Ненормальный практик 1 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 18

— В таком состоянии? Не надо, — она покачала головой. — Я выпишу освобождение. Трое суток полного покоя — это минимум для…

— Отказываюсь. Моя бабуля продала последние фамильные драгоценности, чтобы я мог учиться в академии. Она верит в меня. Не хочу её подводить. Такие вот дела.

Медик посмотрела на меня с иным выражением:

— Такой юный, а уже столько ответственности, — и поправила мой сбившийся воротник. — Знаешь, Волков, если хочешь действительно оправдать надежды своей бабушки — начни серьёзнее относиться к собственному здоровью. Иначе можешь просто не дожить до выпуска.

— Постараюсь, мадемуазель, и благодарю за медицинскую помощь, — чмокаю её руку и поспешно подхожу к двери. Пусть тороплюсь, но не забывать же про галантность!

— Волков…

— Да?

— Зелёный вам к лицу.

— Эм, спасибо. Вы тоже в моём вкусе, то есть халат идёт к вашим бёдрам, да, — киваю ей и выхожу, захлопнув дверь.

И что это было? Может, она просто пыталась подбодрить неудачливого курсанта? А я сразу за флирт! Ещё и такой нелепый! Спокойнее надо, Сашка, спокойнее. Неуж-то Виктория выжгла тебе не только каналы, но и мозги?

В коридорах медблока оживлённо. Прохожу мимо двух перебинтованных старшекурсников — один с загипсованной рукой, другой с повязкой на голове. Они провожают меня удивлёнными взглядами. Видимо, зелёный цвет лица всё-таки был не самым обычным зрелищем даже для лечебного крыла. ЗА ЧТО МНЕ ЭТО⁈

Главный кампус неожиданно встретил пустыми коридорами. Дверь кабинета 105б заперта. Странно. Ещё должны же быть пары.

— Простите, — окликиваю проходящую мимо девчонку в форме второго курса. — Не подскажете, который час?

Она обернулась и тут же запнулась на полушаге, прифигев от моего внешнего вида, но быстро оправилась:

— Два часа пополудни.

— Благодарю.

Так-с. Два часа дня, а это значит — фехтование через пять минут в спортивном зале! Если поторопиться — как раз успею. Хотя, учитывая моё нынешнее состояние… Да плевать! Куда интереснее посмотреть, как фехтуют местные!

…

Шум я услышал ещё на подходе к спортивному крылу — множество голосов, взрывы аплодисментов, восторженные крики. Там что, вся академия фехтует?

Коридор перед раздевалками забит курсантами всех курсов. Кто-то спешно переодевался прямо здесь, не надеясь пробиться в переполненные раздевалки. Первокурсники подпрыгивали, пытаясь что-то разглядеть поверх голов толпы. И кругом странное предвкушение чего-то особенного.

— Говорят, сам архимагистр Воронцов будет!

— Да ладно! Тот самый Воронцов⁈

— Слышал, на прошлой неделе он уложил троих мастеров одним ударом!

— Не врёшь⁈

Протискиваюсь через толпу и замираю на пороге арены. Зрелище впечатляет — огромный круглый зал под куполом из хрустальных пластин, сквозь которые лился мягкий дневной свет. Трибуны, расположенные амфитеатром, под завязку. В центре — большая восьмиугольная площадка, окружённая защитным эфирным барьером, мерцающим едва заметной синевой.

— Пропустите! Народ, пропустите! — мимо проскочила группа старшекурсников в тренировочных костюмах.

Рёв толпы стал оглушительным — на площадку вышел высокий мужчина лет шестидесяти в белом военном мундире, высоких начищенных сапогах. Седая эспаньолка. На лысой голове алый берет.

— Архимагистр Воронцов!

— Смотрите, это же его знаменитый меч!

— Господи, Волков! — возглас Дарьи прорезался сквозь рёв толпы. — Что с твоим лицом⁈ И где… да ты прям весь зелёный, даже уши… ха-ха-ха!

— А, это ты, староста, — остаюсь абсолютно спокоен, что уже нервничать! Позориться, так с отвагой. — Решил немного освежить имидж. Говорят, зелёный нынче в моде, не знала?

— Нет… хи-хи-хи!

— Слушай, у нас всегда так весело на фехтовании?

Вяземская, обычно сдержанная, как успел отметить за пару дней учёбы, снова рассмеялась — искренне, по-девичьи звонко.

