Ткач Кошмаров. Книга 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 32

Я стоял и смотрел, как её лицо искажается от ярости.

Ну что, Карана? Теперь ты поняла, почему я предложил перемирие?

Но вслух я ничего не сказал. Ей и так было достаточно понятно.

Карана замерла на мгновение, её пальцы сжались в кулаки так, что костяшки побелели. Я видел, как её взгляд метнулся от поверженных кадетов ко мне, и в её глазах вспыхнуло холодное, неконтролируемое бешенство.

— Ты… — её голос прозвучал тихо, но с такой ненавистью, что я инстинктивно напрягся, чуя опасность.

Дальше она не стала тратить время на слова. Её тело резко рванулось вперёд, ноги оттолкнулись от земли с такой силой, что песок взметнулся в воздух. Она прыгнула — не в обход, а прямо через стену «домиков».

Я не ждал, что она пойдёт на такой отчаянный шаг, но рефлексы сработали быстрее мыслей. Нити Ана уже вились вокруг меня, готовые к удару.

Я не собирался драться всерьёз — достаточно было сбить её с траектории, отбросить обратно в толпу, где её могли бы остановить другие.

«Идиотка, зачем лезть в одиночку?» — мелькнуло у меня в голове, даже с оттенком досады.

Я выбрал самый простой вариант — удар нитями в корпус, чтобы сбить её в полёте. Но Карана была не из тех, кого можно было так просто остановить.

Она не просто злилась — она пылала. Ее пальцы сжались в кулаки так, что суставы побелели, а в глазах вспыхнуло что-то дикое, нечеловеческое.

Я уже собирался дать команду Ану отправить ее обратно в полет, как вдруг из ее груди вырвался золотистый вихрь.

Сначала я подумал, что это просто вспышка Потока — может, какая-то техника усиления. Но форма за мгновение обрела очертания: гибкое, мускулистое тело, пятнистая шкура, горящие желтым глаза. Леопард. Проводник.

«Черт возьми…» — успел подумать я, прежде чем зверь, оттолкнувшись от груди своей хозяйки, рванул вперед.

Нити взметнулись в воздух, сплетаясь в сеть. Но леопард не был похож на неуклюжих кадетов. Он изогнулся в прыжке, избегая первых петель, и когти блеснули в свете солнца.

Я рванулся назад, но не успел. Острая боль пронзила грудь — когти рассекли кожу и мясо, оставив три горящие полосы. Кровь тут же пропитала ткань рубахи, но я даже не застонал. Вместо этого нити Ананси резко дернулись, затягивая леопарда в ловушку.

«Так, значит, не только у Себиана есть игрушка…» — пронеслось в голове.

Карана, оттолкнутая своим проводником, тем временем падала в ров, окружающий насыпь нашего импровизированного форта. В полете ее губы растянулись в оскале. «Думал, только ты умеешь играть грязно?»

Я не ответил. Вместо этого оценил дистанцию: леопард уже вырывался из паутины, а нити Ана дрожали под его напором. Если он сорвется — мне придется худо.

Я сжал зубы, чувствуя, как горячая кровь сочится из рваных ран на плече — этот проклятый зверь успел нанести серьезную травму. Но сейчас было не до боли.

Тонкие, почти невидимые нити устремились вслед за Караной, обвивая её запястье. Я резко дернул — хруст костей прозвучал глухо, но отчётливо. Карана вскрикнула, её лицо исказилось от боли, а леопард дёрнулся в воздухе, словно его тоже ударили.

— Сломанная рука — автоматическая дисквалификация, — напомнил я, стараясь звучать спокойно и собранно. — Правила есть правила.

— Ты… мразь… — прошипела она, выплёвывая кровь.

— А ты — плохой стратег, — парировал я, ослабляя хватку после того, как убедился, что она больше не будет сопротивляться.

— Лейран иф Регул, — раздался тем временем голос бесстрастно наблюдавшего за всем происходящим наставника. — По правилам твои травмы тоже означают автоматический выход из игры.

Его голос прозвучал громко, разносясь по полю. Я видел, как кадеты замерли, ожидая моего ответа. Даже Карана слегка приподняла бровь.

Я разжал пальцы, сжимавшие рану, и выпрямился, игнорируя пронзающий спазм.

— Я ещё держусь, сэр, — мой голос звучал хрипло, но твёрдо. — Поток использует мой проводник, а не я, так что травма никак не мешает мне.

