Запретный плод (ЛП) - Ричардсон Аманда - Страница 6

Она снова кончает, на этот раз всхлипывая, когда ее тело сжимает меня, а пальцы ног подгибаются. Она так сильно дергает меня за волосы, что мне кажется, она вырвет их с корнем, но потом она прижимается к стене, ослабляя хватку.

Я убираю руку и ее ногу и стою перед ней, пока она смотрит на меня с закрытыми глазами.

— Это было невероятно… — говорит она, а затем бормочет что-то похожее на бессмыслицу. Ее глаза тяжелые, и такая же тяжесть оседает на мне, несмотря на то что мой член умоляет об освобождении.

Не задумываясь, я стягиваю с нее платье и беру за руку, выводя из комнаты. Когда мы возвращаемся в ресторан, дождь все еще идет, но все уже ушли и, предположительно, вернулись в свои комнаты. После того как мы, пьяные, спотыкаясь, поднимаемся по лестнице, я затаскиваю Зои в свою комнату, и она идет прямо к моей кровати, а затем рушится на нее, забыв туфли где-то на танцполе.

Голова болит, когда я просыпаюсь, но у меня бывали похмелья и похуже. Когда я сажусь, мои глаза привыкают к яркому люксу, движения становятся непривычными.

В глаза бросается вспышка темных волос, а рядом с ней - фиолетовый цветок.

Сожаление захлестывает меня, и я вскакиваю с кровати, глядя на дочь моего лучшего друга. Она переворачивается на спину, и когда ее глаза встречаются с моими, они нейтральны и оценивающи.

Как будто она ждет, что я скажу.

Меня охватывает паника. Чистое, без примесей беспокойство бежит по моим венам, и я потираю лицо рукой, пока в голове мелькают фрагменты прошлой ночи.

Дождь.

Споры.

Поцелуй.

А потом...

Я провожу рукой по волосам, чуть не вздрагивая от того, как болит кожа головы из-за того, что она дергала меня за волосы во время кульминации. Зои слегка приподнимается, опираясь на локти.

Глядя на нее, я делаю еще один шаг назад.

Нет.

Нет.

— Этого, мать твою, никогда не было.

Сглотнув, она кивает один раз.

— Этого никогда не было, — повторяет она.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

ПРОФЕССОР

Зои

Настоящее время, год спустя

Я постукиваю темно-красными ногтями по столу из керамики, не обращая внимания на крошечные сколы на нескольких из них. Я мысленно помечаю, что сделаю маникюр сегодня. Уход за ногтями не входит в список моих приоритетов, тем более что в этом семестре я, по-видимому, достаточно психованна, чтобы удвоить количество занятий. Уверена, что я здесь единственная студентка, которая просит увеличить нагрузку. Тем не менее, они - одна из тех вещей, которые позволяют мне чувствовать себя нормальной.

Как обычный студент колледжа.

— Ладно, думаю, мы сможем втиснуть тебя в еще одно занятие по утрам во вторник и четверг, — бормочет Лена, мой научный руководитель, щелкая мышкой на своем компьютере. — Это действительно твой единственный свободный период. Осталось только одно место, и я не уверена, как ты отнесешься к занятиям по английскому языку.

— Все в порядке, — быстро говорю я, оживляясь при мысли о том, что мне придется ходить на занятия, которые могут быть действительно интересными. — Сегодня вторник, так что я могу пойти туда после этого и сообщить профессору.

Лена вздыхает и откидывается на спинку стула, бросая на меня взгляд, который я слишком хорошо знаю. Сочувствие. Жалость. Беспокойство. Она старше. Думаю, лет сорок, и она из тех, кто действительно наслаждается своей работой в качестве консультанта колледжа при Крествудском университете. Я могу сказать это потому, что ее лицо светится, когда она видит студента в кампусе, и, кажется, она действительно заботится о благополучии своих учеников. Для меня это означает множество добродушных советов и рекомендаций, как вести себя, как обычный девятнадцатилетний парень. Именно поэтому я знаю, что сейчас мне прочитают лекцию.

— Знаешь, сдавать двадцать один предмет за один семестр может оказаться непосильной задачей, — пробормотала она, изогнув идеально вылепленную бровь.

— Вообще-то, — отвечаю я, наклоняясь вперед. — Я учусь по ускоренной программе, так что это совершенно нормально...

— Ты ешь? Спишь? Развлекаешься? — спрашивает она, как будто это слово мне чуждо.