— Какое фехтование⁈ Ты что, совсем ничего не знаешь⁈ — и махнула рукой в сторону арены. — К нам делегация пожаловала! Сам Воронцов, представляешь⁈ В нашу районную академию!

Восхищение от неё так и пёрло. Снова перевожу взгляд на арену, где архимагистр демонстрировал особенно эффектный приём с мечом.

— А, ну да. Повезло, наверное… — и чешу затылок.

Картинка наконец сложилась — суматоха в кабинете завуча, внезапная проверка из министерства, толпы восторженных зрителей. А ещё, моя маленькая месть ректору совпала с визитом важных шишек. Интересно, Вика уже успела объяснить комиссии происхождение романтической надписи под своими окнами? И кстати, почему она так спокойно отреагировала на моё художество? Вот же — женщина-кремень. Люблю таких.

— Вол-ко-о-в, ау! — Дарья помахала перед моим носом. — Ты точно в порядке? Может, тебе стоит показаться целителю?

— Только что от неё. Именно она меня и разукрасила. Сказала, я недостаточно выделяюсь в толпе, — самоирония наше всё.

— Понятно. Кстати, если ищешь наших — они вон там, — Дарья указала на трибуны, где среди других групп расположились студенты 105б. — Правда, мест уже не осталось.

— Спасибо, я где-нибудь тут с краюшка пристроюсь.

— Как знаешь, тогда я пошла! — она чуть прижала плечи, когда мимо пробежали курсанты с весёлыми криками, и исчезла в толпе.

Места реально не хватало — ученики сидели плечом к плечу, некоторые умудрились пристроиться на ступеньках. Зато внизу, у самой арены, пустовало несколько рядов — похоже, места для особо важных гостей. Ну не пропадать же добру? Так что добравшись, приземляю зад на прохладное сиденье в первом ряду. Вид отсюда открывался отличный — не только на арену, но и на верхнюю ложу, где расположилась делегация. Виктория Александровна восседала среди «высоких» гостей, затянутых в парадные мундиры со знаками различия. Седовласый мужчина с моноклем что-то увлечённо ей рассказывал, а полный господин с бородкой делал пометки в блокноте. У входа в ложу стояли два гвардейца в чёрной форме — личная охрана кого-то из важных шишек.

— … и это, господа курсанты, один из базовых приёмов ранга мастера, — голос архимагистра Воронцова разносился по арене. — Но теория без практики мертва. Позвольте продемонстрировать.

Он вскинул меч — изящный клинок с волнистым лезвием. По металлу заструилось синее пламя, концентрируясь у острия.

— Техника Лунного Серпа, — его рука описала плавную дугу. Резкий взмах — и с клинка сорвался сгусток чистой энергии, превратившийся в сияющий полумесяц. Тот вспахал песок и врезался в защитный барьер, оставив на нём паутину сверкающих трещин.

Трибуны взорвались восторгом.

К барьеру поспешили технические специалисты в серых комбинезонах. Из небольших баллонов тут же выпустили струи синей жидкости, мгновенно затвердевшей в местах повреждений.

— Что ж, я развлёк вас, дорогие курсанты! — Воронцов обвёл взглядом трибуны. — Теперь ваша очередь показать, на что способно молодое поколение!

Он слегка поклонился и покинул арену, направившись к ректорской ложе. Его тотчас сменил Строганов. Завуч в парадном тёмно-синем мундире вышел в центр:

— Курсанты! Проведём несколько дружеских поединков! — разнёсся его голос по залу. — Третьекурсник Снегирев, на арену!

Трибуны взорвались аплодисментами и криками.

На арену легко запрыгнул высокий атлетически сложенный парень. Курчавые тёмные волосы, движения текучие, как у пантеры. Ранг адепта в девятнадцать лет — серьёзное достижение для городской академии. Таких и приглашают в столичную гвардию. Снегирев небрежно крутанул тренировочный меч в руке, и клинок тут же окутался голубоватым сиянием. По трибунам пронёсся восхищённый вздох.

— А теперь! — Строганов выдержал особую паузу, — не менее достойный противник! Третьекурсник Львовский, прошу на арену!

По трибунам прокатился одобрительный гул. Львовский — полная противоположность Снегиреву. Среднего роста, жилистый, с растрёпанными рыжими волосами и россыпью веснушек на бледном лице. Он двигался странно — угловато, будто экономя каждый жест. Никакой показной грации, только эффективность.