Изгнанница. Искра Императора (СИ) - Лита Ксения - Страница 45

Ужас какой!

— Отец Натаниэля тоже так делал⁈ — вырвалось у меня.

— Нормальная практика для драконов натаскивать драконят с детства, но бывший император серьезно перегибал.

— А мать?

— Будет ли мать принимать участие в воспитании наследника, решает отец. Или, как в моем случае, судьба.

Маркиза Дамей стала для меня не просто интересной собеседницей, она еще и была живым воплощением того, что жизнь после статуса Искры существует. Супруг Констанс погиб, и без подпитки драконьим пламенем искра постепенно ушла из ее тела, только цвет волос и глаз остался навсегда измененным, как напоминание о браке с драконом.

— Нашему императору явно не хватало материнской любви, возможно, при воспитании своего наследника он захочет исправить ошибки отца.

— Сомневаюсь, что он захочет, чтобы я участвовала в воспитании нашего ребенка, — озвучила я свой главный страх, чем вызвала тихий смех у маркизы.

— Дорогая, вы оказались гораздо умнее, чем я считала раньше. Так не глупите сейчас! Император ради вас переехал в Лавуаль, сделал подземный тоннель, забрал с собой только самых преданных придворных, еще и праздники для детей устраивает, — она обвела руками зал, который действительно был похож на сказку. — Если захотите, он будет есть из ваших рук.

— Преданных придворных? — шокированно переспросила я. У меня в голове не укладывались слова маркизы.

— А вы не заметили? — хмыкнула Дамей. — Здесь только самые надежные драконы и люди. Он позаботился о том, что вам никто не навредил даже злым словом. Не говоря уже о деле.

Я как раз поймала улыбку императора, адресованную мне, и мое сердце зашлось в быстром танце. Если я и удивлялась, почему в Лавуаль не приехала Анаста, то сейчас все встало на свои места. Не только Анаста, сюда вообще многие не добрались, и все благодаря супругу. Он оградил меня и ребенка от всех недоброжелателей и стрессообразователей.

Я бы солгала, если сказала, что мне это не приятно. Альви на моем месте растаяла бы, а я?

— Еще немного и я решу, что вы хотите убедить меня, что брак с драконом — это лучшее, что может случиться с женщиной, — хмыкнула я.

На что Констанс закатила глаза и театрально прижала изящную ладонь к груди.

— Даже в мыслях такого не было, ара Эрхольд. Лично я в это больше не полезу. Хватило одного раза. Мне моя свобода милее даже самой сказочной любви. Но я, как подданная Вейсместрии, более чем заинтересована в правлении сильной и мудрой императрицы.

— И много вас, заинтересованных?

— Больше, чем вы можете себе представить, — многообещающе улыбнулась маркиза. — Вы превратили место для ссылки в Небесный уголок. Вообразите только, сколько вы сможете сделать для целой империи!

Этой женщине снова удалось меня шокировать.

— Я не собираюсь править, — покачала я головой, придя в себя.

— А поздно уже. Вы носите под сердцем наследника императора. Кто, если не вы? Не собираетесь же вы отдавать трон своей сестре?

Слова маркизы заставили меня всерьез задуматься. Вообще-то, до этого разговора у меня никаких планов на трон не было. Но в моей жизни и так происходило много всего, чтобы еще думать об этом. Констанс была первой, кто напомнил мне не только о том, что я супруга императора, но еще и… императрица. Натаниэль называл меня арой, все вокруг называли меня арой, а до меня как всегда доходило на третьи сутки. Или на десятые. Просто потому, что мой мозг был не приучен мыслить такими категориями.

Как, например, тот факт, что может наделать Анаста, окажись она у власти. Она и до этого-то вела себя не лучшим образом, а уж если станет императрицей… Тут я с маркизой была полностью согласна: сестрицу Альви нельзя допускать не то что на трон, но и в принципе к управлению чем бы то ни было. Кем бы то ни было. С другой стороны, мне почему-то казалась, что в отличие от меня Анаста как раз отлично бы сориентировалась во всей этой придворно-политической истории.