Наставник нахмурился. Его взгляд скользнул по другим наблюдателям — те перешёптывались, явно обсуждая прецедент.

Правила не учитывали подобных ситуаций. Обычный кадет с такими ранами уже лишился бы восьмидесяти процентов контроля над энергией, но я не был обычным.

— Ты используешь проводника как костыль, — процедил наставник. В его голосе сквозило неодобрение.

— Костыль? — я усмехнулся, хотя даже этот жест отозвался болью. — Нет, сэр. Это не костыль. Это часть меня и моей, также как Львиный Арсенал — часть силы любого из присутствующих кадетов.

Мои слова заставили его нахмуриться. Он явно не ожидал, что я обращу это в свою пользу.

Он колебался ещё мгновение, затем махнул рукой.

— Продолжайте. Но если потеряешь сознание — игра для тебя окончена.

Я кивнул, чувствуя, как Ан уже оказывает подобие первой помощи: нити сжимали края ран, замедляя кровотечение, другие оплетали рёбра, создавая временный корсет.

Это было против правил? Возможно. Но правила писались для тех, кто играет честно. А я играл на выживание.

Карана щёлкнула языком.

— Значит, ты всё ещё в игре. Жаль.

— О, не переживай, ты ведь можешь остаться и посмотреть на мою игру.

Она не ответила.

Пока её уводили, я окинул взглядом поле. Пять отрядов кадетов замерли в ожидании — их глаза бегали от меня к флагам Караны, валявшимся у ног ее «убитых» подчиненных.

— Делите, — сказал я, отряхивая рукав. — Если хотите, могу сохранить вашу долю. Еще за пять флагов с отряда.

Они переглянулись, затем кивнули. Глупо отказываться — я уже доказал, что мои нити надёжнее любой стражи.

А меня тем временем занимали другие вещи.

Я перебирал в уме возможные связи между Караной и Себианом. Оба обладали проводниками-хищниками — у нее леопард, у него лев. Оба вышли из тени примерно в одно время, оба слишком уверены в своей неуязвимости.

Тени? Нет, слишком прямолинейно для Сообщества. Эти двое вроде как особо не пересекались в центре стажировки, не состояли в одних фракциях, оба были из главной ветви, но это мало что давало. Внутри семьи иль Регул были десятки условных подсемей и фракций.

Тогда, если не напрямую, то через третье лицо. Кто-то снабдил их обоих проводниками. Но кто этот таинственный умелец? Особенно мне это было интересно потому, что ни у Себиана, ни у Караны не было отсутствующих частей тела, а значит их ритуал отличался от моего не только используемым аспектом.

«Жди удара в спину», — предупредил я себя, заканчивая перевязку. Если у них общий хозяин, то Карана — лишь первая ласточка.

Отряды кадетов, словно стаи голодных волков, разбрелись по лесу и полю в поисках оставшихся флагов или тех, кто их уже собрал. Я видел, как они исчезали между деревьями, переговариваясь короткими, отрывистыми командами.

Некоторые шли плотными группами, другие рассредоточивались, но все они оставили плюс-минус по десятку бойцов возле моего «форта» — чтобы я не вздумал нарушить договоренность.

«Как мило, — подумал я, наблюдая за двумя кадетами из отряда Жейна, устроившимися на поваленном стволе. — Доверили мне флаги, но глаз с меня не сводят.».

Я пересчитал добычу еще раз. Шестьдесят флагов уйдет на поддержание пяти «домиков» до конца соревнований. Четыре часа — не так уж и много, но для сохранения формы форта домики нужны были довольно большие. Зато сто двадцать пять флагов комиссии — это уже серьезно.

Вот только достаточно ли для победы? Возможно. Гарантированно? Ни в коем случае.

Самый простой путь ждал прямо здесь, под боком. Пять отрядов доверили мне свои флаги, которых в общем счете было больше трехсот. Одним рывком Ана, парой минут хаоса, и я бы собрал урожай, даже не вспотев.

Но тогда прощай репутация. Никто больше не поверит «Белому Пауку».

Я усмехнулся. Вот ирония: чтобы выиграть, нужно играть честно. Или хотя бы создавать видимость.

Я ощущал, как каждая мышца в теле кричала от напряжения, но отступать было нельзя. Энергия Ледника Ананси пульсировала в кончиках пальцев, и я заставил нити снова ожить, сплетаясь в сложную сеть.