в том самом месте, где смерть должна была настигнуть неугодного.

Морган мгновенно отбросил все сомнения относительно моего здравомыслия и сосредоточился на новой информации. Разгаданная загадка Дрейка — это был козырь, который бил все карты. Это означало, что мы на верном пути к Эльдорадо, к тайне, которая влекла его сильнее любого золота. Ради этого он был готов рискнуть, даже вернуться в самое пекло.

— Значит, ключ где-то там… — пробормотал он. — На площади?

— Именно. И мы должны забрать его, пока Кортни или люди Кромвеля не добрались до него раньше. Они могут и не знать, что ищут, но случайно наткнуться — вполне. Поэтому мы возвращаемся. Не как пираты Крюка, а как неприметные торговцы на судне «Сокол». И действуем тихо.

Теперь они оба смотрели на меня по-другому. Недоумение сменилось пониманием необходимости. План все еще казался безумным, но теперь у него была четкая, неотразимая цель, ради которой стоило рискнуть всем.

Морган потер руки, словно уже предвкушал новую схватку с загадками старого корсара. Его глаза горели азартом. Стив тоже заметно выпрямился, его прагматичный ум уже просчитывал варианты.

— Хорошо, капитан, — Морган снова наклонился над картой. — Ты говоришь, ключ там, на площади. Но что именно мы ищем? Каков был этот знак, который ты увидел с эшафота?

— Дарейк на этот раз превзошел самого себя. Помнишь, Генри, что мы нашли на Барбадосе перед всем этим? На кладбище? Могила старого Блэквуда, его верного сподвижника?

Морган кивнул.

— Конечно, помню. Странный рисунок на надгробии. Корова и перо. Нелепое сочетание. Какая-то местная символика? Или шифр?

— Шифр, Генри. Хитроумный шифр, указывающий на место, — я перевел взгляд на Стива, который слушал с напряженным вниманием, стараясь не упустить ни одной детали. — Стив, ты не был с нами на кладбище. Представь себе старое, замшелое надгробие. И на нем вырезан грубый рисунок: корова, самая обыкновенная, а над ней или рядом — одинокое перо. Никаких пояснений, никаких других символов. Просто корова и перо. Бессмыслица, на первый взгляд.

Стив нахмурился.

— Корова и перо… Звучит действительно странно, капитан. Какая связь?

— А связь вот в чем, — я снова повернулся к Моргану. — Я висел там, на эшафоте. Все плыло перед глазами и вдруг я увидел таверну прямо напротив площади. С большой, грубо намалеванной вывеской — корова! Та самая корова с рисунка Блэквуда. А потом мой взгляд метнулся выше, на здание суда, которое было рядом. И на его фронтоне, среди прочих украшений, был барельеф — перо!

Я сделал паузу, давая им время осознать.

— Понимаете? По отдельности — просто вывеска таверны и элемент декора на здании суда. Но с эшафота, с этой единственной точки, они визуально совмещались! Корова и перо. Рисунок Блэквуда ожил. Это была визуальная метка! Дрейк указал на место, которое можно было увидеть только с виселицы, или, по крайней мере, с той высоты и под тем углом. Гениально и жутко. Он предполагал, что кто-то, идущий по его следу, может оказаться именно в таком положении. Или что его собственный человек, знающий шифр, сможет передать информацию даже из петли.

Морган присвистнул.

— Дьявол… Вот это замысел. Значит, следующий ключ, или что там Дрейк оставил, находится где-то там… в точке пересечения взгляда? Между таверной и зданием суда?