Иными словами, помимо подготовки к балу, текущих дел курорта и беременности, в мои мысли теперь добавилась еще одна переменная. Называлась она «Как стать императрицей без вреда для здоровья и психики». Да и хочу ли я этого вообще?

Нет, в том, что моя искра заискрит как солнце, стоит мне дать ей волю, я не сомневалась. Император тоже с радостью воспользуется обстоятельствами, чтобы вернуть Альви к себе в постель. Может, я и была погружена в дела, а в чем-то даже беспросветно наивна по сравнению с теми, кто воспитывался у власти, или становился супругами тех, кто воспитывался у власти, но не заметить, как он на меня смотрит, я не могла.

Равно как и не понять, что все, что он делает, он делает для меня. Чтобы привлечь мое внимание. И не только внимание. Натаниэль хотел сделать меня своей. Снова. Точнее, он хотел сделать своей Альви, но это уже не считается, потому что теперь она — это я.

А я? Хочу ли я видеть его рядом с собой не только как партнера?

Еще пару недель назад я бы однозначно ответила: нет, Боже упаси. И дело было не только в том, что он не стеснялся изменять жене с ее же собственной сестрой, хотя и в этом, разумеется, тоже. Он вышвырнул Альви из дворца сразу после выкидыша, отправил ее в путешествие, не позаботившись о ее безопасности, рычал на нее сразу после того, как она потеряла ребенка (можно подумать, для него одного это было важно!). Я даже представить себе не могла, что случилось бы, если бы Альви выжила и оказалась на моем месте. Как бы она все это пережила, но…

И это «но» тоже возникло после разговора с Констанс. Натаниэль просто не умел иначе. Подобно тому, как он объяснял мне возможные последствия партнерства с Рованом через Кристофа, сейчас я многое могла себе объяснить сама. Он был рожден, чтобы править. Отец воспитывал его, как… я даже слова подобрать этому не могла. Для него на первом месте всегда были даже не собственные интересы, а интересы Вейсмейстрии и сила императорского драконьего рода. Которая на Альви начала надламываться.

Для него это было не личной потерей, он вообще не рассматривал это как личную потерю или как потерю женщины, лишившейся малыша еще до рождения. Он смотрел на это, как на ослабление империи в глазах советников, высшей знати, других государств. И с такой позиции я даже могла его понять. Вот уж не представляла, что однажды мне в голову придет эта мысль, но она пришла. Та самая мысль, в которой Натаниэль избавлялся от жены, способной разрушить империю изнутри своим бесплодием, и это было наименьшее зло.

Когда меня впервые таким накрыло, я долго сидела, уставившись в одну точку и думая о том, что со мной сделал этот мир. Но мир на самом деле тут был ни при чем. Просто до этого я была Аглаей Лисовицкой, ведущим менеджером по организации праздников, и самой сложной моей задачей было, как устроить мероприятие так, чтобы все были довольны. Если бы мне пришлось уволить кого-то, кто мог поставить под угрозу репутацию нашей компании, сорвать праздник или испортить его, я бы сделала это, не задумываясь.

К сожалению, каким бы хорошим ни был человек, если он не соответствует заявленной компетенции, он как сырой эклер в пирамидке крокембуш. Альви была тем самым недопеченным эклером. И, как ни грустно это признавать, из-за нее могла рухнуть вся империя.

Да, все это по-прежнему не отменяло самого факта жесткости Натаниэля и прочего, но и чувств между супругами не было. Точнее, у Альви была безоглядная влюбленность, не имевшая под собой никаких основ, а император… император женился как в той песне про королей. Или, проще говоря, по политическим причинам. Вот и вся романтика.

В дверь постучали, прервав мои мысли.

— Ара Эрхольд, — в кабинет заглянула Ханна, — вам просили передать, что открытая площадка для купаний почти завершена. Остались только небольшие штрихи, но земные закончат их завтра в течение дня.

Ара Эрхольд?

— Какая еще ара Эрхольд? — поморщилась я. — Ханна, что случилось?

В последнее время мы очень мало общались, но сегодня Ханна выглядела какой-то особенно отстраненной.