Я смеюсь.

— Поверь мне, я слишком много веселюсь, — говорю я, вспоминая концерт Скотти и ту ночь, которую я провела три дня назад из-за него. — Но моя школа не была нормальной. Я давно научилась балансу. Работай усердно, играй усерднее.

Лена смеется. — Конечно. Я забыла. Валедикторианка Тэтчерской подготовительной школы. По сравнению с этим это, наверное, просто кусок пирога.

Я ухмыляюсь, когда принтер выдает мое новое расписание. — Точно.

Лена протягивает мне один лист.

— В этом семестре больше никаких занятий, — предупреждает она. — Я думаю, Зои, твое расписание и так достаточно насыщенно. Этот урок английского обычно предназначен для тех, у кого есть предварительные требования, а у тебя они, конечно, есть. Тебе придется получить разрешение у профессора, поскольку ты второкурсница, а большинство студентов - старшекурсники.

— Не проблема.

Она встает и выпроваживает меня.

— У тебя есть двадцать минут. Сходи поесть или, знаешь, посиди в "Пещере" и поглазей на стену, как обычный студент колледжа.

Я забираю у нее расписание и целую ее. — Спасибо, Лена. Ты лучшая.

— Увидимся в январе, когда ты неизбежно решишь стать одной из лучших.

Смеясь, я опускаю взгляд на расписание, прежде чем встать. — С нетерпением жду…

Я замолкаю, и улыбка сползает с моего лица. — О, нет.

Я протягиваю ей расписание обратно, как будто бумага проклята. — Мне очень жаль, но я не могу взять этот урок английского.

Лена нахмуривает идеальные брови. — О. Как же так? Я слышала много хорошего о профессоре Рейвэдж.

Я поморщилась. — Да, ну... он вроде как мой...

Брови Лены взлетают вверх, и она прерывает меня, прежде чем я успеваю собраться с мыслями.

— Парень? — шепчет она.

— Боже, нет. Это сложно, но он был моим опекуном. И я до сих пор живу с ним.

Глаза Лены расширяются, и я понимаю, что она ждет от меня подробностей, поэтому я так и делаю.

— Мои родители умерли, когда мне было пятнадцать, а он был лучшим другом моего отца. Он был моим законным опекуном, пока мне не исполнилось восемнадцать в прошлом году.

Лена все еще ошеломленно молчит, поэтому я беззаботно пожимаю плечами. — В любом случае, раз я все еще живу с ним, это может быть конфликтом интересов?

Хотя "живу с ним" - это сильно преувеличено. Я не так часто бывала дома, чтобы общаться с ним, вместо этого предпочитая проводить время со Скотти, с друзьями на одном из мероприятий, которые я организовывала в городе, ходить по магазинам или готовиться к тестам. Несмотря на это, мы общались несколько раз в неделю, как в кампусе, так и дома. Мы не друзья, как таковые, но за последний год у нас сложился удобный распорядок дня. Мы сердечны. А после того, что случилось на его дне рождения в Каталине...

Когда мой взгляд возвращается к Лене, она снова сидит за компьютером и щелкает мышкой.

— Хм... есть класс йоги, который начинается в семь утра? Ты еще не выполнила часть кредитов по физической активности, так что это может подойти?

Йога? В семь утра? Я ночная сова, так что это было бы как зубы выдернуть.

— Есть что-нибудь еще? — с надеждой спрашиваю я.

— Ты не выполнила обязательный предмет по наукам о Земле. Ты могла бы взять астрономию, но занятия проводятся в девять вечера, чтобы наблюдать за ночным небом, а так как это три часа...

Я застонала и закрыла лицо руками. — А есть ли занятия в обычные часы, которые не противоречат моему расписанию?

Лена поджимает губы, пока ее глаза сканируют компьютер. — Мне очень жаль, но урок английского - единственный, который доступен в свободное время.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, размышляя. Проблема в том, что я смогу закончить школу в конце следующего года только в том случае, если у меня будет завершен аудит диплома. Я обучаюсь по ускоренной программе, чтобы через два года поступить на юридический факультет Калифорнийского университета, и в следующем месяце у меня запланирована сдача экзамена LSAT¹. Я точно знаю, сколько кредитов мне нужно взять в каждом семестре. В этом семестре я надеялась обойтись восемнадцатью, но когда вчера вечером после первого дня занятий я села и прикинула цифры, то поняла, что единственный способ не отстать - это добавить еще один предмет.